Последний сад Англии - Джулия Келли

— Почему ты тогда ничего не сказала? — спросила Диана.

— Ты бы разве послушала? — пожала плечами Синтия.

— Возможно, послушала бы.

В ответ на это Синтия усмехнулась не весело: — Ты? Та перепуганная молоденькая девушка, которую мой брат, приведя знакомиться, провел перед всеми нами как на параде, но не для того, чтоб получить согласие жениться на тебе, а для того, чтоб продемонстрировать, что он заполучил девушку из семейства Эддинг? Думаю, не послушала бы ты меня. Ты верила каждому его слову и слушалась его во всем.

— Я любила его, — сказала она.

Синтия отрезвила ее: — Я этому рада. Не смотря на все ошибки моего брата, я рада, что он был любим.

Диана смотрела вниз, на свои руки, которые сцепила до боли на коленях. Она не знала, говорит ли сейчас Синтия доверительно или же ведет какую-то игру, но с уверенностью она знала одно — и это знание болью пронзало ее до самых костей.

Медленно она расцепила пальцы и положила руки, повернув ладонями вниз, ровно на коленях: — Я больше не та испуганная маленькая девочка. Не имеет значения, что ты обо мне думаешь, мне никто не будет указывать, как мне вести мое хозяйство или как воспитывать моего сына.

— Знаю.

Диана вскинула подбородок: — Знаешь? Ты проникла в мой дом и принялась руководить там.

— Я сделала это потому, что от тебя толку не было. В тот день, когда пришел приказ о реквизировании дома, миссис Диббл позвонила по телефону именно мне, поскольку ты лишь кинула взгляд на это предписание, но ничего не предприняла, так она сказала.

— Я горевала.

— Я приехала сюда, потому что если б я не вмешалась, то, кто знает, что тогда сталось бы с домом. Посмотри на дом Сэра Паркера в Саффолке — спалили чуть не до тла: воинские части использовали его как полигон, — сказала Синтия.

— Но то, как ты говоришь о доме,…

— А как я о нем говорю? — спросила Синтия.

— Так, словно считаешь, что ему следует быть твоим, — Воскликнула Диана.

Синтия помрачнела: — Я урожденная Саймондс и Хайбери был моим домом задолго до того, как стал твоим. Мне невыносимо понимать, что когда эта война закончится, то госпиталь отсюда съедет и я уеду, а Хайбери Хаус останется тебе.

Диана открыла, было, рот, сказать….но что могла она сказать? Что Синтия сможет приезжать сюда, когда захочет? Подобное соглашение не доставит удовольствия ни одной из них.

— Спасибо тебе, что взяла на себя управление Хайбери в то время, когда я это делать была не способна, — сказала Диана, стараясь контролировать свой голос, осторожно она подняла свой бокал и держала его перед собой словно щит.

— Кто еще тогда мог бы стать комендантом? Ты? — Синтия горько усмехнулась.

— Миссис Саймондс! — раздался чей-то крик. Она вскинула голову и увидала какого-то молодого солдата, торопливо ковылявшего на костылях через лужайку, — Миссис Саймондс!

— В чем дело? — спросила она, а позади нее начал нарастать людской гомон.

— Идите быстрее! Ваш сын.

Бокал выпал из ее руки. Он разлетелся вдребезги, ударившись об пол, в этот момент она уже бежала, расталкивая толпу

— Что с ним? — спросила она, подбегая к солдату, — Где он?

— В том саду, который посредине. Который с воротами, — сказал он, вздрогнув.

Зимний саду. Волна ужаса пронизала ее с головы до ног. Что-то случилось с Робином. Ей надо к нему.

— Диана! — крикнула Синтия ей вслед, но Диана уже неслась вниз по ступеням и наискось через луговину, прямо по траве.

С ним все будет в порядке. С ним все будет хорошо. С ним все должно быть хорошо.

Она обогнала солдата, по липовой аллее добежала до дорожки, ведшей к Зимнему саду. Сквозь плотный шум в ушах — от напряжения кровь прилила к голове у нее — пробился звук детских рыданий.

Он в порядке. Если он плачет, он в порядке.

Когда она увидала, что ворота отворены, она резко остановилась запнувшись о выщербину в одной из известковых плит, которым была выложена эта дорожка. Какая-то медсестра стояла на коленях на земле возле какой-то лежавшей фигуры — Возле Робина.

— Нет! — закричала она, бросилась вперед, упала на колени рядом со своим сыном. Глаза его были закрыты, в углах рта — рвотная пена. Она схватила его за плечики, такие хрупкие, принялась трясти: — Робин!

Словно сквозь пелену тумана она слышала, что Бобби, икая и всхлипывая, пытается ее что-то сказать: — Мы играли и … и он сказал, что эти растения волшебные.

— Простите, миссис Саймондс, — голос медсестры дрогнул, — Я не могу его растормошить. Думаю, он съел это.

Сиделка указала на несколько стебельков красивых пурпурных цветов. Аконит. Такой прекрасный и такой смертоносный.

— Разыщите доктора! — крикнула она сиделке, — Немедленно!

Женщина вмиг вскочила и стремглав понеслась прочь из Зимнего сада. Диана взяла сына на руки и принялась укачивать, как укачивала его тогда, когда он был младенцем.

Что-то коснулось ее предплечья. Это к ней подошел Бобби, медленно, едва переставляя ножки.

— Все будет хорошо, Бобби. С Робином все будет хорошо, — сказала она.

— Он сказал, они волшебные, — запричитал Бобби, обхватив ее ручонками.

— Все будет хорошо, — сказала она, — Все будет хорошо.

Так они и сидели — Диана, укачивавшая своего сыночка, и мальчик, ухватившийся за нее, — В то время как рушилось то, что оставалось от ее мира.

Вторник, 12 сентября, 1907 год

Хайбери Хаус

Сплошная облачность, в воздухе пахнет дождем.

Приближается осень.

Этим утром я лежала в кровати, в объятиях Мэттью, его руки покоились на моем, уже начавшем становиться слегка выпуклым, животе. Мне везло: уже пятый месяц, а моя беременность едва заметна.

— Мы можем обвенчаться в деревенской церкви в Уильмкоте, — сказал Мэттью, его пальцы неспешно выводили круги на моем боку, — священник тамошней церкви Святого Андрея человек понимающий и вряд ли станет задумываться, отчего церемония будет так скромна, а свидетелей всего двое.

— Эта церковь обрушится на мою голову, принимая во внимание мое нынешнее положение, — сказала я.

Он поцеловал боковую сторону моей шеи: — Тогда поедем в Лондон или куда еще, где нас никто не знает.

Я повернулась так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу: — Ты уверен, что полностью смирился с тем фактом, что за это Мелькорты нам обоим могут шеи свернуть?

— Хелен уже не один год пытается меня оженить, помнишь? — спросил он с улыбкой.

— Не на мне. миссис Мелькорт для своего брата в невесты желала бы девственницу с деньгами и положением в обществе.