Перерождённая в отоме-игре - Зозо Кат

интересуете, — отмахнулась, на что воздух вокруг парня начал сгущаться и мрачнеть. — Лицом и телом конечно хороши, но в голове та ещё овсянка. Максимализм, бунтарство, вечное «фыр!» и недовольство. Я уже тётенька взрослая, так что нужно кого постарше. Да и чтобы интересно с ним было. Хм… — провела большим пальцем по подбородку. — О! Вот помню твоего отца. Горячий мужчина!

— Ч… ЧТО?! — воскликнул он, даже не зная, злиться ему или смеяться. — Отец?

— Не, ну без шуток, — продолжала рассуждать я. — Я знаю, что он давно уже живёт один. Не женат. Сам выглядит шикарно. Всё же военный советник короля. Держит себя в форме, сильный, мудрый, галантный, да и внешностью не обижен. Красавец!

— Он старше тебя вдвое! — бросил Дэвид, у которого ещё немного, и начнётся истерика.

— Самый сок! — не сдавалась я. — Такие мужики, как он, подобны вину. Чем старше, тем лучше. А я, как ты уже знаешь, особый ценитель вина.

— Ха! — выпалил парень, пытаясь показать своё возмущение и высокомерие, но… вышло как-то не очень. — Уму непостижимо! Тебе всего пятнадцать!

— Телом, — уточнила. — Но ты не бойся, — похлопала парня по плечу. — Я как стану твоей мачехой, обязательно о тебе позабочусь. Солдат младенца не обидит, хе-хе-хе… А тётушка Ран — тем более.

Было забавно наблюдать за тем, как ломается ещё неокрепшая подростковая психика. Дэвид и сам не понимал, чего именно он хочет. Парня трясло, и он был буквально зол, как Сатана. Периодически руки тянулись к моей шее, но он вовремя себя одёргивал, что вызывало у него мигрень.

— Ненормальная, — шикнул Дэвид. — Чокнутая. Сумасшедшая! С меня довольно! — гневно бросил в лицо. — Я больше не намерен продолжать этот разговор. Делай, что хочешь. Мне плевать на твои планы. Но не приближайся к моей семье, ясно?!

После этих слов Дэвид умчался прочь, неосознанно разрушая здание академии своей аурой и скопившейся магией. А я лишь провожала его взглядом и мысленно поставила в невидимом блокнотике галочку напротив имени «Дэвид Асмэй».

Один готов. Остались ещё трое.

Глава 21. Чувственный шоколад

В этом мире есть то, что я очень люблю.

Хотя, не так…

Во всех мирах, в которых мне посчастливилось бывать, есть то, что я безумно люблю, и что для меня бесценно. Особенно в последнее время. Спрашиваете, о чём я? Хм… Сейчас я сижу у нас в общежитии на первом этаже в общей гостиной. Подниматься к себе лень, да и бессмысленно, так как ванная именно на первом этаже.

Я приготовила себе тазик с горячей водой, налила туда душистых масел, трав, и теперь парю там свои измученные ножки. Более того, отыскала реально сокровище данного мира, а именно: томик художественной литературы. Банальщина, конечно. Сюжет предсказуемый, и слишком много розовых соплей, но всё равно. На безрыбье и рак — рыба. И вот, читаю я книгу, держа её в одно руке, чашку чая с лимоном в другой, наслаждаюсь тишиной, так как сейчас поздний вечер и все уже спят, и всеми силами старюсь отвлечься от реальности. Но… не тут-то было.

Казалось бы, ну что ещё может такого произойти? На дворе уже почти полночь. Все спят. Я в банном халате, не расчёсанная, с распаренными ногами в тазу, так что, ясное дело, никуда бежать не собираюсь. И всё же… клянусь, мысль сорваться с места и мчаться хоть сквозь стенку, оставив в ней дыру в форме контура своего тела, у меня всё же возникла.

Спрашиваете, с чего так?

Всё просто. В какой-то момент входная дверь в общежитие медленно и со скрипом открылась. Так как это всё же общественное здание, входную дверь не закрывают. Мало ли, кто из студентов решил ночью на свидание сбегать. И лучше бы так оно и было. Но именно сейчас в помещение заходило «нечто».

Высокая, почти под три метра ростом женщина с длинными чёрными волосами по пояс, мертвецки бледной кожей, длинными тонкими руками, и облачённая в белоснежные лохмотья. Её ног я не видела из-за ткани, но передвигалась она так, словно плыла по воздуху. Только скрип половиц говорил о том, что она всё же совершает шаги.

В этот момент я даже не орала. Голос пропал, как и способность дышать. Чай и книга с элегантной лёгкостью выпали у меня из рук и плюхнулись в таз с водой, но я даже не обратила на это внимания. Полностью сосредоточилась на огромном блюде, которое держала женщина в своих руках. Там… Что там? Что лежит на тарелке?!

На плюхнувшийся звук женщина обернулась в мою сторону, и тут я поняла, что на блюде лежала голова Алекса. Такая же бледная, с тёмными кругами под глазами и перепачканными кровью губами. В то время как сама женщина была страшнее Смерти. Вытянутое и какое-то острое старческое лицо с чёрными глазницами, заостренными зубами и голодной улыбкой.

В этот момент я только и могла, что хрипеть, вдавливая в себя воздух. Голова уже просто не работала и отказывалась генерировать идеи.

Это конец.

Но тут…

— О! Сестрёнка, привет, — улыбнулась голова Алекса, после чего из-под толстого слоя ткани выползла рука парня и приветливо помахала мне. — Чего не спишь? — радостно спросил он. — Случайно не знаешь, Моб у тебя? Я как раз к нему. Вот, — указал на себя. — Сюрприз приготовил.

— З… з… кхм! Знаешь… — каким-то дрожащим и прокуренным голосом начала я. — М… Моб… мне тут недавно на сердце жаловался…

— Думаешь, слишком? — спросил Алекс, осматривая свой костюм с разных сторон.

— Чуток… п… п… переборщил, — с натянутой улыбкой произнесла я, стараясь игнорировать шлепающие звуки, которые вызывали мои дрожащие ноги, находящиеся в тазике.

— Вот как… — разочарованно вздохнул Алекс, после чего принялся выбираться из своего костюма и вытирать грим рукавом. — Всё же идея со стриптизёршей лучше бы подошла.

— Угу, — кивнула я, незаметно для Алекса проведя ледяной рукой по сиденью под собой. Вроде бы сухо.

Ох, Моб, ты мне до самого гроба обязан будешь. Даже не представляешь, как я тебя сейчас выручила. Так что спи и отдыхай, дружище. Ран бдит. Ран бережёт твой сон. Ран испортит обивку кресла, но сохранит нервы и рассудок своего собутыльника.

Вот только сдаётся мне, что я вскоре либо седой, либо лысой стану.

Алекс же тем временем плюхнулся рядом со мной. Разочарованно вздохнув. Он молчал, не улыбался, не шутил и не разговаривал. Просто смотрел куда-то под ноги перед собой, словно погрузился в самую мрачную глубину своих размышлений. Этот Алекс пугал ещё сильнее, чем его маскарад.

— Ран, —