Легенды древнего Хенинга - Генри Лайон Олди

– Вижу, коллеги, что и этот вопрос не вызвал у нас разногласий. Осталось последнее. С самого момента создания Совет Гильдии принимал… э-э-э… окончательные и обязательные решения только в одном случае: при подборе кандидатур новых гильдейцев. По всем остальным вопросам Совет лишь… э-э-э… рекомендовал, как следует поступить в той или иной ситуации. А каждый из нас уже сам решал: следовать рекомендации Совета или… э-э-э… действовать по-своему. Ведь все мы посвятили жизнь общему делу, и никто из нас не станет действовать во вред… э-э-э… общей цели. Однако времена меняются, коллеги. К сожалению. И наглядным примером тому – … э-э-э… отчаянное положение, собравшее нас здесь. Никто не винит в случившемся уважаемого мейстера Филиппа: свой… э-э-э… смелый опыт он проводил безусловно с намерением улучшить psyche– и physis – способности будущих династий, приблизив момент окончательного построения. Мейстер Филипп всегда был вольнодумцем и… э-э-э… любознательным исследователем – едва ли не в большей степени, чем все мы. Он им и остался. Однако на этот раз последствия опыта оказались самыми… э-э-э… плачевными. А ведь Совет предупреждал уважаемого мейстера Филиппа и не рекомендовал ему проводить сей опыт. И если бы рекомендация Совета имела силу… э-э-э… обязательного решения, то мы бы не оказались сейчас в такой… э-э-э… малоприятной ситуации. Посему предлагаю: уполномочить Совет Гильдии принимать решения, обязательные к выполнению для всех гильдейцев. Дабы исключить повторение в будущем подобных… э-э-э… ситуаций. А также избрать ректора Совета для упорядочения нашей работы.

Настороженный шум.

– И кого вы прочите на место ректора, уважаемый мейстер Энгельберт?

– Уважаемый мейстер Шолом-Бер, давайте сначала решим: согласен ли Совет взять на себя предлагаемую мною… э-э-э… ответственность и соответствующие полномочия? А уже потом…

– Не морочьте мне голову, уважаемый мейстер Энгельберт! Или мне по сердцу тот кавардак, который мы сейчас имеем? Совету нужна возможность запрещать или разрешать. Тут с вами никто не спорит. И если после этого я скажу, что я против такого ректора Совета, как вы, уважаемый мейстер Энгельберт…

Мейстер Шолом-Бер обвел взглядом залу капитула.

– …то я таки скажу неправду. Я «за»!

Входная дверь гудела под ударами молотка.

Чувствовалось: стучат давно. И с тем остервенением, которое возникает лишь в одном случае: когда гости убеждены в присутствии хозяина дома. «Да что они, оглохли?!» – подумал мейстер Филипп, имея в виду Птицу Рох и кухарку. Раздражение, копившееся в сердце, бунтовало, ища повода для ярости. Минуту назад, выйдя из портала у себя в кабинете, Душегуб меньше всего рассчитывал на случайные визиты. Хотелось сесть, собраться с мыслями…

Чертыхаясь, он шагнул в коридор.

– Эй! Куда вы все…

У лестницы лежал бесчувственный Птица.

Видимо, слуга выполз из отведенной ему каморки, пытаясь добраться до входа. Но силы отказали. Пальцы вцепились в перила, подтягивая тело к ступеням: одна нога гиганта была неестественно вывернута. Левая половина лица представляла собой сплошной кровоподтек. Мейстер Филипп замер, отказываясь верить собственным глазам.

Дверной молоток продолжал неистовствовать. Слуга шевельнулся.

– Х-х-х… – дрогнула живая рана рта. – Х’зя… ин-н…

– Лежи, лежи! Я сейчас…

На ходу собирая остатки былого спокойствия, Филипп ван Асхе сбежал по лестнице. Едва не упал сам: годы, проклятые годы! Распахнул входную дверь.

– Я имею удовольствие говорить с хенингским представителем Гильдии?

Молодой мужчина, носящий цвета графства Рейвиш, казался знакомым. Рядом скучали двое охранников. Видимо, один из них и орудовал молотком. Душегуб пригляделся. На плечах гостя красовалась мантия герольда.

Оружья он не имел: герольд при исполнении олицетворяет господина.

– Вы, возможно, помните меня, мейстер, – гость смутился, став совсем юным. – Я Ламберт, поводырь Эразма ван Хайлендера. Бывший поводырь. Сейчас – герольд графа цу Рейвиш. Я-то вас хорошо помню: мало людей, столь щедрых на милостыню…

– Р-рад… душевно рад… Как поживает ваш досточтимый учитель?

– Спасибо, прекрасно. У меня к вам поручение, мейстер…

Вскоре, прощаясь с герольдом, Душегуб тщетно пытался скрыть бледность. Хорошо, что удалось отговориться легким недомоганием. Ламберт, наивная душа, поверил. Даже предложил по дороге вызвать лекаря. Да, кивнул мейстер Филипп. Лекарь Карлайль живет двумя кварталами выше: скажите ему, пусть зайдет. Прямо сейчас, если можно.

В услугах врача нуждался верный Птица.

Сам же мейстер Филипп нуждался разве что в услугах Провиденья.

Граф цу Рейвиш сообщал хенингскому Душегубу, что через месяц в родовом замке состоится Обряд над неким Витольдом, «весьма дорогим графскому сердцу». Соответственно, уважаемого Филиппа ван Асхе ждут в замке не позднее чем в течение десяти дней, считая со дня извещения. Отказаться Душегуб не мог, даже под предлогом возможной неудачи Обряда. Семьи, в гербе коих красуется знак Ответчика, не знают отказа.

Но и согласиться он тоже не мог.

Поддельных Обрядов не бывает. Как нельзя долго делать вид, что не дышишь. Минута, другая, – и грудь сама сделает вдох. Начни мейстер Филипп церемонию – Обряд обязательно пойдет по накатанной колее. Вне желания его участников. Тайное же знание, клеймом впечатанное в рассудок, предупреждало: смерть. Смерть Витольду, смерть Матильде; смерть дерзкому Душегубу. А также сокрушительный удар по репутации всей Гильдии. Напрасно спрашивать: откуда ты это знаешь? Знаешь, и все. Как знаешь, что подброшенный камень рано или поздно упадет.

Что делать?!

Пытаясь укротить панику, мейстер Филипп вернулся к избитому Птице.

– Потерпи!.. Скоро придет лекарь. Кто это тебя?

– Х’зяин… они… на р-ры… нке!.. Я не…

Слуга охнул и вновь потерял сознание. О случившемся Душегуб узнал уже от лекаря Карлайля, чьи ученики перенесли Птицу Рох в каморку. По счастливой случайности лекарь сегодня посещал Кружной рынок, где оказался свидетелем драки. Сперва раздался вопль: «Держи вора!» Зеваки утверждали, что Птица в этот момент стоял, тупо разглядывая кошель, возникший в его лапе. Затем громила, известный хенингцам как Добряк Магнус, огрел Птицу доской по затылку – и завертелось. Даже оглушенный, слуга успел завалить двоих-троих нападавших, но силы оказались неравны. Били ногами. Долго. Но опытный глаз лекаря сразу подметил: убивать не хотели. Так, для острастки. Чтоб надолго запомнил.

Позже драчуны сами наняли телегу: отвезти пострадавшего домой.

Мейстер Филипп слушал молча. Все становилось на свои места. Утро прошло, и братья Втыки взялись напоминать. Жаловаться некуда, некому и не на кого. Наверняка мигом отыщется нужный человечек, подтверждая, что именно слуга Душегуба украл у него кошелек. Да и кухарка вряд ли вернется. Похоже, некоторое время придется обходиться без прислуги. А затем навсегда покинуть Хенинг. Ибо он теперь не сможет выполнить обещание – вернуть девицу.