Крестом и стволом - Михаил Серегин

– Дурак! – самодовольно констатировал тогда Мишаня. – Все одно твое место в зоне. Или ты еще не понял?

– Это ты ничего не понял, мусор, – мотнул головой бандюга и отключился.

Теперь отец Василий понимал его намного лучше. Он даже подумал, что в этом есть что-то роковое. Когда-то гнал беглецов, а теперь и сам стал одним из них. Но он быстро отогнал эту лишнюю мысль – она заслоняла главное: понимание того, что воля сама по себе есть невероятная драгоценность.

Под утро навалилась усталость. Болела еще не разработанная до конца рука, ныли недавно сросшиеся связки на ноге, но остановиться было негде – в селах он не рисковал, а уснуть в чистом поле было просто невозможно. Время от времени он слезал со старой кобылы и шел рядом или садился на прихваченную с собой сумку с продуктами – просто чтобы дать отдохнуть Стрелке. Но к середине следующей ночи он понял, что больше просто не может.

Отец Василий направил Стрелку к ближайшим огням и вскоре подъехал к довольно приличному степному городку. Вокруг возвышались дома, и он, заросший, с дикими, запавшими от усталости глазами, да еще верхом на пожилой кобыле выглядел здесь странновато. «Ладно, хоть не в рясе, – устало улыбнулся сам себе священник. – Однако место приискать надо».

Он пустил Стрелку в объезд, надеясь отыскать где-нибудь на окраине частный сектор, где можно без контактов с властью снять жилье и где он со своей лошадью не будет вызывать пристального внимания… Но никакой окраины не находил. Он ехал и ехал, но везде видел одно и то же: ровные, как по линейке выстроенные ряды пятиэтажек – самое ярчайшее, пожалуй, воплощение хрущевского социализма.

Только к утру, смертельно усталый, он выехал к промзоне и уже здесь, возле какой-то автобазы обнаружил несколько обшарпанных двухэтажек и с десяток старых строительных вагончиков. Если не затеряться, то хотя бы остановиться здесь можно. Было еще слишком рано, и людей просто не было видно. Поэтому священник подъехал к проходной автобазы, слез со Стрелки и постучал в закопченное окошко.

– Эй, друг! Можно тебя на минутку?

Дверь проходной распахнулась, и на пороге показался заспанный мордатый охранник.

– Чего тебе?

– Здесь где-нибудь комнату или вагончик снять можно?

– Ну, можно, – охранник выглядел недовольным. – Тебе на сколько надо?

– На недельку, – соврал священник, понимая, что на сутки никто ничего не сдаст.

– Пошли со мной, – охранник закрыл дверь на замок и двинулся в сторону вагончиков. – Вот, – сказал он, подойдя к одному. – Отопление от котельной, плиту не включать, лампочку я завтра принесу. Вот ключ, потом отдашь мне. С тебя пятьсот рублей.

Все произошло сказочно быстро. В вагончике стояли хорошо оструганные двухэтажные нары, лежал скатанный матрас и набитая поролоном подушка и стояли два ведра – для воды и для мусора. Священник быстро сбегал на колонку и напоил Стрелку, привязал ее к дверной ручке найденной неподалеку гнилой веревкой, а потом раскатал матрас, кинул подушку и провалился в сон, как в яму – ни образов, ни звуков.

* * *

– Тихо ты, чучело! – яростно зашептали где-то рядом.

Отец Василий перевернулся на другой бок, но понял, что уже не спит. Стрелка за окном недовольно заржала, он слез с нар и потянулся. Заткнутый за пояс журнал с компроматом чуть не проскользнул в штаны, и священник, рассмеявшись, зафиксировал его на своем месте.

– Фоменко, ты к окну, – тихо распорядились снаружи.

Отец Василий моментально собрался в комок и кинулся к стене – ни из окна не увидать, ни из двери… если откроют. Дверь скрипнула и отворилась, а в щель осторожно просунулась чья-то голова. Священник ждал. Пока дергаться было преждевременно.

– Здесь никого нет, – удивленно констатировала голова.

– Я говорю, он здесь, – уверенно забубнили снаружи, и отец Василий покачал головой – это был голос сдавшего ему вагончик охранника.

Голова просунулась дальше, и священник отчетливо разглядел камуфляжную куртку и погоны на плечах. «Этого еще не хватало!» – с тоской подумал он. Вступать в конфликт с властью было абсолютно не с руки.

Милиционер окончательно осмелел и вошел в вагончик целиком. Отец Василий дождался, когда он повернет к нему лицо, и нанес быстрый удар в подбородок. Милиционер мотнул головой и повалился назад. «Молодой совсем!» – почему-то подумал священник и выскочил в дверь.

В глазах вспыхнул режущий свет, небо качнулось и тут же сменилось черной раскисшей землей вперемешку с подтаявшим снегом.

– От меня еще никто не уходил! – засмеялись там, наверху голосом сдавшего его охранника.

Отец Василий уперся руками в грязь и с трудом поднял голову. Тошнило.

– Лихо ты его уделал, Пугач! – восторженно сказали рядом. – А где Шурик? И успокойте вы эту лошадь!

Священник сумел сесть. Голова гудела, а перед глазами плавали разноцветные круги. Мимо протащили вырубленного в вагончике милиционера, кто-то походя двинул сидящего в прострации отца Василия по затылку, где-то рядом гулко загоготали. «Неужели все?» – подумал священник. Верить в это не хотелось.

Его подняли, поставили на ноги и довольно грубо привели в чувство.

– Сюда смотри, тварь! Документы где?!

Стоящий прямо перед ним человек в форме полез к отцу Василию за пазуху. Священник, отпихнув его руку, вырвался и, шатаясь, побежал вперед – мимо забора и каких-то цистерн. Он не хотел туда…

– Держи его, Пугач! – заорали сзади, и прямо перед лицом священника снова оказался сдавший его охранник. Он по-боксерски держал руки прямо перед собой и ждал, когда отец Василий подойдет.

Священник отчаянно не хотел драться. Мысль о том, что придется трясти головой, причиняла боль уже сама по себе.

– Иди сюда! – приглашал охранник. – Ну?!

– Дай ему, Пугач! – натравливали сбоку. – Дай!

Охранник сделал ложный выпад, но отец Василий его маневр легко раскусил и встретил прямым ударом в зубы. Охранник отлетел в сторону, но на ногах устоял. Рядом уже собирались зрители, и даже пришедший в себя молоденький милиционер, кажется, Шурик, был здесь же и тоже подзуживал.

Отец Василий огляделся. Они находились на территории базы. Округлая площадка и машины, автоцистерны и прицепы вокруг. Уйти было можно.

– Давай, Пугач, сделай его! – заорали рядом, почти над ухом.

Охранник кинулся, но священник пропустил его мимо себя и легонько добавил сзади. «Пугач» пролетел мимо и позорно ткнулся носом в мокрый асфальт. И тогда отца Василия ударили сзади, и он понял, что самое время «делать ноги»!

Он быстро огляделся и, как был, босой, без куртки кинулся в узкий проход между ровными рядами стоящих кабина к кабине «КамАЗов».

– Шурка, уйдет! – крикнули сзади, и священник прибавил ходу. – Держи его! Ну, куда ты попер?! Справа обходи!