Ликующий на небосклоне - Сергей Анатольевич Шаповалов

свалилась на пол. Нет. На полу он ничего не нашел.

– Меритре! – позвал он сипло, не узнав собственный голос. Тишина. – Меритре!

– Я здесь! – словно шелест листвы послышалось в дальнем углу.

– Зачем ты так меня пугаешь? Зачем мучаешь меня? Мое сердце в твоих руках, моя душа заперта в твоей шкатулке, – нес какую-то чепуху Ахмосе, на коленях подползая к Меритре. Он в темноте увидел ее стройные ноги. Затем раздался гонг, запели птички, зазвенели колокольчики, и разноцветные звездочки закружились в хороводе.

Как только Меритре бросили на ложе, она тут же вскочила на ноги. Благодаря лекарству Анеммефа, действие дурманящего зелья быстро прошло. Девушка на цыпочках направилась в угол комнаты, где, обычно воины вешают на стену оружие и доспехи. Там они нащупала тяжелую дубину, с помощью которой тренируют руки. Когда страждущий Ахмосе подполз к ней, она, как учил Хармхаб бить секирой, замахнулась от правого плеча, левый локоть чуть выше правого, удар наотмашь всем телом, и обязательно в конце доработать кистью.

Ахмосе даже не пикнул. Голова юноши гулко стукнулась о пол, и он затих. Меритре быстро нагнулась над телом. Дышит! Неслышно прошла к дверям и резко рванула створки на себя. Двое слуг, подслушивавших, что там делает их господин, ввалились в комнату. Два умелых удара дубиной, и слуги остались лежать без движения.

Во дворе происходила возня. Кушиты вмиг справились с рисутами Ахмосе. Амени, как разъяренный лев, с ужасным оскалом, с мечом в правой руке несся по направлению к дому. Увидев Меритре, он остановился и облегченно вздохнул.

– Он тебя не тронул? – беспокойно спросил Амени.

– Даже не посмел прикоснуться, – с презрением усмехнулась Меритре.

– Я видел, как он нес тебя… Я ему кишки сейчас выпущу! – горячился Амени, порываясь в дом.

– Нет времени, – удержала его Меритре. – Зачем марать благородный клинок в ослином навозе. У него и без того будет долго болеть голова. А нам надо спешить в Дом Ликования.

– Пропустить немедленно! – Меритре показала стражникам свой золотой Анх. Те живо расступились, уступая дорогу Дочери Солнца и кушитам.

Меритре растолкала служанок и приказала одевать Анхсэмпйот. Девочка захныкала, но, узнав Меритре, немного успокоилась.

– Что случилось? – испуганно воскликнула Мекйот, протирая спросонья глаза.

– Ты тоже идешь с нами, – железным тоном, не терпящим возражений, бросила ей Меритре. – Ни о чем не спрашивай. Одевайся!

Амени привел растрепанного перепуганного толстого наставника.

– Птичка моя, – заголосил он, – что ты на этот раз надумала? Зачем ты уводишь детей?

– Хочешь, чтобы дети остались живы – не мешай! Разбуди Туто. Только тихо.

– Хорошо! Хорошо!

Толстяк удалился в сопровождении двух кушитов. Вскоре, кое-как одетых, сонных детей привели к Меритре.

– Я десять раз готов умереть за эти крошки, – вздохнул толстяк. – Но теперь меня точно убьют, узнав, что я помог тебе.

– Не бойся, – успокоила Меритре. – Пусть только посмеют – и будут иметь дело со мной.

Толстяка и служанок связали, устроили в комнате погром, как будто здесь шла жестокая борьба, и наставник защищался пока хватило сил. Заговорщики побежали по коридорам вон из дворца.

– Сюда! Скорее! – из темноты их позвал женский голос.

– Бокйот! – узнала ее Меритре.

– Скорее по этому ходу, – показала Бокйот. – Стражников на воротах нет. Их убрали мои слуги.

– Пусть всегда с тобой будет Йот, – поблагодарила ее Меритре.

Когда до спасительного выхода осталось каких-нибудь двадцать шагов, из темноты появился Небнуфе с несколькими воинами.

– Не поздновато ли для детских прогулок? – усмехнулся он. Сквозь бороду сверкнул белый оскал.

– За мной, я знаю потайной проход, – крикнула Меритре.

Беглецы метнулись за ней по петляющим коридорам. Стражники чуть ли не наступали на пятки. С детьми от них не оторваться. Амени остановился, решительно повернулся и преградил путь преследователям. Место оказалось узкое, стесненное: с одной стороны, стеной дворца, с другой возвышался высокий кирпичный забор.

– Я сам его прикончу! – остановил своих воинов Небнуфе. Острие его меча направилось в грудь Амени. – Все, птенчик, отлетался. Пришла пора умирать.

Небнуфе слыл умелым воином. Он хорошо владел мечом. Но манерой ведения боя обладал примитивной: у кого крепче рука – тот и победит. Он жестко встречал удар, рубил прямо или сбоку как можно сильнее, пока противник не ослабеет, тогда его добивал. Так сражались все ассирийцы. Но Амени обучал сам Хармхаб, предпочитавший биться на мечах по-хеттски: уходить от ударов, резко колоть и встречать скользящими блоками, отводя оружие противника чуть в сторону.

Небнуфе хотел с одного удара покончить с Амени. Но, пару раз рубанув в пустоту, он получил в ответ укол острим в бедро. Все произошло быстро и неожиданно для Небнуфе. Боль заставила его упасть на колени. Амени не стал добивать раненого, а умчался вслед за беглецами. Остальные стражники растерялись. Кто-то кинулся вдогонку, но тут же получил в грудь маджайскую стрелу.

Вырвавшись из дворца, преодолев несколько кварталов, беглецы выскочили на мощеную дорогу, ведущей к набережной. Впереди слышался плеск воды. Небо светлело. Кораблик покачивался возле пристани. Весла опущены в воду. Парус расправлен. Беглецы один за другим взбирались на борт.

– Остановитесь! – В двадцати шагах от них возник Нетшсук. Человек десять лучников держали всех под прицелом. – Путешествие окончено. Прошу пожаловать обратно в Дом Ликования. Завтрак стынет.

– Уходите! – крикнула Меритре своим товарищам. – В меня они стрелять не посмеют.

– Я останусь с тобой! – Амени попытался прикрыть ее своим телом.

– Нет! – отстранила его девушка. – Они тебя убьют при любом исходе.

– Я не могу тебя бросить, – не соглашался Амени.

–Уходи! – взмолилась Меритре. – Вспомни, там, в Нахарине, когда становилось жарко, ты всегда старался отправить меня в безопасное место. Теперь моя очередь.

– Не уйду, – твердо решил Амени. – Пусть убивают.

– Я буду сражаться с вами! – рядом вырос Паитси, закрывая Меритре щитом.

– Умирать, так вместе, – согласился Хуто, вытаскивая нож из-за пояса.

– Решили сдохнуть все? – ухмыльнулся Нетшсук.

Вдруг под его ногами раздалось шипение. Облако едкого дыма окутало лучников. Они зашлись в надрывном кашле и повалились на землю.

– Чего замерли? На корабль! – поторопил их Аменнеф, выскочив, невесть откуда. Он закрывал нос и рот куском материи. Едкий дым донесся и до беглецов. Глаза защипало, а в горле неприятно запершило. Но они уже оказались на корабле, и берег стал быстро удаляться.

Суденышко легко рассекало воду. Казалось, самое трудное позади: им удалось вырваться из рук заговорщиков и выкрасть детей. Но вскоре беглецы заметили, что их нагоняет длинный боевой корабль. Маленькому торговому суденышку тяжело уйти от быстроходного многовесельного судна с огромным парусом. Весла дружно шлепали. Корабль рывками надвигался все ближе и ближе. Уже явственно слышались команды погонщиков.

– Правь на мелководье, – приказал Аменнеф кормчему. – Ближе к берегу. У них низкая усадка. Они побоятся следовать за нами.

Тем временем на военном корабле разгадали их маневр. Весла зашлепали еще чаще. Длинное судно начало обходить, пытаясь пересечь путь и прижать лодку к берегу. Но в этом месте река текла спокойная. Появились отмели, местами, поросшие камышом. А