Тень Серафима - Наталья Сергеевна Корнева

особенности если ведете разговор с вашим лордом. С верховным лордом Бреонии.

Невозможно представить, чтобы его ушей вообще коснулась подобная крамольная речь! Лорд Октавиан был столь потрясен, что дал брату возможность раскаяться и незамедлительно исправиться, прежде чем он позовет стражу.

– Разумеется, милорд. – Лукреций кивнул, низко опустив голову. – Я все понимаю. Но именно об этих вещах я и явился побеседовать.

Глава 30,

в которой беседуют об инакомыслии и оживают призраки прошлого

– Сохраняйте спокойствие, сэр, и не делайте глупостей. Я не желаю вам неприятностей. Поверьте, я пришел с миром.

– Я так и понял, – с готовностью согласился хорошо одетый мужчина в возрасте. Мимоходом едва глянув в темное дуло револьвера, ненавязчиво направленного ему в лицо, он быстро перевел внимательный взор на незнакомца. Тот появился в доме столь неожиданно и бесшумно, словно возник прямо из-под земли, как призрак. – Совершенно ясно, что вы человек мирный. Итак, чего вам угодно?

– Беседы, и как можно более откровенной. Надеюсь, вы не откажете гостю в столь скромной просьбе.

– Ну что вы, что вы. – Человек замахал руками и учтиво поклонился. Присаживаясь на самый краешек стула, всем своим видом он давал понять, что не возражает против светского диалога, а оружия будто и не замечает. – Напротив, буду только рад выслушать вас, сэр, и с большой охотой отвечу на все вопросы.

– Тогда приступим. Извините, я не буду юлить и сразу перейду к сути. Как мне известно, вы – Альбер, глава «Нового мира».

– Прошу прощения?.. – растерянно переспросил тот, чуть приподняв брови. – «Новый мир»… что это? Впервые слышу о такой организации. Должно быть, при всем желании я не сумею помочь вам, дорогой незнакомец. Как жаль.

Себастьян немного смутился, глядя в удивленные, кристально честные глаза собеседника, которые казались немного близорукими и почти ощупывали его взглядом. Альбер был не молод, но и не стар, хотя светлые волосы уже успели поседеть на висках. Субтильное телосложение и длинные нервные пальцы выдавали натуру чувствительную и эмоциональную.

В противоположность этому, спокойствие и самообладание, которое тот проявлял сейчас, будучи совершенно беззащитным перед ворвавшимся в его дом вооруженным наемником, обескуражило и вызвало заслуженное уважение.

Помимо воли Себастьян начал сомневаться, что обратился по адресу. А что, если информаторы ошиблись? Или ошибся он сам? Вдруг он принял за таинственного Альбера вовсе не того человека? Ни в чем не повинного, случайного человека?

Мужчина деликатно улыбался, терпеливо ожидая продолжения разговора, и с каждым мигом приветливая улыбка его казалась все более обезоруживающей и обаятельной. Улыбка расцветала. Спустя какую-то минуту Себастьян уже чувствовал такое расположение к Альберу, словно дружба с ним продолжалась всю жизнь. Мужчина казался до боли знакомым, даже родным. Смотреть в его светлое, открытое лицо было тепло и уютно, будто в лицо матери. Широкой рекой разливалось, проникало глубоко в сердце согревающее умиротворение. Что-то легко коснулось самого сокровенного в душе, что-то мягкое и пушистое, как мех.

Не желая без надобности держать такого приятного человека на прицеле, Себастьян вознамерился было убрать оружие, но внутри слабо зашевелились неприятные червячки сомнений.

Стоп.

Что-то подобное уже было в его жизни, и совсем недавно: странная необъяснимая симпатия к незнакомцам, внезапное чувство доверия к человеку, которого видел впервые… совершенно необоснованного, несвойственного в такой ситуации. Похоже, с таким трудом добытой информации все-таки можно было доверять – перед ним легендарный глава общества Искаженных Ледума.

И уже не раз виденные, такие кроткие карие с золотинкой глаза только подтверждали это. Глаза выдавали его с головой.

– Сумеете, Альбер, еще как сумеете, – бесстрастно возразил Себастьян, поднимая ослабевшую руку с револьвером и точным движением поправляя прицел. – Но, боюсь, у меня нет никакого желания препираться и возвращать вам так некстати утраченную память. И без того потратил я слишком много времени – поверьте, найти вас было непросто, ох как непросто.

В ясных глазах Альбера отразились первые признаки беспокойства – на единственный миг, мельком. Затем лицо его снова разгладилось и осветилось все той же доброжелательной, чарующей улыбкой.

Заметив это, Себастьян нахмурился.

– Давайте договоримся сразу, – тихо предупредил он, – я задаю несколько очень простых вопросов, и за каждый неправильный ответ вы получаете пулю в живот. Продолжаем игру до тех пор, пока вы будете в состоянии говорить, то есть совсем недолго. Это плохой вариант развития беседы. Но, к счастью, есть и хороший: если будете честны, я узнаю то, что мне нужно, и просто уйду, не тронув вас. По рукам?

Альбер чуть сощурил глаза и перестал улыбаться.

– Я вижу, вы не такой, как все, сэр, – с подкупающей прямотой вдруг заявил он. – Вы не человек.

– Рад, что вы заметили. Но речь не обо мне.

– Хм, да уж я-то заметил. – Альбер развел руками. – А вот вы явно не знаете многого. Иначе не размахивали бы тут револьвером, а уже давно узнали все, что хотите.

Должно быть, Альбер намекал на какие-то особые способности сильфов, говорил о магии древней крови. Но Себастьяна не воспитывали среди народа его матери, а потому он мало что знал о нем. Некоторые черты старшей расы инстинктивно проявили себя на протяжении жизни, но, вероятно, не все. В любом случае, подсказать и научить большему было некому.

Поняв, что Альбер не намерен дальше ломать комедию и ему тоже можно не скрываться, Себастьян снял шляпу. Тут же растрепались, обретя свободу, волосы такого осеннего, такого насыщенного… лисьего цвета. Альбер во все глаза разглядывал примечательную внешность. Где же краски, как не здесь… редкие, запрещенные краски.

– Что же… Дело принимает дурной оборот. Увы, я не властен помешать допросу. Можете делать все, что захотите, но знайте: я не скажу вам ни слова. Не имею права. Даже одно слово может погубить всех нас.

Себастьян сухо усмехнулся в ответ. Ну, уже лучше – Альбер пошел на контакт и подтвердил свое положение. Дело за малым.

– Если вы видите, кто я, Альбер, значит, должны понимать, что из-за особенностей своего происхождения я не могу работать на Инквизицию, – попытался воззвать к его разуму Себастьян. – Чистоты моей крови для братьев-инквизиторов явно недостаточно, уж поверьте. Вы можете доверять мне. Я вовсе не собираюсь сдавать вас святой службе или же городской страже.

Искаженный молчал.

– Я не намерен причинять «Новому миру» какой-либо вред, – настойчиво продолжил Себастьян, – и вообще стараюсь держаться в стороне от политических дрязг. Меня привело к вам дело исключительно личного характера, которое останется между нами. Прошу, не заставляйте меня своим упрямством претворять угрозы в жизнь.

Альбер по-прежнему стоически молчал, и Себастьян не знал, что еще