Кровавая наследница - Амели Вэнь Чжао

– Я тебе верю, – сказала Ана и подняла руку. – Мне жаль, лейтенант. Но мне нужно пройти.

Под действием силы родства все шесть стражников упали на колени, их мечи со звоном повалились на пол. Последним сдался лейтенант Хенрик. Он открывал и закрывал рот, как будто стараясь что-то ей сказать.

Ана обошла стоящих на коленях стражников. Ее шаги разносились громким эхом, пока она подходила к дверям в тронный зал. Еще несколько метров, и вот перед ней массивные двери из красного дерева с ручками в виде белого тигра.

Подобно мрачному облаку, на Ану опустилась усталость. Она одернула себя, напрягла дрожащие мышцы. Подбородок вверх, плечи назад. Так ее всегда учил Лука.

Ана взялась за белых тигров и распахнула двери.

Прежде чем у нее обнаружилась сила родства, Ана много раз бывала в большом тронном зале, всегда по особым случаям. Папа с мамой сидели на тронах из белого золота, установленных на помосте в конце длинного зала, а они с Лукой располагались по обе стороны от них, на специальных стульях. После случая на ярмарке папа больше не брал ее в тронный зал, но его великолепие прочно закрепилось в памяти Аны.

Ослепительный свет люстры озарял просторное помещение. По центру бежала бледно-голубая ковровая дорожка, тянущаяся до самого помоста. Купольные своды были расписаны фресками с изображением богов в разных обличьях, трепетными ангелами и мифическими животными. Они будто наблюдали за происходящим в зале.

А под этими сводами на Ану уставилось пятьдесят пар настоящих глаз. На золоченых стульях по обе стороны от прохода расположились самые важные представители кирилийской знати. Эмоции на их лицах варьировались от недоумения до шока.

Но взгляд Аны был прикован к тронам и сидящим на них фигурам. Первой она увидела Морганью – ее сложно было не заметить: она восседала на троне в изысканном сияющем серебристо-голубом платье, а ее темные локоны спадали с плеч, подобно водопадам. Со времени их последней встречи она, казалось, стала еще красивее. Мягкий свет люстр подчеркивал ее высокие скулы, полные губы и мягкие огромные глаза. На секунду Ане захотелось броситься к ней в объятья, зарыться в ее шелковистые темные волосы. Но эта женщина, ее тетя, была убийцей ее родителей.

Ана перевела взгляд на фигуру, сидящую рядом с Морганьей. Он тоже возвышался на троне, но в отличие от Морганьи, чья поза излучала силу и власть, он выглядел едва живым. У него было изнуренное худое лицо, впалые щеки и кожа цвета пепла.

Но больнее всего было смотреть ему в глаза, и когда Ана встретилась с ним взглядом, к ней пришло страшное осознание.

Некогда прекрасные травянисто-зеленые глаза брата теперь были пусты. На Ану глядел призрак. И сердце ее разрывалось.

– Ни с места!

Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с командиром. Держа руки на ножнах, к ней подходили четыре стражника. Они смотрели на нее с опаской, но приближались. В этом платье она, должно быть, казалась им какой-то потерявшей рассудок гостьей.

– Вы не имеете права здесь находиться, сударыня. Гостям вход в большой тронный зал воспрещен. Эти меры призваны защитить нашу императрицу от попыток покушения…

Стражник не успел договорить – Ана завладела его кровью и отшвырнула его к стене. Он упал туда, где сидели члены Имперского совета, и опрокинул несколько кресел с гостями. Послышались крики. Ана сдержалась и отозвала силу родства. Она повернулась к помосту. Морганья выпрямилась и пристально смотрела на Ану, как будто только что ее заметила. Из-за помоста вышли еще восемь солдат, занимая оборонительные позиции перед тронами. Их мечи пели, когда они доставали их из ножен.

Ана сделала шаг вперед. Сейчас или никогда.

– Меня зовут Анастасия Катерьянна Михайлова, – сказала она.

Пока она шла, голос ее разносился по залу, звеня под расписными сводами потолка среди богов и резных ангелов.

– Дочь Александра Михайлова и Катерьянны Михайловой. Кронпринцесса Кирилии.

В помещении зазвучали удивленные возгласы и перешептывания. Гости заерзали в своих креслах, вытягивая шеи, чтобы лучше рассмотреть Ану. Даже обученные сохранять невозмутимость стражники у помоста разинули рты.

Сидящий на троне Лука смотрел на Ану и не узнавал ее.

– Отставить.

Тихий, мелодичный голос Морганьи успокаивал Ану страшными ночами, убаюкивал ее так же, как и голос давно умершей матери. Теперь от этой мысли Ане становилось тошно.

Шеренга защищавших графиню солдат немедленно повиновалась: они опустили мечи и одновременно, как полы раскрывающегося театрального занавеса, расступились в стороны. На помосте возвышалась грациозная фигура Морганьи – главной героини этой абсурдной пьесы. Она осмотрела Ану с ног до головы, прищурив глаза.

И затем ее лицо смягчилось. Исказилось.

– Анастасия? – прошептала Морганья, хватаясь за подлокотники трона. – Ана?

Справа и слева от прохода нарастал шепот, но Ана продолжала идти к тронам. Это она. Исчезнувшая принцесса. Сумасшедшая принцесса. Мертвая принцесса.

Ана не спускала глаз с тети.

– Ты отрицаешь обвинения, которые я тебе предъявляю? – спросила она, повышая голос, чтобы перекричать наполнивший тронный зал шум.

– Ана? – Морганья потрясла головой, изображая крайнее удивление и неверие. – Я не понимаю. О чем ты говоришь?

– Я непонятно изъясняюсь?

Ана сделала еще шаг вперед, медленно приближаясь к помосту.

– Тогда позволь мне объяснить все по порядку. Обвиняю тебя в убийстве моей матери, покойной императрицы Катерьянны Михайловой, – шепот толпы перерастал в гвалт, – убийстве моего отца, покойного императора Александра Михайлова, – все присутствующие разом ахнули, – и попытке убить моего брата, императора Лукаса Александра Михайлова.

Теперь и члены Имперского совета громко требовали показать им Ану, а перепуганные взгляды гостей метались от нее к Моргане.

– Ты отрицаешь свою вину?

Морганья трясла головой, на ее лице появлялось выражение ужаса.

– Ты… о чем ты говоришь? – она ткнула пальцем в Ану и визгливо прокричала: – Ты убила своего отца.

– Ты меня подставила.

В мгновение ока ужас стерся с лица Морганьи. Ее выражение стало по-змеиному спокойным и расчетливо-холодным.

– Довольно! – проревела она.

Перемена была разительной. Было очевидно, что все слова и действия Морганьи были просто постановкой.

– Не знаю, как тебе удалось пройти мимо дворцовой стражи, но одно очевидно: ты опасна. – Морганья щелкнула пальцами: – Стража. Схватить ее.

– Нет! – прокричала Ана, но солдаты уже спешили к ней с мечами наготове, лезвия отливали черным камнем.

Ана повернула голову и заметила, что тусклые зеленые глаза брата все еще смотрят на нее.