Плазмоиды - Сергей Палий

Туша лайнера наперекор законам физики продолжала неуклонно и довольно быстро терять скорость.

Всех пассажиров и членов экипажа словно бы подкосили, и они повалились друг на друга, как костяшки домино. Только костяшки падают последовательно, по цепочке, а находящиеся на палубе люди шлепнулись одновременно.

Несколько человек вылетели за борт и с истошными воплями плюхнулись в нагромождения белоснежной пены.

Но им уже ничего не грозило, кроме ушиба.

Лайнер, подняв целую завесу брызг и грохнув о причалы высоченным валом воды, остановился.

Он замер в нескольких десятках метров от ближайшей пришвартованной яхты, которую образовавшейся волной буквально разорвало на куски и отбросило на покачнувшийся борт здоровенного танкера.

Капитан Маврокефалидис затряс головой, приходя в себя от удара о ветровое стекло рубки. По его разбитому лбу текла кровь, в висках ритмично стучало, в глазах двоилось. Рядом поднимался на ноги старпом, с каким-то религиозным ужасом гладя на останки бедной яхты, покачивающиеся возле танкера далеко внизу.

Маврокефалидис очень медленно перекрестился и прошептал:

– Невозможно. Такое чудо – просто-напросто невозможно.

А на третьей пассажирской палубе Торик, прихрамывая, подбежал к Егорову, который мелкими глотками хватал воздух, и принялся радостно трясти его за плечи.

– Хв-в-ватит, Слав-ва… – проблеял наконец Юрка. – Чт-т-то эт-то б-было?

Торик отпустил его и заорал в самое ухо:

– Инерция! Это была инерция, Егоров! Бездарь ты наш незаменимый! Инерция! Понимаешь?

Юрка утвердительно кивнул и потерял сознание.

Стрельба началась внезапно.

Разношерстная толпа паломников отпрянула от Стены Плача, раздались громкие крики на арабском, и автоматная очередь с глухим дзеньканьем насквозь прошила красно-белый фургончик с надписью «Ambulance». Отлетел в сторону проблесковый маячок, несколько пуль срикошетили от мостовой и с визгом ушли ввысь.

Двое хасидов остались лежать без движения в неудобных позах. Их шляпы слетели и откатились к бордюру.

Со стороны мечети на площадь въехал армейский джип вооруженных сил Израиля, и солдаты немедленно открыли огонь по палестинским боевикам, укрывшимся за грузовиком, припаркованным на другой стороне улицы.

Мирные жители с воплями разбегались не разбирая дороги. Максим держался за генералом, полагаясь на его рефлексы и боевой опыт. Ветку с Маринкой он не отпускал от себя ни на шаг.

От громких хлопков и отрывистых воплей, доносившихся из-за спины, сжимался каждый нерв.

Перестрелка продолжалась.

– Нина! Нина! – позвал Пимкин. – Нина, подожди! Впереди, кажется, глухой тупик! Нужно пробираться к южной оконечности города!

– Ты сбрендил? Там же боевики! – Волкова, пригнувшись, вбежала на мраморную террасу одноэтажного здания кафе. – Им похрен, в кого стрелять!

– Постой! – сердито окрикнул ее генерал. – Стой, тебе говорят!

– Не командуй, воевода чертов!

Пимкин грубо схватил ее за шиворот рубашки и развернул лицом к себе. Торик и Герасимов притормозили, подозвав жестом к себе Егорова.

– Ты хоть раз была в зоне вооруженного столкновения, сопливка?! – проорал генерал. На лбу у него выступили крупные вены.

– Я проходила полевые курсы… – начала Волкова, вырываясь из его цепких рук. – Я тебе не…

– А теперь заткнись и слушай! Вы все – тоже… Я видел эту войну раньше и представляю их тактику ведения боя в городских районах. Боевики ведут себя крайне нахально, значит, их много, человек двадцать-тридцать. У них скорее всего есть гранатометы и другое тяжелое оружие. Сейчас израильтяне стянут сюда несколько бронемашин и начнут выдавливать экстремистов на юг, там серьезный блокпост. Таким образом они защелкнут их в тиски и уничтожат…

Оглушительно затрещало. Грохот нескольких длинных очередей не дал Пимкину договорить.

На площадь выехал БТР. За ним трусил взвод спецназа в полной выкладке. Из-за укрытия с приглушенным бабахом и шипением вылетел гранатометный снаряд, и чудовищный взрыв прогремел в нескольких метрах от носа бронетранспортера. Машину даже слегка подняло на дыбы, улицу заволокло пылью и дымом.

Максим прижал голову побледневшей от страха Ветки к своей груди. Маринка зашевелила губами, что-то бормоча.

– Чтобы не закладывало уши, держите рот открытым, – прокричал генерал. – Видите, я был прав! Сейчас здесь начнется настоящая мясорубка. Если мы двинемся на север, то можем угодить под раздачу со стороны израильских военных. Это стопроцентная гибель! А вот на юг можно пробиться. Риск есть, но если успеем быстро добраться до блокпоста окольными путями, нас пропустят как беженцев из зоны конфликта. И в любом случае – нам нужно продвигаться в южном направлении, чтобы попасть в Вифлеем…

– Хорошо, – согласилась Волкова, отбрасывая бесполезную гордость. – Ты знаешь город?

– Представляю в общих чертах. До южных ворот довести, думаю, смогу.

Очередная серия выстрелов прогремела на площади. От едкого дыма и пороховых газов уже слезились глаза.

– В случае ранения или гибели одного из привратников остальные пусть все равно постараются достигнуть базилики и найти артефакт, – цинично сказал Торик, обведя своим инфернальным взглядом друзей.

– Ты же скептик, – без иронии проговорил Егоров. – Чего это вдруг забеспокоился за судьбу артефакта?

– Я скептик, но не лишен любопытства. К тому же какого черта мы сюда приперлись, если чуть что – на попятную?

– Потом демагогию будете разводить, мазуты! – гаркнул генерал. – Держитесь за мной. Будем надеяться, что память не подведет, и мы не заблудимся в переулках.

– Пап, Фоччи мне говорил…

– Ветенька, помолчи, пожалуйста, – нервно улыбнувшись, попросил Долгов. – Нам нужно поскорее бежать подальше отсюда. Ты же видишь, какой бардак устроили здесь всякие неумные люди… Постарайся не смотреть по сторонам и крепко держаться за мою руку.

– Разве ты меня не понесешь? – Ветка подозрительно взглянула на отца из-под растрепанной челки. Ее глазенки слезились и были красные от пыли и гари.

– Нет, дочка. Так получится слишком медленно. Тебе придется бежать самой. Мы с мамой все время будем рядом. Не бойся…

Тем временем к Егорову подошел низкорослый мужичок и, воровато оглядываясь, дернул его за рукав.

– Я случайно услышал, что вы говорите по-русски, – шепеляво прошамкал он, почесав крупный нос. – Именно поэтому, из-за своей большой любви к этой великой стране, я хотел предложить вам и вашим товарищам самый дешевый товар в этой части города.

– Чего? – не понял Юрка, отстраняясь от мужичка. – Какой, блин, товар?