Большая книга ужасов – 66 - Ирина Мазаева

– Да все просто! Надо найти этих уродов, гномов этих, или жрецов, или… ну… тех, которые собачку того… И навалять. А потом, как обычно, спасти мир. И топать в лагерь!

– Так иди ищи уродов, – посоветовала Аня.

Лешка понял, что он снова сказал, что-то не то, а потому над ним снова собрались приколоться. Он хотел было высказаться, но все вдруг резко замолчали. Замолчал и он, хотя ему очень многое хотелось сказать. Сказать-то хотелось, но мысли прыгали и нужные слова не подбирались.

Лешка поудобнее прислонился к стволу ели, прикрыл глаза. «Я вам еще покажу!» – думал он, не вполне понимая, что и кому он собирается показать на этот раз. Неожиданно откуда-то подкрался сон, голова стала тяжелой…

И вдруг он почувствовал, как кто-то тянет его за ногу. «Наверное, нога затекла…» – подумал Лешка, попробовал пошевелить пальцами внутри кроссовки и открыл один глаз. Пальцы шевелились. А на кроссовку склонялась еловая лапа. Ему не было видно, держит его за ногу кто-то или нет. Лешка дернулся, попробовал подтянуть ногу к себе. На секунду у него почти получилось, но… чья-то маленькая рука из-под ветки цепко схватила его за щиколотку железными пальцами и потянула из-под елей наружу.

Лешка взбрыкнул изо всех сил, но отцепиться не получилось. Хлоп! – и он уже не сидел, а лежал на спине, наполовину вытащенный из-под дерева.

– Пусти! – во всю глотку заорал он. – Пусти! – из последних сил вцепляясь в ствол ели и в Сашку, спящего рядом. – А-а-а!!!

– А-а-а-а!!!

– Ма-ма!!!

– А-а-а!!!

Лешку трясли Сашка с Женькой:

– Что случилось?! Чего ты орешь?!

– Гномы!!!

– Где?! Кто?!

И уже все четверо вскочили на ноги, запутались в еловых лапах, обрушив на себя водопад дождевых капель, и выскочили из-под дерева на тропинку, в ужасе озираясь по сторонам.

– Я его видел! Видел! – вертелся вокруг своей оси Лешка. – Гнома! Он хотел меня украсть! Он хотел меня убить!!!

Минут через пять все пришли в себя. Выяснилось, что дождь уже кончился, хотя по-прежнему было пасмурно.

– Успокойся, Лешка, тебе просто все приснилось, – сказала Женька.

– Нет! Это было…

– Сон. Это был сон. Я тоже заснул. Мы проспали почти четыре часа! – сообщил Сашка.

– Как холодно! И мокро, – поежилась Аня. – Ну что, мы куда-нибудь идем?

– На вершину. Вершина где? Наверху. Давайте просто попробуем все время идти в горку.

И они снова гуськом направились вперед. Хотя где перед, а где зад, Лешка давно уже не разбирал. Вся гора в какой-то момент оказалась одной чащей без конца и без края, где тропинки не просто тропинки, а какой-то адский лабиринт, затягивающий внутрь и не выпускающий наружу. «Пить, хочется пить», – думал Лешка, как робот шагая за остальными. Чтобы попить, надо было развести костер, но главное – сначала найти лесное озерцо. «Ламба, приди! Ламба, появись!» – начал призывать его Лешка. Он повторял это слово до тех пор, пока оно совершенно не утратило смысл. «Л-а-м-б-а, ламба, лимба, лимбо, ламба-лимбо…» – крутилось у него в голове. Слово «Лимбо» тоже не имело смысла, но казалось знакомым. Потом они слились в одно «ламбалимбо». Лешке начало казаться, что он сходит с ума. «Ламбада…» И тут…

– Холодные серые улицы, и нет метро. Здесь каждый второй мечтает о троне, – едва слышно сказали рядом.

– Че? – не понял Лешка.

– Ты что-то сказал? – обернулась к нему Женька.

– Так, типа, ты…

– Корона первого, уже на веках, – снова кто-то произнес какую-то бессмыслицу.

– Ты слышала?!

– Что?

– Что случилось? – Сашка и Аня тоже остановились и обернулись.

Женька стала им что-то объяснять, а Лешка продолжал слышать слова:

– Пирамида потребностей, пищевая ценность человека. Опасно быть посредником между охотником и вожделенным куском. Взять любой ценой.

Слова звучали угрожающе. Но при этом они были ему смутно знакомы. И это говорили не его друзья!..

– Голоса… – произнесла Анька и тоже стала прислушиваться. – Я их слышу…

И тут вдруг ясно, громко раздалось рядом вместе с музыкой:

В городе, где нет метро,

По утрам холодеет мое нутро.

По глазам быстро, мимо мелькают дни,

Запомни меня молодым, запомни меня живым.

– Запомни меня молодым, запомни меня живым… – вслух повторил Лешка.

– Это твои любимые «25/17»? – спросила Женька.

– Телефон! – вспомнила Аня. – Телефон, который ты нашел!

Лешка хлопнул себя по карманам – пусто, судорожно полез в рюкзак… Свитер, нож, спальник, кусок хлеба, завернутый в салфетки… Только ведь телефон был разряжен! А песня все звучала и звучала. И как будто удалялась. Но ведь так не бывает!

– Вам не кажется, что звук идет откуда-то оттуда? – спросила Анька, показывая куда-то за деревья.

– Ты просто выронил мобилу под елками, – быстро сказала Женька. – Сходим за ним. – И она решительно направилась сквозь кусты.

– Стой! Не ходи одна! – закричал Лешка, отчаянно заталкивая свои вещи обратно в рюкзак.

Аня рванула за подругой. Лешка кинулся следом за ними, почти уже потеряв девчонок из виду.

В городе, где нет метро,

По утрам холодеет мое нутро.

Нутро у него и правда холодело. Лешка сразу вспомнил Лерины рассказы про гномов, про то, что нельзя у них ничего брать. И почему он сразу не бросил эту чертову трубку на горе?! Не вернул ее?! Он уже не сомневался, что тот, кто звонил сейчас по телефону, не был человеком. Он уже не сомневался, что тот, кто звонил сейчас по телефону, хочет ему сказать: «Скоро вторая смерть».

– Здесь! – Аня кинулась за деревья.

– Стой!!! – заорал Лешка, бросаясь за ней.

И мелодия моментально раздалась совершенно с другой стороны. Все растерянно переглянулись. «Телефон не просто лежит где-то – он двигается… – сообразил Лешка. – Он у кого-то в руках!» Судя по всему, остальным пришла на ум та же мысль.

– Мы что, будем за ним гоняться? – спросила Женька.

– Можно и не гоняться, – разрешила Аня.

– Мы не будем за ним гоняться! – грозно сообщил Лешка: как бы ему ни было страшно, но ведь это его мегаподвиг и он должен был всех оберегать и спасать!

– Может, было бы меньше пыла. Куда вхожи были мы, там и тушило… – вкрадчиво сообщили прямо у них за спиной.

Все вместе они непроизвольно отпрыгнули в сторону. Но рядом никого не было!

– То по лужам с Рыжим, потом на лыжах с ним же…

Это были слова все той же песни, следующего куплета, но Лешка чуть сознание не потерял – «с Рыжим»! Его всю начальную школу из-за фамилии так дразнили (а волосы у него были не рыжие, а каштановые)! Они знали об этом. Они звали его за собой! Он был следующим.