Блондинка с пистолетом - Владимир Колычев

– Жить хочешь? – нежно спросила она.

– Хочу! – в ужасе прохрипел Илья.

– Тогда не будь дураком... Кто еще в доме?

Одной рукой она продолжала держать его шею в замке, а второй произвела небольшой шмон. И выудила из-под куртки компактный «вальтер». Клацнул затвор, и ствол ткнулся Илье в затылок.

– Я спрашиваю, кто еще в доме?

– Никого...

– Точно никого?

– Только терпилы...

– По-вашему, я тоже терпила?

– Да... Была... Теперь мы терпим... Откуда ты такая взялась?

– Я, мальчик, ваше проклятие... Где Макс?

– Макс?!

– Ты должен его знать.

– Знаю.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Он обычно здесь не ночует... Но завтра должен появиться...

– Зачем?

– Говорят, с одним терпилой попрощаться хочет. Ему завтра кровь пускать будут...

– Кто такой?

– Кто такая... Баба какая-то...

– Как зовут?

– Не знаю. Но Макс лично ее знает... По его индивидуальному заказу...

Лариса догадалась, о какой жертве идет речь. Нинель – Макс лично знал Лизу. И лично собирался с ней попрощаться... Какой цинизм...

– А я сюда попала по какому заказу?

– Ты вообще вне плана... Я за Егором ездил...

– Кто приказал его убить?

– Смык.

– Чем ему Егор помешал?

– Через него на меня можно было выйти. А у нас шухер...

– Что такое?

– Да какая-то сука ментовская самого Макса спалила...

– Как это спалила?

– Да у нас тут чепуха была. Доктор один взбунтовался. Типа, надоело все. А Макс как раз с этой сукой ментовской был. Сам он сюда поехал, а Пимена и Левчика с ней оставил. Так эта сука их сделала. И еще ментов своих к себе вызвала. Если бы Макс на дачу дернул, его бы там повязали... Так у него чутье волчье. Да и Пимен вовремя не отзвонился. Короче, Макс понял, что на даче засада... Сука ментовская с носом осталась...

– Илья, ты мне вот скажи, я тебе сегодня дала?

– Нет...

– Вот видишь, нет. А если я не даю, значит, я не сука. И Максу твоему я тоже не дала... Так почему же ты меня сукой называешь?

– Я?! Тебя?! А-а, ты и есть та самая?..

– Ну вот, еще раз сукой назови...

– Да нет, ты что, какая ж ты сука?

– Ну вот, хоть ты считаешь меня хорошей девочкой. Спасибо тебе большое... Да, кстати, хочешь ты этого или нет, но тебе придется мне помочь. Ты же меня сюда привез. Если меня возьмут, то Макс тебе глаз на одно место натянет... Ты выпиваешь?

– Так, иногда, по случаю. А зачем ты спрашиваешь?

– Да про твою печень узнать хочу. Можно ее пересаживать или нет...

– Что ты хочешь сказать?

– А то, что тебя самого, как того барана, под нож пустят. И поделом, между прочим. На том свете со своими жертвами встретишься. С Олесей, например... Она уже там?

– Там, – убито кивнул Илья.

– И тебя туда отправят. Вместе со мной. А если со мной ничего не случится, то ты всего лишь срок получишь. На зоне тоже можно жить... А я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы твои будущие сокамерники не узнали, за что ты к ним попал...

– А если узнают?

– Плохо, если узнают. В тюрьме насильников насилуют, а потрошителей... Да, Илюша, да, вырвут твое сердце и скажут, что так и было... Ну так что, будем работать вместе?

– А что нужно?

– Прежде всего информация... Говоришь, что дружков твоих в доме нет...

– Да какие они мне дружки? – всхлипнул Илья. – Я их всех ненавижу. И боюсь!

– Только давай без соплей! Значит, в доме никого нет?

– Нет.

– А где есть? Я на воротах двух человек видела...

– Да есть охрана. Человек пять-шесть. Но это по внешнему периметру. Эти кадры, может быть, даже и не знают, что здесь такое творится...

– А что здесь творится?

– Ты как будто не знаешь... Терпил сюда свозят...

– Я даже не буду спрашивать, сколько людей на твоем личном счету...

– Да не так уж и много, всего девять... У Пашки раз в пять больше...

– Хорошо у вас дело поставлено.

– Да нормально дело поставлено, чисто на поток... Мы добываем материал, привозим сюда, а здесь его доводят до кондиции. Обследование, все дела. А потом под нож – и по контейнерам...

– По контейнерам? Значит, реципиентов сюда не везут...

– Реципиентов? Это те, которых лечат?..

– Лечат?! Ну, в общем-то, да... Одних лечат, других калечат...

Илья выглядел жалко. Но никакой жалости к нему Лариса не испытывала. Он был одним из тех нелюдей, которым не место даже на грешной земле...

– Значит, трансплантаты пакуют в контейнеры... Сколько таких баз у вашего Макса?

– Да зачем ему много? Одной хватает... Он товар получает, а там уже дальше сам рулит. У него там каналы, по которым он контейнеры распихивает. И люди, которые ему помогают...

– Ты их знаешь?

– Нет. Не моего ума дело....

– Пимен и Левчик из ваших?

– Да, из наших...

– А медперсонал здешний тоже к вашим относится?

– Лепилы, что ли? Так они здесь погоды не делают...

– Где они?

– В медкорпусе, где ж еще. У них там свой тусняк...

– А разве они не дома живут?

– Нет, Макс их здесь держит. Типа, от греха подальше. Они ж люди ненадежные, типа, клятва Гиппократа. На совесть может пробить... Тогда одного пробило. Ну, в ту ночь, когда ты Пимена с Левчиком сделала... Макс убивать его не стал. Чисто поговорил. Успокоился мужик....

– А тебя на совесть не пробивает? – презрительно усмехнулась Лариса.

– Да я раскаиваюсь!..

– Тогда рассказывай, кто может помешать мне попасть в медкорпус?

– Это, Блин там. И еще Роджер. У Роджера амур с Гулькой. Это медсестра...

Лариса усмехнулась. Женщина, которая помогает убивать, не может называться медсестрой.

– А с жертвами любовь никто не крутит? Их вы только на круг пускаете?

– Да я что?.. Это Смык... Он говорит, что терпилу нужно ломать с самого начала...

– Теперь его самого ломать скоро будут... Я так поняла, что в этом доме у вас что-то вроде приемного покоя?