Поцелуй навылет - Фиона Уокер

Фоби помолчала, разглядывая бирюзовые и синие фрески, покрытые трещинами и изображающие толстых херувимов в простынях. Она очень старалась не рассмеяться от своей удачи и ехидной радости, которую вызвал его внешний вид.

Феликс стал рыжим, отвратительно морковно-рыжим. Кроме того, великолепные пряди волос были безжалостно сострижены по последней моде. Синие глаза с выражением убийственного презрения смотрели из-под короткого торчащего ежика.

Работники рекламного агентства отомстили за постоянные задержки, перемену сроков и хитроумные уловки. Сделав это, они получили великолепный материал для рекламы их продукции и преподали строптивой английской модели, получающей пять тысяч фунтов за каждый день съемок, урок немецкого гнева. Рыжеволосый образ Феликса был как раз то, что надо. Он излучал огонь, мужественность, ярость, дикость, похоть и очень большую опасность.

Только Феликс мог сохранить неотразимый внешний вид после такой безжалостной перемены, угрюмо подумала Фоби. И он выглядел великолепно — злой, раздраженный, разочарованный и все же прекрасный. Рыжие волосы удивительно контрастировали с его загорелой золотистой кожей, усиливали насыщенный синий цвет его глаз, придавая им аквамариновый оттенок, и подчеркивали угольно-черные, почти девичьи ресницы.

Она с удовольствием сломала бы его прямой римский нос или поставила синяк под одним из синих глаз, от взгляда которых останавливалось сердце, но ей не хватало смелости. Кроме того, сейчас был не самый подходящий момент. Такая удача выпадала не каждый день, и нужно было хватать ее обеими руками. Она не могла поверить, что ей так повезло.

— Вы знаете друг друга! — восторженно воскликнула Миа, встряхнув блестящими черными волосами и удивленно наморщив лоб. Она снова пролила на себя водку с кубиками льда, не замечая этого.

— Скорее, мы познакомились в аду, — протянул Феликс.

— Что? — Миа захихикала, смущенно оглядывая своих друзей.

— Феликс хочет сказать, — спокойно пояснила Фоби, — что мы вместе ходим на курсы по теологии, где читаем Библию. Я беру с собой бисквиты, а Феликс — фотографию Мэри Уайтхаус.

Фоби широко улыбнулась ему.

Это была одна из его собственных язвительных реплик. Феликс понятия не имел, как она могла знать это. Жаль, что его волосы выглядят так отвратительно, горько подумал он, и внезапно захотел увидеть себя в зеркале. Единственной причиной, по которой он согласился прийти в клуб, было желание воспользоваться радушием агентства и заставить этих ублюдков оплатить столько бокалов самой дорогой текилы, сколько он способен выпить. Волосы отрастут. Но два последних дня он лежал в одних шелковых трусах у отеля «Дефанс» на тонне тающих кубиков льда, которые служили ему водяной кроватью, сжимая в руке бутылку вина. Фоби выглядела так, словно только что сошла с подиума, сверкая зелеными глазами и складывая чувственные губы в самую прекрасную и самую виноватую улыбку. Ее одежда выглядела нелепо, отвратительно, сверхмодно, но на Фоби она смотрелась дерзко и вызывающе. Феликс подумал о том, что она могла бы попасть в клуб даже в нейлоновом костюме.

— Я так рада нашей случайной встрече, — промурлыкала она, подсаживаясь ближе к нему. — Знаешь, я опоздала на самолет.

— Я так и подумал. — Феликс посмотрел мимо нее, изображая полное равнодушие.

— Я встретила твоего брата, и он помог мне вылететь другим рейсом, но я не смогла найти тебя, когда приехала сюда.

— Разумеется.

Феликс внезапно поднял на нее недоверчивый взгляд.

— Хочешь сказать, что Манго посадил тебя на самолет?

— Да… Вроде того. — Фоби воспользовалась его интересом и наклонилась еще ближе, чтобы их разговор не услышала Миа и ее окружение. Ей очень хотелось наверстать потерянное время. — Он очень мне помог, в самом деле.

— Правда? Как мило с его стороны, — с иронией пробормотал Феликс. — Раньше он был бойскаутом и всегда приходил людям на помощь. Правда, он вступил в их клуб лишь потому, что очень любил пса по кличке Руфус. Скажи, твое платье от Дольче и Габана, или ты сделала его из покрывала для кровати?

— Тебя не было в гостинице, где ты должен был остановиться, — продолжила Фоби еще тише, решительно отказываясь раздражаться. — И я почти прекратила поиски.

— Я остановился у Мии.

Фоби никак не отреагировала на это.

— Да, я сделала его из покрывала.

Феликс зажег сигарету и задумчиво посмотрел на Фоби, слегка наклонив голову.

Она уставилась отсутствующим взглядом на его короткие рыжие волосы и подумала:

«Феликс Сильвиан, сегодня тебе предстоит влюбиться в новую, великолепную Фоби Фредерикс».

— Значит, ты хочешь извиниться? — Он отбросил зажигалку и мрачно уставился на нее.

— Нет.

Не поднимая взгляда, он широко улыбнулся:

— Хорошо.

— Как проходит твой показ? — Фоби знала, что от дружелюбия Мии не осталось и следа.

— Он закончился. Сегодня у нас вечеринка. — Феликс вздрогнул, не желая говорить о нечеловеческих условиях, в которых ему приходилось работать последние дни. — Как твоя работа?

— Я только начала, — быстро ответила она. — Мы немного задержались.

— А чем именно ты занимаешься?

Фоби не удалось вспомнить придуманную Флисс профессию. Она лишь таинственно улыбнулась и повернулась к Мии, которая яростно кусала соломинку для коктейля.

— А ты живешь в Париже?

— Si, — прошипела она, сузив серые глаза.

— Должно быть, это здорово. Сколько времени ты здесь живешь?

— Один год. — Мия пошатнулась, но вовремя успела выпрямиться. — У меня очень маленькая квартирка на улице Рив Гош.

— И ты решила приютить Феликса? — улыбнулась Фоби. — Вам, наверное, очень тесно.

— Si, он меня стесняет. — Миа взглянула на Феликса сквозь слезы и икнула. — Но теперь, когда показ закончен, он съезжает. Сегодня. Извините меня, пожалуйста.

Она направилась к туалету, задевая костлявые плечи других посетителей клуба и наталкиваясь на стулья.

Фоби взглянула на Феликса:

— Ты не хочешь представить меня?

— Нет. — Он затянулся сигаретой.

«Я сама напросилась», — подумала Фоби. Она задумалась о том, что ей, возможно, стоило немного смягчиться и не разыгрывать из себя стерву. Несмотря ни на что, требовалось принимать срочные меры. По его реакции и выражению сапфировых глаз она догадалась, что выбрала не совсем правильную тактику.

— Прежде всего потому, — продолжил Феликс, наклоняясь к ней и понижая голос, — что я не могу вспомнить и половины их проклятых имен. Если сложить их коэффициент интеллекта, то полученное число не превысит их общего веса. Боже, я ненавижу работать моделью.

— В фунтах или килограммах?