Я стройнее тебя! - Кит Рид

Теперь, когда он уже столько сделал, нельзя допустить, чтобы все сорвалось.

Он начнет с подарка, а потом будет держать свои живые сокровища подальше друг от друга, пока не убедится, что новая девочка здесь счастлива. Тогда ее можно будет познакомить с Бетти! Только представить: две его огромных девочки вместе хихикают и доверяют друг другу свои секреты, наслаждаясь при этом разносолами в общем огромном стойле. От одной этой мысли у Преподобного Эрла текут слюнки, а ладони становятся скользкими от предвкушения. Он представляет, как его монументальная Бетти и это милое дитя будут лежать рядышком на гигантской кровати с водяным матрасом, которую ему уже сделали для такого случая, а маленький Эрл пристроится между ними, как начинка между двумя кусками хлеба, ему станет тепло, и он, сонный, будет окружен любовью и страстью, материнскими чувствами и семейным уютом, и все это перемешается и сплавится воедино, и тогда, наконец, Эрл Шарпнек будет счастлив.

Запись в дневнике, Сильфания

Дневника больше нет. Есть только настоящее.

Джереми Дэвлин и его любимая женщина, Зои, потрясены тем, что рассказала Бетти.

— Боже, — восклицает Дэвлин, вновь обретая дар речи.

Огромная Бетти смотрит на него одновременно презрительно и с состраданием.

— К богу это никакого отношения не имеет.

— Я знаю.

— Не переживайте. Я с ним расправлюсь, — говорит Бетти. — По мне, возможно, этого не скажешь, но я все продумываю заранее.

Зои стоит на цыпочках и заглядывает через загородку стойла.

— Джерри!

— Что случилось?

— Кажется, я что-то услышала.

— Зои, только не сейчас! — Она опустилась, и матрас качнулся. Он повернулся к Бетти. — У тебя есть план?

— Почему, по-вашему, я вас здесь усадила и стала вам показывать DVD?

— Потому что в здании находился Шарпнек, — никогда он не был Преподобным. Теперь он их враг. — Мы должны были дождаться.

— Вы должны были увидеть! Надеюсь, ты не считаешь, что я вам все эти ужасы показывала просто так. Послушай, — голос Бетти превратился в скрипучий шепот заговорщицы. — В фургоне телевизионщиков работает мой приятель.

— Он вытащит нас отсюда?

— Нет, лучше. Он поможет мне прикончить Эрла. — Теперь, когда они ее внимательно слушают, Бетти начинает свой рассказ. — Вы знаете, что я в этом зверинце не первая королева, да? Мой брат Бо меня предупреждал, но я не верила… Я прогнала его, потому что была совершенно уверена, что Эрл любит только меня! А потом под покрывалами на стене я нашла ее инициалы. Предыдущей толстой девушки. Они там еще сохранились. Не здесь, — поправляет она, когда Дэвлин приподнимает покрывало. — Вот там. Она вырезала это на задней стенке стойла. Свои инициалы, Э. Дж. Г., и дату, а потом, черт возьми, бедняжка вырезала слово «ПОМОГИТЕ». И еще «ПОМНИТЕ ОБО МНЕ». Поневоле задумаешься.

Зои не слушает. Она встревожена тем звуком, который донесся снаружи.

Бетти продолжает:

— И вот ты начинаешь строить планы на будущее.

— Зо, что там?

— Ничего. Просто мне послышался какой-то шум.

— Когда становишься таких габаритов, как я, то обязательно учишься продумывать все наперед. Даже когда тебе кажется, что ты счастлива, ты знаешь, что это не может продолжаться долго. Люди просто толстые, какой и ты была когда-то, живут беспечно, но когда ты такая огромная…

Воцаряется долгое молчание, Бетти предается печальным размышлениям. Она так глубоко вздыхает, что Дэвлин тревожится, осталось ли у нее в легких хоть немного воздуха.

— Ты в порядке?

Она делает вдох и продолжает.

— Я не знала, что Эрл собирается этой ночью привезти новую девушку, я вообще этого не знала, но в некотором роде догадывалась. Обнаружив те инициалы, я на всякий случай приняла меры. Человеку моих размеров нужно ко всему быть готовым.

Мысли Дэвлина перескакивают с одного на другое.

— И ты завязала дружбу с тем телевизионщиком, потому что?..

— Это было непросто. — Вместо ответа она долго и пристально смотрит на Зои. — Милая, я не только с тобой делилась. Ну, помнишь. Холодные десерты. Разные угощения.

— Ты его угощала?

— Этот способ всегда срабатывает, — говорит Бетти. — Как и в случае с тобой.

Зои поворачивается к Дэвлину.

— Она права, — соглашается он с улыбкой. — Мы же пришли!

— Вот именно. Так что я, на всякий случай, припрятывала вкусненькое и угощала этого парня по имени Ноа, телевизионщика. Он оператор, и он снимал меня в первую ночь, когда я въехала сюда и обустроилась на новом месте. Мы разговорились и стали друзьями. Я привлекла его интересными разговорами и удерживала с помощью лакомств. И вот теперь этот Ноа ко мне привязан. Вы думаете, что я очень расчетлива, да? Послушайте, мы же все здесь заодно, верно? Я завязала с ним отношения, чтобы подготовиться к сегодняшнему дню.

— А с нами ты подружилась для того, чтобы…

— Всем нужно иметь друзей там, снаружи. Подойди, пожалуйста, вот туда, к моему шкафчику, Джерри. Да, сюда. Видишь, наверху лежит видеокассета?

Кивнув, он достает ее. Странно в наши времена, когда все записи делаются в цифровом формате, держать кассеты. В ярком освещении кассета кажется совсем древней. Он окидывает взглядом полки. Там стоят еще дюжины кассет.

— У меня их куча. Я отдала их Ноа, а он записал самые лучшие фрагменты на DVD. А теперь посмотрите вверх. Видите, вот там, наверху, у меня повешен на крючке позолоченный ангелочек? Это подарок от Ноа.

Они поднимают глаза. На балке, прибитой к центральному столбу, висит ангел.

— Улыбнитесь, ребята. — В голосе их грузной подруги слышится смех. Это неожиданно и приятно. — Вас снимает скрытая камера.

Дэвлин замечает, как во рту у ангела мигнул красный огонек.

— Великолепно.

— Цифровую камеру ему раздобыть не удалось, так что мы решили использовать простую пленку. Мы засняли все важные моменты.

Дэвлину не потребовалось много времени, чтобы довести мысль до конца.

— То есть все, что говорил тебе Шарпнек, и все, что он с тобой делал…

— Все снято на пленку. Все те долгие месяцы, что он кормил и унижал меня. Мы ждали подходящего момента. И вот мы дождались его, точнее, ее.

Зои восклицает:

— Новую девушку!

— Да. А сегодня утром Эрл будет вести шоу в прямом эфире — весь мир увидит это важное событие. И все его последователи будут, приклеившись к телевизору, ждать: когда же она выступит с обязательной исповедью, когда ей придется унижаться. Она будет молить о прощении, а он, весь такой святой и непорочный… Вот тут-то мы и приступаем к делу. — Снова обретя присутствие духа, она улыбается. — И вот в самый ответственный момент мой друг Ноа делает так, что экран делится на две части. Может, мы, толстяки, и медлительны, но никак не глупы.