Голова путешественника. Минута на убийство - Николас Блейк

– Приватно?

– Да. Вы же приходили сюда позавчера вечером?

Миссис Лейк широко раскрыла свои чистые зеленые глаза.

– Здесь какая-то ошибка. Я никогда в жизни не была здесь.

Майор Кеннингтон соскочил с подлокотника ее кресла и, подойдя к камину, встал к нему спиной. Он переводил взгляд с Алисы на Блаунта, ситуация явно доставляла ему удовольствие.

– Но послушайте, миссис Лейк, – терпеливо сказал Блаунт. – Есть свидетель, который видел, как мисс Принс открывала вам дверь не далее как два дня назад, и было это после одиннадцати часов вечера.

– Ерунда какая-то! – возмущенно ответила она. – В это время я уже лежала в постели у себя дома.

– Вы можете… э-э-э… доказать это, миссис Лейк?

– Полагаю, что нет. Давайте посмотрим… Муж позвонил мне в половине одиннадцатого и сказал, что задержится в министерстве допоздна и останется там ночевать… Нет, наверное, не могу. Я была в доме одна…

– Кто этот свидетель? – прервав затянувшуюся паузу, задал вопрос ее брат.

– Миссис Хамбл, дворничиха.

– Мы могли бы поговорить с ней? Бывает, что людей путают.

– Несомненно. – Блаунт позвонил по внутреннему телефону. Долго ждать не пришлось: улыбающаяся, запыхавшаяся и все такая же неряшливая, миссис Хамбл вошла в комнату.

– Миссис Хамбл, это та самая леди, которую вы видели, когда мисс Принс открывала ей дверь два дня назад? – спросил ее Блаунт.

– Точно. Вы разве не видели, как я вам кивала? Это она.

– Вы уверены, что не ошиблись? – осторожно спросил Блаунт.

– Я что, слепая, что ли? – негодующе возразила миссис Хамбл. – Рост тот же. Такое же птичье личико. Настоящая леди, я еще тогда себе это сказала. Это она, верное дело, чтоб мне провалиться на месте, если вру!

– Вы заметили, как она была одета? – спросил Чарльз Кеннингтон.

– Черное пальто, длиной три четверти, такое шикарное. Белая блузка. Белые лайковые перчатки.

– Какая была на мне шляпка? – спросила Алиса.

– Не берите меня на пушку, мэм! Будто сами не знаете! Известно, круглая такая, из черной соломки.

Больше говорить было не о чем. Блаунт сказал женщине, что она может идти. Но когда за ней закрылась дверь, миссис Лейк негромко произнесла:

– Боюсь, получилась ошибка в идентификации, суперинтендант. Видите ли, я не ношу шляп. У меня нет ни одной. Это вам любой скажет.

Суперинтендант воспринял это стойко. Он пыхтел, лучезарно улыбался, усиленно тер лысину, потом сказал:

– Да, дела… Так-так-так… Значит, всегда нужно быть о-очень внимательным. Вы это очень тонко, насчет шляпки-то, миссис Лейк. Великолепно! Великолепно! Можно сказать, подвели черту под вопросом. – Он захихикал, как истый шотландец, очень довольный собственной шуткой. – Выходит, миссис Лейк, у вас есть двойник.

– Чарльз, – впервые за все это время заговорил Найджел. – Когда мы встретились в кабинете Джимми, вчера утром, Нита тебе сказала: «Ты совсем другой в форме». Это значит, она тебя видела недавно не в военной форме. В письме, адресованном Джимми, ты писал, что переодевался в женскую одежду, когда вы ловили Штульца. Вы с сестрой одного роста, у вас одно лицо. Не говори мне, что у нее есть еще двойник.

Чарльз Кеннингтон слушал это, закрыв лицо руками. Теперь он поглядел на них и закатился хохотом.

– О, как вы меня разоблачили! – Он просто давился от смеха. – «Птичье личико»! Какое унижение! Майор британской армии переодевается женщиной… Я знал, когда-нибудь у меня из-за этого будут неприятности с полицией.

– О чем это ты? Возьми себя в руки, Чарльз! – резко оборвала его сестра.

– Homo sum, – ответил Чарльз. – Что означает, конечно: «это я». Да, признаюсь. Меа maxima culpa. Виноват.

Вот что он рассказал. Нита позвонила ему во время ленча в день его приезда в Лондон. Она была очень обеспокоена, потребовала, чтобы они встретились наедине. Он ответил ей, что будет в министерстве обороны до позднего вечер. Тогда они договорились, что он придет к ней домой ночью, как только освободится.

– Но зачем тебе было переодеваться? – не выдержал Найджел.

Оказывается, Нита боялась, что его узнают, когда он войдет в дом. Она сказала, что дворничиха любопытна донельзя. Она обязательно станет распускать сплетни, что Нита принимает по ночам мужчин.

– Я ответил ей, что все это чепуха. Но бедняжка была так напугана, что… В общем, я вспомнил, что у меня с собой дамский наряд, и решил надеть его. Это ее должно было успокоить. Может быть, даже развеселить. Когда совещание в министерстве закончилось, я помчался в «Клэридж», переоделся, накрасился и на такси приехал сюда.

– И?..

– И – что?

– Развеселили?

– Откровенно говоря, не очень. Видите ли, моя работа в Германии требовала, чтобы я хорошо притворялся женщиной. И стоило мне опять оказаться в дамском платье, как я начал автоматически играть ту же роль. Это совершенно не привело Ниту в восторг. То есть я хочу сказать, когда мы благополучно поднялись в квартиру, она сказала, что лучше бы мне стать снова самим собой. А я не мог остановиться и то и дело снова превращался в Берту Боденхайм… В общем, шутка вышла не слишком удачной. Во всяком случае, такую шутку не понять женщине, если она женщина до мозга костей.

– Зачем ей понадобилось увидеться с вами? – довольно холодно поинтересовался Блаунт.

– О, вы сами можете догадаться. – Возмущенный голос Чарльза удивительно походил на высокий, звонкий голос сестры. – Неужели вам это не ясно? Мы были помолвлены. После этого она сошлась с Джимми – все тут совершенно нормально, в этом нет ничего непорядочного, но она страшно боялась, что я не отказался от своих прав на нее. Она хотела первой рассказать мне, что произошло, не дожидаясь, пока я узнаю правду случайно, когда мы встретимся на людях. И конечно, она хотела перетянуть меня на свою сторону… Просто удивляешься наивности женщин!..

– На свою сторону? Против сестры, ты хочешь сказать? – спросил Найджел.

– Мой дорогой, ну конечно же. Она знает, что я души не чаю в Алисе. Ей хотелось, чтобы я, во-первых, простил ее за то, что она изменила мне, и, во-вторых, за то, что она увела у Алисы мужа. О да, мы все это обсуждали.

– И ты простил ее?

– Думаю, я внес покой в душу бедняжки, – произнес Чарльз, кинув быстрый взгляд на Найджела. – Не то чтобы я с одобрением отнесся к тому, что жизнь Алисы сломана…

– Она не сломана, – вмешалась миссис Лейк.

– Ну ладно, вы понимаете, что я имею в виду… Ты же не станешь отрицать, дорогая, что гармония в твоей жизни нарушена… Но из того, что сказала мне Нита, выходило, что скандалом тут и не пахнет, треугольник оказался весьма устойчивым, равнобедренным. И Нита, судя по всему, была очень привязана к Джимми. Словом, это была совершенно другая женщина, она поразила меня…