Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! - Глэдис Митчелл

Это суждение, показавшееся разумным, мальчики приняли в молчании и вскоре занялись игрой в догонялки вдоль входной тропы и на окружавшей ее неровной местности.

Сэр Рудри и остальной отряд, измазанный каплями стеарина, явился со смотрителем, который до этого открыл сокровищницу для миссис Брэдли и мальчиков. Они ему понравились, и он взял их обратно в гробницу — показать при свете своего фонаря стены, когда-то утыканные бронзовыми розетками, и чтобы снова осветить им внутреннюю камеру.

Армстронг в сокровищницу не входил. Он остался в дверях, и когда Кэтлин, которой тяжело было переносить темноту, снова вышла, неспешно направившись к машинам, пошел за ней и сказал:

— Значит, с шоферами по ночам разгуливаем?

Кэтлин резко обернулась и посмотрела на него. Увиденное ей не понравилось, она повернулась и пошла прочь. Армстронг ускорил шаги и догнал ее.

— Подите вон! — воскликнула Кэтлин, прочитав его намерение поцеловать ее.

Услышав, что она повысила голос, Иэн взметнулся вверх с дороги, где стояли машины.

— Не распускайте руки, — сказал он и двинул Армстронга в зубы, но не слишком сильно, помня, что у того травма головы. — Не следует докучать дамам, сэр.

Армстронг, у которого на лице показалась кровь, схватился за рот и повернул обратно к гробнице.

— Если позволите, я провожу вас, мадам, — добавил Иэн так, чтобы ему было слышно.

— Вас всех, — крикнул Армстронг, — наняли, потому что вы по-английски не говорите! Я добьюсь, что тебя уволят, ты слышишь, ты, помесь, полукровка? Ты понял?

Иэн не обратил внимания, почтительно шагая рядом с женой.

— Нехорошо было бы, если бы он узнал, кто я, — сказал он безмятежно.

— Я тебя люблю, — ответила Кэтлин. Слова эти потребовали усилия, потому что никогда раньше она их не говорила, и они для нее звучали странно и нескромно. — Он недавно пытался поцеловать Миган, — быстро добавила она, — но она дала ему пощечину и отдавила ногу.

— Хорошая большая девочка, — одобрительно сказал Иэн. — Я хочу видеть гробницу Клитемнестры и гробницу Эгисфа. Они прямо наверху. Как ты на это смотришь?

— Подождите меня, — сказала миссис Брэдли. — Я тоже хочу посетить гробницу Клитемнестры. Иэн, возвращайтесь к машине. Сэр Рудри и Александр Карри идут прямо за мной.

Иэн улыбнулся, отсалютовал и пошел прочь.

— Армстронг становится докучливым, — сказала Кэтлин, когда они остановились перед меньшей, развалившейся ульевой гробницей за Львиными Вратами.

— Я это предполагала. Мы должны его отослать домой, он здесь совершенно не в своей стихии, мне кажется. Интересно, из-за чего Гелерт с ним поссорился?

— Вы не думаете, что это правда из-за мальчишек?

— О нет, — ответила миссис Брэдли. — Мальчишки эти несносны для любого нормального молодого человека. И Гелерт должен был бы помочь Армстронгу их воспитывать, а не останавливать его.

— Понимаю. И вас они тоже раздражают?

— Нет. Я вижу их как через стекло, в тумане — это все издержки возраста. А молодые люди видят их лицом к лицу, причем исключительно ясно. Гелерт не хочет видеть в Айворе своих недостатков, а Кеннет, конечно, должен быть очень трудным мальчиком. Он просто образец мальчишества. Остальные двое куда более индивидуальны.

— А мистер Армстронг очень хороший фотограф?

— Я думаю, в этом нет сомнений.

— Мы его возьмем с собой в Эфес? Если да, то вряд ли я поеду. Иэн не поедет. Его работа на сэра Рудри кончается в Афинах. Я думаю, что вернусь с ним в Шотландию, а отцу напишу с парохода.

— Блестящая идея, — сказала миссис Брэдли, понявшая, что в данный момент ни одна сторона ничего не выиграет, если Кэтлин прямо скажет отцу, что она замужем за Иэном и намеревается вернуться с ним на родину.

— Я полагаю, вы ничего для нас не могли бы сделать?

— Конечно, могла бы. Для начала я могу дать Иэну работу, когда он закончит колледж. Я полагаю, он оканчивает с отличием?

— Никак иначе. Он очень умен и очень усердно работает. Но я же ничего такого не имела в виду, — сказала она огорченно.

— Меня в нем восхищают оба эти качества, дитя мое, — сказала твердо миссис Брэдли. — Вы желаете зайти в эту гробницу?

— Нет, я и без того достаточно знаю о Клитемнестре. Вот не могу понять, почему вы мне сперва не понравились?

— Эти взаимные антипатии — очень интересная вещь, — тихо засмеялась миссис Брэдли.

Кэтлин посмотрела на нее удивленно.

— Я… я надеюсь, что мы обе переменили свое мнение, — сказала она нерешительно и с подкупающей простотой.

— Не сомневаюсь, дитя мое.

Они вернулись к остальным, которые под руководством, как всегда, сэра Рудри и в сопровождении трех прыгающих мальчишек уже искали их, чтобы разместиться на ночь.

— Мы принесем гомеровские жертвы как у дворца, так и у сокровищницы Атрея, — говорил сэр Рудри. — Трудность представляют быки. Однако этот добрый человек, — он показал на хранителя ключей, — думает, что мы сумеем повлиять на кого-нибудь из крестьян и получить двух коз. Несомненно, того результата, что с быками, ждать не стоит, но, при наличии в нашем распоряжении крови и внутренностей, что-то может получиться.

— Ага, едкая вонь, — сказал Кеннет тихо за спиной своего отца. Александр Карри обернулся к нему и улыбнулся.

— Мне не кажется, что козы — это удачное решение, отец, — сказал Гелерт. — Они определенно связаны с черным искусством. Мне кажется, что следует хорошо подумать, прежде чем решиться.

Он прервался и провел оживленный разговор со смотрителем на современном греческом.

— Он говорит, что козы черные, — сообщил он, когда они с греком приспособились к произношению друг друга. — По мне, приносить в таком месте в жертву черных коз — значит накликать беду.

1

Перед тем как на небе погас закат, сэр Рудри принял решение, что для жертвоприношения следует найти крупный рогатый скот.

Из машин принесли спальные мешки, и начались приготовления к стоянке у обочины. На одной машине, которую вел не Иэн, уехали Гелерт и Дик. С ними поехал Дмитрий, владеющий искусством гонять быков.

Перед тем как сэр Рудри отошел ко сну, к нему пришел его слуга Диш, встал перед ним и доложил:

— Сэр, я пришел с жалобой.

— Какой, Диш?

Зрелище работодателя, поднявшегося в мешке, как гусеница, никакого впечатления на Диша не произвело. Он твердо ответил: