Дилемма - Рамез Наам

Лжешь, подумал он про себя. Она нужна нам, чтобы управлять людьми. Чтобы следить за ними. Никаких благородных целей.

– Я все вам выдал, – ответил Шанкари. – Я не виноват, что пароли оказались недействительны.

– Посмотри другие снимки, – велел Хольцман. – Все посмотри. Может, тогда ты что-нибудь вспомнишь.

Шанкари хмыкнул и принялся листать фотографии.

Тут Хольцман осторожно прикоснулся к сознанию юноши и отправил приглашение в чат.

Шанкари широко распахнул глаза. Его сознание потрясенно завибрировало. Наконец, он принял приглашение.

[хольцман] Делай вид, что ничего не происходит. Листай фотографии.

[ранган]Как это понимать?!

[хольцман] Я хочу вытащить тебя отсюда.

Хольцман частично открылся юноше, показал искренность своих намерений и острое желание его освободить.

Ранган опустил глаза и принялся сосредоточенно листать фотографии.

[ранган] С какой стати?

[хольцман] Неважно. Важно другое: сегодня нам представится такая возможность. Можешь в 11 часов вечера изобразить припадок?

[ранган] Могу. Что потом?

[хольцман] Если получится убедительно, тебя отвезут в ближайшую больницу. А оттуда тебя заберут мои друзья.

[ранган] Что будет с детьми?

[хольцман] Мои друзья согласились помочь только тебе.

Ранган удивленно заморгал. Хольцман чувстовал, как изнутри его раздирают надежда, страх, чувство вины, моральные принципы… Шли секунды. Наконец Ранган принял решение.

[ранган] Нет.

[хольцман] Второго шанса может не быть.

[ранган] Без детей я никуда не пойду. Только с ними.

Хольцман мысленно застонал. Как же ему хотелось освободить Рангана… Господи, ведь цель уже так близко…

[ранган] Они дети! А вы их пытаете. Это зверство!

Можно вколоть Рангану какой-нибудь препарат, который вызовет судороги… Тогда его повезут в больницу.

[ранган] Черт подери, у вас вообще, что ли, совести нет? Они ДЕТИ!!!

Хольцман начал поддаваться. Перед глазами замелькали детские лица. Альфонсо Гонсалес – мальчишка, которого заставили деинсталлировать нексус. Бобби Эванс, которого безуспешно пытали четыре часа…

[ранган] Прошу вас. Я могу остаться здесь, за меня не волнуйтесь. Вытащите хотя бы детей.

Хольцман выхватил у него планшет и резко встал.

[хольцман] Мне надо подумать.

[ранган] Стойте, стойте! Что с Ильяной? Кейдом? Уотсом?

На Хольцмана внезапно накатила смертельная усталость.

[хольцман] Умерла. В бегах. Умер.

Шанкари спрятал лицо в ладонях. Хольцман развернулся и вышел из комнаты.

Он сидел на крышке унитаза, полностью одетый, и рыдал. Рыдал от собственной беспомощности. Надо во что бы то ни стало вытащить Рангана! Хольцман представил, как заходит в лабораторию и набирает в шприц смесь трамадола и дапоксетина. Это бы сработало. Одна инъекция – и Ранган забьется в судорогах, его придется везти в больницу.

Но все же Ранган прав. Эти дети… Их будут пытать одного за другим. Они превратятся в подопытных кроликов, на них будут испытывать лекарство, кто-то непременно умрет… Другие выживут и отправятся в концентрационный лагерь. Или, покалеченные, лишенные нексуса, выйдут на свободу.

Хольцман стиснул кулаки, прижал их к голове.

Я никогда не был храбрецом. Всю жизнь – трус. Надо же хоть раз поступить правильно!

Он должен попытаться. Вызволить Рангана и детей – одновременно.

А что будет с остальными? С теми детьми, которых сейчас изучают в Виргинии, Техасе, Калифорнии?

Господи… Но я же не могу спасти всех сразу! С чего-то надо начинать.

Этих детей он спасет, если сможет. Остальным придется подождать.

Хольцман сел в машину и поехал в кофейню неподалеку от обширного комплекса зданий Министерства внутренней безопасности США. Там он подключился к Сети и через анонимайзер зашел на форум нексус-пользователей. Отправил сообщение:

[Планы поменялись. Еще дюжина моих друзей нуждаются в помощи. Они несовершеннолетние. Вторую половину файлов получите только после их освобождения.]

Потом он вернулся в офис и остаток очередного дня, полного лжи, провел как во сне.

Ранган сидел в своей камере и дрожал.

Неужели я в самом деле это сделал? Отказался от свободы?!

Ага.

Да, всю жизнь он только брал и ничего не давал взамен. Думал лишь о себе. Но это не значит, что и умереть он должен так же.

Дети… их надо спасти. Они заслуживают свободы – в отличие от него.

На сей раз он поступит правильно. По совести. По-мужски.

Господи боже, подумал Ранган. Только бы это сработало!

В среду вечером Сэм плыла по бушующему морю. Она была в пути уже четыре дня: по ночам вела небольшой катер-невидимку к цели, днем пряталась. Плечо, которое она лечила регулярными перевязками, промываниями и частыми приемами пищи, понемногу заживало.

На море сначала был штиль, но с каждым днем, по мере ее продвижения на север, оно беспокоилось все сильнее. Сегодня буря разыгралась не на шутку: волны швыряли суденышко из стороны в сторону. Сэм, как могла, закрепила оружие, топливо, провизию и оборудование для слежки, но вещи то и дело срывались и ездили по салону, с грохотом врезаясь в стены и переборки.

Перед самым рассветом она нашла крошечный безымянный островок и спрятала катер в небольшой бухте. За ночь удалось пройти семьдесят миль – до Голубого острова оставалось всего тридцать.

Сэм плотно поела, обработала рану и закрыла глаза. Сон приходил долго; ей снились Сараи, Джейк и смерть.

Внезапно она очнулась – и едва успела закрыть рукой рот, чтобы не закричать от ужаса. Посмотрела на часы: только полдень. Уснуть больше не удастся…

Тогда Сэм начала готовить необходимое оборудование: разобрала все на части, почистила, собрала, испробовала. Промыла рану. Потом все по второму кругу.

Солнце понемногу начало опускаться. Сегодня четверг. К полуночи она доберется до Голубого острова. Первую ночь будет его изучать: просканирует через мощный оптический прицел и инфракрасные приборы ночного видения, найдет способ вызволить детей.

Сэм вывела контрабандистское судно из бухты. Океан беспокоился, но двигатели делали свое дело. Катер качался, однако шел вперед наперекор волнам.

Четыре часа Сэм боролась с ветром, а потом буря утихла. До Голубого острова оставалось десять миль. Сэм молча ликовала: по спокойной воде преодолеть это расстояние будет гораздо проще и быстрее. И тут, когда до острова оставалась всего миля или около того – только обогнуть крохотный безымянный островок, – шторм ударил с новой силой.