Воздушный штрафбат - Антон Кротков

Тоскливое чувство одиночества прошло. Забрезжила слабая надежда, что каким-то образом удастся выбраться из очередной безнадеги.

Борис пропустил момент, как на его немецких преследователей налетел Церадзе со своим ведомым. Георгий сразу захлестнул «мессеров», взяв на себя всю четверку, отжимая их от командира и давая возможность Нефедову вырваться из клубка боя и уйти…

Борис опять остался один, но ненадолго. Сделав горку, последующим глубоким скольжением летчик немного сбил пламя. Возможно, удастся привести машину домой. Но недалеко от линии фронта его вновь перехватили. Но на этот раз дело обстояло куда как серьезней. По необычной раскраске трех новейших немецких истребителей «Фокке-Вульф 190А-4» сразу стало ясно, что это охотники из какого-то элитного подразделения: камуфляж желто-зеленый; на фюзеляже какие-то геральдические знаки — настоящие хищники! Таких самолетов на этом участке фронта Борис еще не встречал. Судя по желтым кокам их винтов, «фоккеров» недавно перебросили с Западного фронта. Каждый истребитель был вооружен четырьмя пушками (!) (против одной у «Яка») и двумя пулеметами.

Немцы появились внезапно и повели себя как-то странно. Два истребителя встали с двух сторон от русского «Яка» и пошли параллельными курсами с ним, демонстрируя подготовку к нападению. Странно! Третий истребитель попробовал с ходу сбить русского, но Борис ловко уклонился. Тогда этот «фоккер» проскочил вперед, подставляя Нефедову хвост, как бы давая понять: «Вот как я ошибся. Давай же, накажи за это меня!» «Похоже на приманку», — догадался Нефедов. Нечто подобное он уже видел в Испании и на финской войне. Все эти загонщики — слуги своего господина. И эти двое, что летят по сторонам и совершают броски в его сторону, тоже только отвлекают внимание жертвы, чтобы та не заметила подкрадывающегося к ней главного охотника.

Нефедов начал крутить головой. И тут он увидел Его, спрятавшегося в ярких в лучах солнца. «Выжидает! — заскрежетал зубами Борис, — Неторопливый гад! Хочет наверняка…»

Нельзя было ничем показать, что стрелок в засаде обнаружен тобой, тогда появится шанс убить матерого зверя, когда он осмелеет и рискнет подойти. Борис бросился за приманкой, разыгрывая из себя простодушного новичка и сразу четвертый «фоккер» камнем понесся на него…

Внезапно немец прервал атаку и отошел в сторону, а за ним и его подручные. Кто-то их спугнул.

Нефедова догнали на своих «Яках» Церадзе с напарником, встали с ним крыло в крыло.

Выставленными двумя пальцами Царь дал понять командиру, что пару его преследователей он наказал. Затем грузин подошел ближе к группе фашистских охотников, и показал кулак их главному.

«Фоккеры» отошли недалеко, и их главарь видит жест так некстати появившегося заступника. Рыжий немец снисходительно улыбается. Это явно очень опытный пилот. На фюзеляже его «Fw-190» рядом с эмблемой элитной истребительной эскадры JG-3 «Удет»[162]— зеленым драконом — изображен двойной белый шеврон командира эскадрильи (Staffel) и рисунок бриллианта — знак особой охотничьей команды. А на борту чуть ниже фонаря кабины красуется личная эмблема эксперта — черный рыцарь на золотом поле треугольного геральдического щита. И тут же латинский девиз: «Vae victis» — «Горе побежденным». На руль поворота командирского «фокке-вульфа» нанесены 154 отметки об одержанных победах. С таким надо держать ухо востро!

Пока Церадзе сопровождает Бориса, немцы держатся на высоте. Они ведут себя на удивление мирно. Игриво гоняются друг за другом, словно купаясь в лучах солнца. Судя по их плавным неторопливым маневрам, охотники отказались от намерения атаковать. Но это обманчивое впечатление. Они просто выжидают… Прикрываясь солнцем, ждут удобного момента, чтобы внезапно напасть. В конце концов Георгий принял решение дать бой. Он машет на прощание Борису рукой и разворачивается навстречу противнику…

У самой линии фронта пламя охватило кабину. Вокруг огонь и дым. А ведь с момента повреждения самолета прошло чуть более десяти минут. Пламя все больней хватало за лицо. Борис инстинктивно закрывался от него рукой, и оранжевые языки начинали лизать его руку. Горят крылья. Бьющий из-под капота факел, резвясь и издавая довольный гул, быстро доедает фанерную основу самолета. В любую секунду истребитель может вспыхнуть полностью и костром обвалиться вниз…

Борис выключил двигатель, притянул ремнями себя потуже к креслу. Хорошо еще, что ветер был попутным, а то бы «Як» плюхнулся прямо на немецкие окопы. Истребитель проскочил над головами сидящих в траншее гитлеровских пехотинцев так низко, что, будь у него выпущены шасси, колесами бы проехался по каскам некоторых солдат.

Не слышавшие гула приближающегося самолета, немцы ошеломленно наблюдали, как из-за тыловых холмов бесшумно появился истребитель и, волоча за собой длинный шлейф огня и дыма, направился в сторону русских позиций.

Приземлившись «на брюхо», «Як» поднял столб земли и пыли. Самолет потащило по изрытой воронками нейтральной полосе к подбитому немецкому танку. Столкновение обещало быть предельно жестким. Но тут, угодив носом в какую-то яму, «ястребок» встал вертикально и перевернулся. Борис оказался в положении висящим вниз головой на привязных ремнях. Заело чертов замок и никак не удавалось освободиться от привязных ремней. Потрескивала горящая фанера самолетной обшивки, из-за дыма ничего не было видно; от запаха гари кружилась голова; откуда-то сверху на щеки и шею Нефедову капала обжигающая жидкость.

Вдобавок ко всему опомнившиеся немцы начали закидывать упавший истребитель минами и бить по нему из пулемета. «Вот так фокстрот! — с досадой подумал Борис. — Меня, летчика, на земле убивают!!!» Достав пистолет, он начал стрелять в остекление фонаря, чтобы наделать в нем дырок, куда мог бы выходить скопившийся в кабине дым, а заодно в надежде, что выстрелы услышат свои. И вскоре Нефедов действительно разобрал сквозь треск и гул пожара чей-то тихий голос:

— Эй, летчик, ты жив?

— Пока еще да! — радостно крикнул Борис. — Братцы, скорее выручайте! Из ремней не могу освободиться.

— Ух, как горишь! — ответили ему снаружи. — Сейчас подмогем.

Оказалось, что на выручку Нефедову подоспели разведчики пехотного полка. Штыками и прикладами они отломали кусок обшивки борта, разрезали привязные ремни и за руки потащили летчика из самолета. Но в небольшое отверстие прошла только голова, а тело застряло.

Пехотные орут на Бориса, чтобы он оттолкнулся и скорее вылезал, пока их всех тут не накрыло. А ему не во что упереться ногой, чтобы оттолкнуться. Больше всего Нефедов боялся, что, устав с ним возиться, пехота бросит его. Но, слава богу, ребята попались упорные. Поминая крепким словом летчика, немцев и всех, кто приходил им в голову, разведчики принялись раскачивать самолет, и потихоньку вызволили Нефедова. Все вместе они еще не успели преодолеть пятьдесят шагов до своих окопов, как самолет вспыхнул…