Капитан повесился! Предполагаемый наследник - Генри Уэйд

– Боже! Ты меня резанул! – заорал он. – Вынь нож!

Юстас дернул рукой, и не очень глубоко вошедшее лезвие вышло наружу. На его сжатый кулак плеснуло кровью. С криком боли Дэвид упал в вереск и схватился за бриджи.

– Боже мой! Дэвид! Я… прости! Какой ужас… Что я наделал?

Юстаса переполняла радость: он ударил ножом именно так, как хотел; разрезал бедренную артерию, как раз между животом и бедром. Остановить кровотечение практически невозможно, даже если бы он захотел это сделать. Теперь Юстас обрел такую уверенность в себе, что превосходно отыгрывал свою роль. Он уронил нож, упал на колени рядом с кузеном и в ужасе уставился на текущую кровь. Дэвид резко обратил к нему свое смертельно бледное лицо.

– Ты что, черт возьми, делаешь? Вот, надо остановить кровотечение. Сверни свой платок! Рви рубашку! Быстрее, ты!.. Перевязывай! Надо сделать жгут, иначе мне конец.

Ослабевшими руками он расстегнул свои бриджи и спустил их, а затем крепко прижал к ране свернутый носовой платок. Тем временем Юстас стащил с себя рубашку и начал рвать ее на лоскуты, которыми Дэвид изо всех сил стягивал бедро. Руки Юстаса сами тянулись сделать все как положено, хотя он не мог не восхищаться тем, как непрофессионал делает эту работу, – уж очень много знают эти старые солдаты. Однако рана оказалась слишком высоко на бедре, и было трудно перевязать ее таким неподходящим материалом. Все же он ударил низковато. Юстас намеревался попасть в артерию у основания бедра, тогда из-за брюшных мышц пережать артерию было бы невозможно. Но рана была прямо на брюшной складке; перевязать ее можно, но даже со жгутом сделать это чрезвычайно сложно.

– Отломи короткий кончик трости и просунь под бинты. Вот так, а теперь крути. Боже! А теперь завяжи снизу и сверху. Это максимум, что мы можем сделать. Не знаю, получится ли остановить кровь… И как мне отсюда спуститься?..

– Я сам спущусь и позову на помощь, – сказал Юстас в тревоге.

– Да некого звать; надежда только на лодку, а она прибудет через несколько часов. Не оставляй меня одного. Кровотечение может начаться снова, а я уже слишком слаб. Могу не справиться. Останься здесь. Когда увидишь Дональда, дай три дымовых сигнала; бумага и спички у меня в кармане; набери орняка и вереска, все должно быть готово заранее. Он посмотрит на них в бинокль, и тогда ты дашь сигнал. Ты знаешь как?

– Нет, – солгал Юстас, – боюсь, что нет.

– Я научу. СОС – это все, что нам нужно.

Упрямый ветеран показал Юстасу жесты для изображения двух жизненно важных букв, научил, как сделать дымовой сигнал и отправил его за водой, а затем съел свой ланч и сделал пару глотков виски из фляги.

– Сейчас это все, что мы можем, – сказал он. – Боже, Юстас, ты что задумал?

– Я… я споткнулся. Потерял равновесие.

– Быть такого не может. Почему ты держал нож так высоко, словно специально в меня метил?

– Мне ужасно, ужасно жаль, Дэвид, прости… Передать не могу… Никогда не прощу себя за это.

Дэвид нахмурился и грозно посмотрел на него…

– Не понимаю… – начал было он, но вдруг потерял сознание.

Юстас тотчас склонился над ним, сунул пальцы под бинты, прямо в рану, и растянул края. Пальцев его коснулась теплая кровь. Он слегка подвинул ногу, чтобы усилить кровотечение. И вдруг Дэвид ни с того ни с сего открыл глаза и уставился на него. От неожиданности Юстас со вздохом отшатнулся. Дэвид не без труда сел, поглядел на испорченную повязку, затем снова на Юстаса, в глазах его загорелось подозрение.

– Боже! Ты специально! Ты пытаешься меня убить! Чертов убийца, если я дотянусь до ружья…

Юстас отпрыгнул назад и поднял ружье. Но у Дэвида и так ничего бы не получилось – он снова упал в обморок. Юстас не решался подойти ближе, боялся неожиданного нападения отчаянного, умирающего человека. Он поднял нож и спрятал его за камень. Время шло; уже было два часа дня. Дэвид снова открыл глаза; он посмотрел на Юстаса в холодной ярости и попытался привести повязку в надлежащий вид. Юстас знал, что кровопотеря только увеличивается – это лишь вопрос времени, осталось ждать час или два. Однако он не мог смотреть в эти свирепые, безжалостные глаза; он обошел Дэвида и оказался у него за спиной; умирающий повернул голову, словно ждал удара сзади. Но Юстас поднялся на вершину, сел и стал смотреть на море.

Теперь, когда дело было сделано, Юстас задрожал. Все это ужасно. Кровь и страх от приближающейся смерти были для него привычны, однако он думал, что никогда не сможет забыть глаза Дэвида. Пока тот жив, Юстас не сможет стать с ним лицом к лицу. «Пока тот жив»? Боже, что, если Дэвид это переживет? Юстаса охватила паника. Он тут же вскочил с места и подкрался к краю, чтобы посмотреть… Дэвид исчез!

С приглушенным криком Юстас стал оглядываться по сторонам. Невозможно, чтобы… А, вот же он, в десяти ярдах ниже, лежит лицом к земле. Должно быть, пополз и снова упал в обморок. Юстас осторожно подошел к нему, сжимая в руке ружье. Возможно, это хитрость и Дэвид так пытается до него добраться? Нет, сомнений быть не может – он без сознания. Еще не умер – чувствуется слабый пульс; однако капитан уже не очнется. Юстас взял тяжелое тело за подмышки и потащил его к изначальной точке у туши, а тогда попытался придать ему максимально удобное положение; затем исследовал рану – да, кровь еще сочится, хотя и слабее.

Юстас оправился и начал думать. Уже почти три часа; Дональд вернется совсем скоро, но пока здесь никого нет, нужно все как следует обставить. Прежде всего олень – он напрочь о нем забыл. Юстас обнаружил, что несчастное животное умерло само, без помощи ножа, который был нужен для другой цели. Что ж… Все равно. Нужно резать – слегка, так, чтобы можно было подтвердить историю. Сделано. Юстас стер свои отпечатки с рукояти ножа, прижал ее к ладони Дэвида и затем позволил ножу выпасть из нее. Затем он обследовал землю и нашел кровавые пятна на траве и камнях – там, где полз Дэвид, – и избавился от них. На этом все закончилось. Осталось сидеть и ждать. Четыре часа – лодки не видно. Пульс у Дэвида еще был, но теперь его мог обнаружить только врач. 4.30. А вот и лодка, как раз вовремя. Юстас