Живые и мертвые - Владимир Пекальчук

В этот момент появился, тяжело дыша, еще один стрелок. Он быстро отыскал Саннэвайра и что-то ему сказал.

– Что?! – воскликнул тот и повернулся к ближайшим соратникам. – Помоги нам Хамрут… Короля вот-вот зажмут в клещи, врагу подмога пришла на два часа раньше… Кэнваэрромэйн будет отражать атаку с тыла, удержать этот фланг нам придется самим.

Княжна, услыхав это, направилась к переднему краю и, поравнявшись с иерархом, надменно обронила:

– Тем лучше. Больше вьйирнэ останется на мою долю!

Она смотрела на бегущих в атаку солдат Совета и улыбалась. Стрелки Саннэвайра, сосредоточенно пуская стрелу за стрелой, постепенно отступали в глубь леса, где люди не смогут сражаться строем, и в какой-то момент маленький отряд княжны оказался на передней кромке. Тальдира взмахнула правой рукой, чертя в воздухе видимые только ей одной знаки, и нараспев произнесла первое заклинание, сформировав на ладони левой ослепительный сгусток пламени, а затем послала, точнее, почти метнула во врага. В пятидесяти шагах перед нею первые потрясающие оружием людишки в одно мгновение превратились в пылающие факелы. Их товарищи слева и справа сразу же растеряли боевой задор, умерив шаг, а напрасно! Те немногие, кто спасется из огненного ада, который очень скоро будет тут бушевать, расскажут другим, что при встрече с магом солнечного народа единственно верное решение – бегство во всю прыть!

Княжна звонко рассмеялась, складывая пальцы в магические глифы и творя одновременно два разных заклинания, послав вперед волну раскаленного воздуха и чуть в сторону – непрерывную узкую струю чистого огня, в считаные секунды убив на месте нескольких воинов и нанеся смертельные ожоги еще десятку их. Вот он, ее час! Тальдира ликовала, словно менестрель, получивший наконец возможность выступить со своей песней огня и разрушения. Песней, спеть которую она готовилась триста лет.

* * *

Тааркэйд хотел было приказать горнисту трубить сигнал, но увидел, что генерал Ланкар уже и сам отдал нужные распоряжения и Ремзины их повторили. Задние ряды войска, еще не успевшие принять участие в битве, разворачивались, чтобы встретить новые силы врага.

– Тысяч десять, – вслух прикинул сэр Келстагт и заметил: – Плохо дело. Теперь мы не только в сильном меньшинстве, но и зажаты в клещи. У вас есть план, ваше величество?

Король сжал зубы, вспомнив любимое изречение отца. Если у тебя что-то может не получиться, оно и не получится. Так оно и вышло: подмога из западных провинций пришла чуть раньше, чем ожидалось, и расклад моментально из победного превратился в катастрофический.

– Да, есть! Необходимо оттеснить пикинеров от катапульт, чтобы бойцы Гаринакса снова пустили их в ход! Возьмите половину рыцарей и ударьте им в тыл!

– Лучше чем ничего, – согласился рыцарь и выкрикнул приказ своему помощнику.

Тааркэйд вздохнул и покрепче сжал в руке меч. Если Келстагту удастся успешно выполнить обход по флангу и он при этом не напорется на выполняющую аналогичный маневр конницу да Чантавара, у них появится несколько минут на то, чтобы обратить подразделения, наседающие на дварфов, в бегство. Если это не удастся сделать быстро, да Чантавар нанесет ответный удар в спину Келстагту, и тогда все будет кончено: без тяжелой кавалерии можно уже ни на что не надеяться.

* * *

Орк мрачно следил, как новоявленные враги приближались. С одной стороны, хорошего мало: исход битвы под большим вопросом. Но с другой – теперь и на его долю выпадет хороший бой. И если предки сейчас смотрят сверху на ходячего мертвеца, он их не разочарует.

Он поудобнее перехватил топор. Король оставил его в тылу, охранять королеву, полагая, что там она будет в безопасности, но теперь и сзади подпирает враг. Слева и справа от него гвардейцы сомкнули щиты, готовясь стоять насмерть: всего три ряда их разделяют наступающего неприятеля и королеву Леннару.

– Да уж, пики нам бы сейчас не помешали, – заметил один гвардеец, – прямо лес алебард на нас прет.

– Слушай мою команду! – крикнул сержант. – Наша задача – сойтись с ними в ближнем бою! Разломать их строй, ворваться в их ряды, а затем перерезать ублюдков!

– Проще сказать, чем сделать, – отозвался другой солдат, – но бывало и хуже.

Изгой ухмыльнулся. Вот она, мечта человеческого воина: иметь оружие более длинное, чем у врага. Заколоть на расстоянии, вместо того чтобы сойтись в честном бою, в танце стали и ярости, – воистину выбор человечка.

– Атакуйте следом за мной, в брешь, которую я пробью, – сказал он сержанту.

Когда между передними шеренгами сближающихся войск осталось сорок шагов, орк побежал навстречу врагам, покинув свое место в строю, и заметил, как на лицах неприятельских солдат отчетливо проступает страх: еще бы, с орком им драться не приходилось. Восемнадцать пудов мышц, стали доспехов и оружия – и пламенная ярость, превращающая обычно флегматичного орка в воплощение бога войны.

Он подскочил к строю противника и изо всех сил взмахнул топором, срубая острия алебард или выбивая оружие из рук солдат. Его попытались достать выпадами, но куда там! Изгой медленно отступал перед надвигающимся врагом и танцевал на расстоянии чуть большем, чем дальность выпада, шутя срубал острия тянувшихся к нему алебард. Чему-чему, а уж обезоруживанию врага перед тем, как вступать в рубку, обучают молодых воинов в первую очередь. И вот теперь, отходя назад и смещаясь вдоль строя противника, он оставлял за собой десятки валяющихся наверший сломанного оружия. Наступающие враги были вынуждены взяться за ножи, топоры и короткие мечи-кошкодеры, у кого они были.

И когда расстояние между двумя армиями сократилось до десяти шагов, раздался звонкий крик королевы:

– Вперед! За Эренгард!

Изгой тотчас же ринулся в атаку на воинов, которым только что посрубал алебарды, и почувствовал, как сталь старого боевого товарища вспарывает кольчуги и тела. Пусть перед ним не телмарцы, но битва есть битва. Если вдуматься, ему даже не обязательно сражаться с ними лично: если его вклад в эту битву будет достаточным для победы, то король Тааркэйд объединит страну, чтобы дать отпор Телмару. И даже если сам изгой не доживет до той битвы, погибнув в этой, заклятый враг все равно получит свою трепку. Без участия орка, но благодаря ему. Предки оценят, вне всяких сомнений, и эта мысль придала сил. Он разил во все стороны со скоростью жалящей гадюки, каждым молниеносным ударом убивая кого-нибудь.

Орк прорубил изрядную брешь в первых двух рядах противника, бешено вращая топором, и за ним в атаку пошла гвардия, сойдясь с врагом, лишенным основного оружия. Слева и справа дела пошли похуже – там не было орков, которые посрубали бы алебарды и пики. Однако по центру гвардия использовала неожиданное преимущество по полной, вклинившись в расколотую фалангу и с каждой минутой углубляя этот раскол. Превосходная выучка гвардии сыграла свою роль: противник, не сумев удержать гвардейцев на расстоянии, к тому же оказался неспособен что-либо противопоставить в отчаянной сече, а отсутствие подходящего для такого боя оружия и щитов превратило бой в избиение. Шестьсот гвардейцев и орк опрокинули и смяли по меньшей мере вдвое большее количество вражеских солдат.