Супернова - Марисса Мейер

Все принялись за работу.

* * *

Когда они приземлились во второй раз, место показалось Нове ненамного более гостеприимным, чем ломбард.

Ас привез их на пустырь, где десять с лишним лет назад стоял собор. Как только их ноги коснулись твердой земли, Нарцисса, сжимавшая рюкзак с наспех собранными вещами, с облегчением выдохнула и прислонилась к обвалившейся колонне.

Большая часть северо-восточной стороны собора худо-бедно сохранилась: меньше всего пострадали библиотека, зал капитула и главная часовня. Выстояла даже колокольня, хотя большая часть крыши и южной стены рухнули, так что сквозь пробоины виднелись огромные бронзовые колокола. В остальном от собора остались лишь руины. Неф, хоры – вся эта изысканная архитектура была разрушена во время кровопролитной войны между героями и злодеями.

Нова чувствовала смятение своих спутников. Ломбард, возможно, не был надежным жилищем, но обеспечивал укрытие и безопасность. Не мог же Ас всерьез думать, что они поселятся здесь.

Но было очевидно, что настроение Аса совершенно изменилось сейчас, когда он стоял перед руинами, глядя на заброшенную колокольню, в слабом сумеречном свете, отражавшемся от шлема. Нова невольно подумала, что дяде Асу – когда он не был угнетенным и поверженным – была свойственна любовь ко всему величественному.

Ас пошел вперед, легкими движениями пальцев расчищая путь среди обломков. Он остановился в нескольких шагах от того места, где когда-то был главный вход – исполинские двойные резные двери, через которые прихожане входили в собор.

– Я горжусь вами, всеми вами, – сказал он, окинув взглядом спутников. – Наша сегодняшняя победа воодушевит Одаренных всего мира.

Лерой взмахом руки указал на Нову.

– Наша малышка Кошмар заслуживает особой похвалы. Это она все спланировала, – и он подмигнул ей. – Теперь все изменится. Вот увидишь, Нова. Все было не зря.

Нова хмурилась, в памяти мелькали воспоминания о побоище. Кэллам. Уинстон. Адриан.

Она не хотела взваливать на себя ответственность за все, что случилось – тем более, что такого она уж точно не планировала. Лерой и Хани обманули ее, использовав Агент N. Возможно, этот ход и оказался в чем-то удачным, но Нова не могла отделаться от ощущения, что она проиграла не меньше, чем выиграла.

Фобия держался в стороне от всех. Сжав в руке косу, он всматривался в городские здания за пустырем.

– Сегодня будет восхитительно, непомерно много тревог, – сказал он, и ветер донес до них его скрипучий голос. – Паника. Отчаяние, – запахнув развевающийся плащ, он наклонил голову к Асу. – Возмездие. Совсем скоро за нами придут.

– Так и будет, – казалось, Ас был почти вдохновлен этой перспективой. – И мы будем готовы встретить их, когда они появятся. Я больше не уступлю, не сдамся Отступникам.

Он взмахнул рукой, и руины у их ног задрожали. С упавших арок ручейками осыпалась пыль. Разноцветные осколки витражей сверкали в лучах заходящего солнца.

– О, Ас, – пролепетала Хани, и Нова вдруг поняла, что Хани плачет. Тушь для ресниц черными дорожками растекалась по щекам. Она опустилась на колени перед Асом и, схватив его руку, прижалась к ней лицом. – Какое счастье, что ты вернулся. Как радостно видеть тебя таким, как прежде.

Она хотела поцеловать Асу пальцы, но он вырвал у нее руку.

– Встань, – сказал он довольно резко.

Хани вздрогнула, жалко заморгала, но Ас уже пробирался к фундаменту нефа собора. Камни и сломанные скамьи расступались перед ним.

– Ты королева, Хани Харпер, – сказал он, разводя руки в стороны. Раскрошившиеся камни взлетели вверх и остались висеть в воздухе. Миллион обломков, замерших в ожидании.

Нарцисса ойкнула и едва успела отскочить от колонны, когда та тоже начала подниматься. Когда все вокруг стало подниматься.

Под ногами у них все ходило ходуном, как во время землетрясения.

– Не пристало тебе преклонять колени, никогда так не делай, – продолжал Ас. – Ни передо мной. Ни перед кем. Никто из нас никогда больше не встанет на колени.

Он медленно кружил, рассматривая обломки, повисшие в воздухе. Нова помнила этот взгляд со времен детства. Ас всегда смотрел на мир по-своему – он словно бы видел наборы кубиков, строительных блоков, секреты которых мог бы легко постичь, если бы захотел рассмотреть их поближе.

Его уверенность обезоруживала.

Он наконец снова стал самим собой.

– Друзья мои, – очень мягко начал Ас. – У меня никогда и в мыслях не было становиться королем, властвующим над своими подданными. Я никогда не хотел править. Но история указала мне на мои ошибки. Главный порок наших врагов – гордыня, а мой основной недостаток – апатия. Я недостаточно трудился для того, чтобы наставить человечество на путь истинной свободы. Я был чересчур пассивен. Довольствуясь малым и позволив всему идти своим чередом, я оставался в тени, в то время как другие захватывали власть. Но теперь мое предназначение очевидно. Сегодня – не день, когда я стану правителем, – он воздел руки к светлеющему небу. – Сегодня день, когда мы станем богами.

Лучи заходящего солнца отражались от стены собора и падали на Аса, освещая его фигуру. Он был ослепителен. Золотой, неудержимый.

Все они, замерев, смотрели, как Ас делал то, чего – Нова была в этом уверена – он прежде никогда не делал.

На этот раз он не уничтожал.

Он созидал.

Воссоздавал.

Это зрелище было похоже на катаклизм, запущенный в обратную сторону. Большие трещины в фундаменте собора соединялись и скреплялись воедино. Каменные стены сами собой отстраивались заново, ряд за рядом. Ровным строем, как солдаты, вставали высокие колонны, а сводчатые балки возносились высоко под купол. Осколки стекла, соединяясь, образовали галереи витражных окон вдоль каждой из высоченных стен. От этого зрелища захватывало дух.

Деревянные щепки собирались в скамьи, сиденья для хора и полированные перила. На всем западном фасаде не пропало ни единого фрагмента – каждый шпиль, каждая горгулья, каждая готическая арка, каждая фигура святого, все было воссоздано целиком и полностью.

Когда земля перестала дрожать, и грохот стих, оказалось, что Аса больше не видно – он остался внутри этого роскошного здания. Остальные столпились у главных дверей, богато украшенных резьбой, в точности такой же, какой Нова запомнила ее с детства: пшеничные поля, ягнята и безмятежность.

Никто не двигался. У Новы першило в горле и щипало глаза от поднятой во время восстановления пыли, но она старалась не моргать, боясь, чтобы все это не оказалось искусной иллюзией.

Слишком часто она слышала рассказы о разрушениях, причиненных городу Асом Анархией. В первые дни своего восстания он взрывал мосты, сносил целые жилые кварталы. Тогда его переполняли ярость и страсть. Он хотел, чтобы этот жестокий мир сгорел дотла.

Но