Хорошо быть богом - Дмитрий Олегович Смекалин

Боня приложил золотую пластинку ко лбу Иоанимуса и направил на нее поток маны. Сначала вроде бы ничего не происходило, никакого сияния не появилось. Однако через полминуты фонарь под глазом жреца стал менять цвет с темно-синего на желтый, а опухоль заметно опала. Ссадина на лбу тоже перестала кровоточить и покрылась засохшей корочкой. В общем, процесс все-таки пошел.

Минут через десять лицо у Иоанимуса стало чистым, то есть оно, конечно, осталось грязным, но следов насилия уже не наблюдалось. Про остальное тело сказать было трудно, под одеждой не видно, но выглядеть жрец стал заметно бодрее. Боня с удовольствием отметил, что артефакт все-таки работает, а древний справочник по медицинским магемам не подвел.

— Что это было? — требовательно спросил жрец. — Просветления и легкости, как после причащения на алтаре я не ощутил, наоборот, есть захотелось. Но боль прошла и чувствовать я себя стал лучше.

— Спасибо за столь точное описание своих ощущений, — обрадовался Боня. — Это всего лишь лекарский амулет, к тому же опытный образец, я его совсем недавно сделал. Результат оказался даже лучше, чем я рассчитывал. Так что ты, можно сказать, внес свой вклад в развитие науки.

— В качестве подопытного? — сообразил Иоанимус. Но улучшение самочувствия положительно сказалось на его настроении, так что он милостиво добавил: — Ну да бог тебе судья…

За пару кварталов до дворца им все-таки попытались помешать двигаться дальше. Улица оказалась перегорожена легкой баррикадой из мебели и других подручных средств, а через нее выставили пики одетые в железо воины.

— Чьи солдаты? — повернулся Боня к Иоанимусу.

— Гвардейцы Бульманского, они дворец охраняли, — буркнул жрец, после чего неожиданно заорал: — Бей еретиков!

Голос у него дал петуха, но бывшие и так на взводе пикси жахнули по баррикаде из ПП, а затем и Света дыхнула струей пламени.

Боня поморщился. В принципе он понимал, что такой способ решения проблем — самый быстрый и радикальный, но внутренне все равно содрогался. Вот так: был отряд в двести человек, да весь вышел, только стены закоптились да головешки под ногами трещат и пованивают. Это они уже даже не как ковбои в вестерне, которые идут по городу и стреляют во все, что движется… Нет, Бонина команда словно на танке едет… А он-то себя интеллигентом считал! Или интеллигенты такие и есть? Убивают не просто, а с глубокими переживаниями?

Перед дворцом баррикад никто не возводил, но ворота перед ними закрыли, и даже из окон лучники стрелять пытались. Но пикси дружным залпом ворота вынесли, а затем послали по несколько плазменных шаров во все окна, где были замечены лучники. Потом еще и Света огнем дыхнула. Больше никто сопротивления оказывать не пытался.

Во дворец Света пошла вместе со всеми. Залы были большими, лестницы широкими, а если где в двери не влезала, то это проблемы дверей, которые сами собой превращались после ее прохода в арки. Вел их Иоанимус как единственный, кто тут бывал раньше. И, как выяснилось, первым делом привел их к покоям, оккупированным начальством алов. Точнее, герцогом и его свитой. Дож со своими где-то на галерах остался. Если в море не сиганул, что сомнительно.

Перед дверями герцогских апартаментов им в последний раз попытались оказать какое-то сопротивление, и десять гвардейцев в заведомо самоубийственном порыве кинулись на Свету с мечами. Но она даже пламенем дышать не стала. Щелкнула пару раз челюстями, а с остальными пикси расправились. Иоанимус был в экстазе.

Дальше все было как-то рутинно. Герцога и полсотни наиболее родовитых алов пикси спеленали почти как мумий и выволокли их во двор, где оставили под охраной одного эскадрона. Тех, кто успевал выскочить в окна, особо не преследовали.

Потом двинулись к месту заточения императрицы. Подвернувшихся по дороге алов, которых во дворце оставалось все меньше, как правило, отлавливали. Некоторых инфразвуком валили призраки, но чаще этого и не требовалось, сами сдавались. Пойманных и связанных один эскадрон доставлял к герцогу, а другой продолжал охранять Боню.

Так и добрались. Часть дворца, где Алехею держали под охраной, называлась крылом императрицы. В смысле там и полагалось находиться покоям супруги императора и их несовершеннолетних детей. После смерти папаши дочура провозгласила себя императрицей и заняла его комнаты, а алы ее обратно в детскую отправили. Не больно, конечно, но унизительно.

Дорога к крылу императрицы проходила через внутренний дворик с садом и фонтаном. Боня здесь задержался. Красоты сада его не очень интересовали, но в фонтане была вода. Так что он, вспомнив опыт Деная, поручил пикси сделать себе бурдюки, наполнить их в фонтане водой и потушить все, что успело загореться от Светиного пламени. Заодно попросил герцога с прочими пленными алами сюда (к фонтану) перенести. Нечего им на площади перед дворцом народ смущать. А тут и условия лучше: на травке валяться удобнее, да и вода рядом.

Никакой охраны алов в саду заметно не было. Внутри тоже было подозрительно тихо. Наконец одна из створок дверей приотворилась, и оттуда выглянул нарядно одетый молодой человек. При виде дракона он немного попятился, но потом взял себя в руки и вышел в сад.

— Кто это, не знаешь? — спросил Боня Иоанимуса. Тот почему-то поморщился:

— Один из придворных императрицы. Я так и не научился их различать.

Действительно, следом за молодым человеком из дверей показались еще двое. Высокие, стройные, блондинистые, с правильными чертами лица. Можно сказать, красавцы. При этом нарядно и богато одетые. У каждого на груди вышито два герба, первый — одинаковый у всех, что-то вроде единорога-Тянитолкая («Ну надо же, двухголовый единорог, у которого вторая шея — на месте хвоста». — Боня не смог сдержать улыбку.) Правда, Иоанимус пояснил, что Тянитолкай — геральдическое животное империи. Причуды истории, ничего не скажешь… Ну а второй герб у каждого дворянина свой, личный. Эти юноши — из лучших родов империи, вроде как личные порученцы императрицы. По совместительству — ее любовники.

— И много их? — полюбопытствовал Боня.

— Была сотня, — сплюнул жрец.

— И что, все любовники императрицы? Ну дает! — Боня даже присвистнул.

Света тоже заинтересовалась и внимательно оглядела подошедших придворных с ног до головы. Одного даже носом повернула, чтобы лучше рассмотреть. Те сначала что-то собирались возразить, но теперь застыли, не дыша.

— Ладно, Свет, не пугай мужественных защитников императрицы, — решил прервать затянувшуюся паузу Боня. — Молодые люди, в этой части дворца алы еще остались?

Те вскинулись, но один из них вежливо ответил, что внутри крыла алы постов не держали, только снаружи охрану выставили. А