Дебил с дубинкой. Том 1-6 - Артем Всеволодович Туров

Но, благо что аристократия империи похожа на жителей одной большой деревни, и все значимые люди знают мою ситуацию, мои возможности и частично даже мой нрав, так что я особо не стыдился.

Люди собрались кучками у столов с закусками и переговаривались, а я же первым делом решил укрепить свое знакомство с Долгоруковыми, так что направился в их сторону. Правда по идее я должен был ходить по залу вместе с Морозовым, знакомясь с полезными людьми из среды охотников, которые смогут стать надежными партнерами в нашем деле, но казалось, что князь избегает встречи со мной, а все личные контакты были сведены к минимуму, так что мне пришлось выкручиваться самому. И так с ходу не поймешь, делал ли он это нарочно, дабы навредить мне, или же просто не знал, как смотреть мне в глаза.

Том

2

Глава 2

Что я могу сказать кроме странного поведения Морозовых на вечере? Я однозначно имею еще один сильно враждебно настроенный к себе род, о котором даже не подозревал. Вяземские, родственники по матери Изабеллы Боргес, кажется затаили на меня злобу за то, что я не позволил подставить бедную девочку и подложить под Орловых.

Хотя, зная ее характер, если бы все зашло слишком далеко, скорее всего она бы взбрыкнула и в городе начались бы боевые действия. С жертвой они, конечно, сильно погорячились. По любому девочка не пошла бы ни на какие уступки и никогда бы не согласилась выйти замуж под давлением. Скорее гвардия Боргесов залила бы кровью весь город, и даже парочка князей со своим войском не смогли бы усмирить разъяренного профессора магии, который еще и является богатырем.

После того как все гости собрались, князь Морозов выступил с короткой речью, во время которого я был рядом с ним на сцене, объявляя про создание нашего бизнеса, не забыв упомянуть несколько раз, что нашими покупателями могут стать только охотники. Хотя на самом деле всем было понятно, что если у покупателя на пальце есть перстень охотника, то нам вообще не важно, делает ли он покупку для себя или для хозяина. А охотничьи команды есть у очень многих родов, так что, по сути, это было просто маневром для обхода закона.

После началась обычная тусовка, где высокородные господа обсуждали между собой все плюсы и минусы нашего бизнеса конкретно для себя, или же просто общались между собой по своим делам.

Сразу же направившись к чете Долгоруковых, я мило общался с ними на первый взгляд ни о чем, хотя уже с первой минуты во мне появилось подозрение, что жена князя работает следователем, так как невинные вопросы больше походили на допрос для составления психологического портрета жертвы.

А между тем, Вяземские, за которыми я все время следил краем глаза, подошли к Морозовым и о чем-то долго с ними общались. По виду, сам князь тяготился от разговора, а вот его супруга весело щебетала.

Благо, что верный наушник был как всегда в ухе, и Илья смог в короткие сроки достать информацию, и для меня сложился еще один пазл. Мать Киры и вторая жена князья Морозова была в девичестве Вяземской, а точнее старшей дочерью главы рода.

Это объясняет, кто именно работал в семье князя против меня во время недавних событий, ведь я сильно прищемил ее родственничков. Поговаривают что герцог Боргес был в бешенстве, и многие совместные предприятия были закрыты, или же из них вышвырнули этих людей.

Еще одно доказательство, что мир аристократии слишком мал, и все со всеми в связке. Ведь казалось бы, что общего может быть между моим кузеном, из которого я сделал коврик по моими ногами в этом самом здании, и дочерью князя, с которой я крутил лубойф?

А в подтверждения своих домыслов, я несколько раз ловил на себе ненавидяще-насмешливый взгляд супруги князя Морозова, которая сильно меня не любила, хотя мы с ней даже не были знакомы.

Как и всегда, пока я просто разговаривал с гостями и знакомился с новыми людьми, в подвале моего особняка, ребятки Ильи стерли пальцы на клавиатурах, ища информацию в сети по моим собеседникам, чтобы сам Илья докладывал мне в ухо самое нужное.

Весь вечер я только и делал, что с дебильной улыбкой знакомился и общался с очень лицемерными и гнилыми людьми, многие из который с радостью захотели бы увидеть меня у себя в пыточной, пока я не выдам все свои контакты с загадочными артефакторами.

Правда, параллельно с этим, все те же взмыленные люди из моего подвала составляли отчет насчет всех активов, сил и союзников графского рода Вяземских, которых я вовсе не планировал прощать в отличии от Морозовых.

Кроме тупой боевки, наши экономисты просматривали слабости в подконтрольных роду предприятиях, составляли схемы, вернее наметки схем для захвата этих самых дел, и всячески думали над методами, чтобы сделать этот род нищими, перед тем как моя гвардия зайдет на их земли и уничтожит их.

И дело тут вовсе не в моей кровожадности, хотя и она присутствовала во мне в должной мере. Тут скорее речь про превентивный удар, ведь этот род уже записал меня во враги, плюс устрашение для других, чтобы ни у кого не возник соблазн попробовать укусить меня.

Война с Оболенскими была не честной. Хоть многие и знали правду, но для многих это Юсуповы победили в войне, а мое имя никак не фигурирует в этом деле. И уж тем более никто не знал, что именно я инициировал войну между этими княжескими родами, при помощи нескольких десятков очень точно продуманных хоть и мелких диверсий.

В целом, кроме разговора с Долгоруковыми и с Борзовыми, я весь вечер вежливо улыбался и был на “автопилоте”, пока в моем ухе докладывали про готовящиеся атаки на нового недруга. Кстати, о Борзовых.

Оказалось, что мне предстоит тесное сотрудничество с этим родом, так как у их предприятий был контракт с моим железным рудником, который я отжал у Гагариных. Так что волей-неволей нам предстоит еще раз встретится в ближайшее время, для согласования старых договоренностей и контрактов.

Меня пригласили на торжественный прием, в честь восемнадцатилетия дочери графа, после которой мы и должны были обсудить все наши дела.

В целом я добился всех поставленных передо мною целей за вечер, познакомившись с кучей интересных для меня людей, получив много приглашений на приемы или просто так, и потихоньку став из никому неизвестного мальчишки из сгинувшего рода