Российское гражданство. От империи к Советскому Союзу - Эрик Лор

Как и после Первой мировой войны, десятки миллионов человек обнаружили, что оказались в странах, которые не соответствовали их происхождению, идентичности или родственным связям. Распределение национальностей и гражданств между пятнадцатью государствами – наследниками СССР стало длительным и спорным процессом, продолжающимся и по сей день. Он происходил не так, как аналогичный процесс в начале 1920-х годов. Договоры об оптации и массовая денатурализация 1920-х имели целью предотвратить двойное гражданство и сформировать лояльное население желательного классового происхождения. В 1990-е же годы натурализация была сравнительно простой, без определенных сроков и, следуя глобальным тенденциям, власти оказались очень лояльны к двойному гражданству. Бывшим гражданам Советского Союза, проживавшим за пределами Российской Федерации, позволили получить гражданство по упрощенной процедуре, которая сводилась всего лишь к заполнению простой формы. Для этого им даже не нужно было въезжать в Российскую Федерацию. Подобное удивительно открытое определение государства типично для революционных властей, но во многих отношениях постановления российского руководства были даже радикальнее, чем ранние законы времен Французской революции, поскольку недвусмысленно разрешали двойное гражданство[730].

Такая политика позволила избежать появления лиц без гражданства – серьезной проблемы, в 1920-е годы коснувшейся миллионов людей. Однако в результате множество граждан Российской Федерации проживает за границами своей страны. Это привело к ряду конфликтов между Россией и странами, где проживают ее граждане, что в особенности касается Латвии, Эстонии, Грузии, Молдовы, Приднестровья и Крымского региона Украины[731].

С 2000 года Россия резко отказывается от либеральных тенденций, начиная стремиться к более точному определению границы, разделяющей гражданина и иностранца, и к более тщательному надзору за ней. Во-первых, истекший в 2000 году срок действия закона, позволявшего бывшим советским гражданам получить гражданство Российской Федерации по упрощенной процедуре, так и не был продлен. Затем, в 2002 году этот закон обновили, но на более ограниченном основании принципа почвы – теперь включающем лишь тех из бывших советских граждан, кто родился на территории Российской Федерации. С этого момента другие бывшие советские граждане с точки зрения закона представлялись лицами, ничем не отличающимися от прочих иностранцев[732]. Вместо подачи простого заявления бывшие советские граждане теперь должны были предоставлять справку о доходах, демонстрировать знание русского языка, оформлять вид на жительство, а затем постоянно проживать в Российской Федерации на протяжении пяти лет и только после этого обретали право ходатайствовать о получении гражданства[733]. Одним из важнейших результатов этих нововведений стало то, что они ясно давали понять: наконец, спустя одиннадцать лет после распада Советского Союза, период, когда всех бывших советских граждан приглашали получить гражданство Российской Федерации, завершился[734]. В некоторых отношениях это означало отказ от политики сохранения преемственности между Российской Федерацией и Советским Союзом – бывшая советская территория была теперь разделена между взаимно исключающими друг друга сообществами граждан разных стран. Закон 2002 года довольно откровенно был нацелен на ограничение числа лиц иных национальностей, которые могли получить российское гражданство. Сторонники этого закона особенно пеклись о предотвращении натурализации большого числа таджиков и других выходцев из Средней Азии и с Кавказа, приезжавших в Российскую Федерацию в качестве сезонных рабочих. Однако вскоре стало ясно, что закон 2002 года мешает вернуться и натурализоваться также некоторым представителям желательных групп населения, находящимся за пределами России. Ряд поправок, принятых с 2003 по 2008 год, был направлен на преодоление этой проблемы – разрешением натурализоваться ветеранам российской армии, ветеранам Второй мировой войны и советским гражданам, получившим высшее образование в России после 2002 года. В 2008 году новая программа переселения русских из бывших советских республик (программа переселения соотечественников) позволила правительству разрешить натурализацию по упрощенной процедуре – то есть в обход всех барьеров, установленных в 2002 году, – тем частным лицам и группам людей, которых оно сочло достойными. В результате этих изменений проявилась функция политики гражданства как фильтра: она была призвана привлекать и удерживать этнических русских и предотвращать приток представителей множества национальных меньшинств[735].

Поворот к ограничениям не означал конца попыток натурализовать стратегически значимые группы населения на бывшей советской территории – совсем наоборот. Летом 2002 года Российская Федерация начала спорную программу натурализации жителей Южной Осетии и Абхазии – регионов Грузии. Затем, в 2008 году, во время войны с Грузией, Россия объявила о своем праве защищать интересы российских граждан в Абхазии и Южной Осетии. Грузия яростно протестовала против подобных натурализаций, заявляя, что в 1993 году провела процедуру оптации, дав всем жителям региона шесть месяцев на то, чтобы формально отказаться от грузинского гражданства. Если они не воспользовались этой возможностью, то автоматически считались грузинскими гражданами и по законам Грузии не могли без особого разрешения получать второе гражданство. Независимый доклад Европейского союза, подготовленный под руководством Хайди Тальявини, подтверждал, что коллективное присвоение российского гражданства этому населению противоречило как грузинскому, так и международному праву[736]. Для России случай Грузии стал решительным разрывом с давней традицией практики оптаций и приверженностью территориальным принципам, признающим право любого государства определять гражданский статус лиц, находящихся на его территории. Но после войны 2008 года Россия занялась коллективной натурализацией в Крыму, Приднестровье и других регионах. Проблема не разрешена и остается в высшей степени напряженной[737].