Тирания веры - Ричард Суон

Зрелище было ужасным и омерзительным, но ведь сованских овчарок не зря называли боевыми.

– Хороший мальчик, – тихо сказал сэр Радомир и, грубо почесывая голову и уши пса, начал стирать кровь с его морды.

Вонвальт, видя, что опасность миновала, уже перешел на шаг. Даже столь краткая пробежка, похоже, лишила его всех оставшихся сил.

– Все целы? – спросил он.

Мы подтвердили, что целы. Вонвальт подошел к телам саэков и долго смотрел на них. После этого он поднял глаза, и, прищурившись, оглядел подернутый маревом горизонт.

Затем вздохнул.

– Нам лучше поторопиться.

* * *

Мы ехали долго и продолжили путь, даже когда стемнело. Остановились мы, лишь когда добрались до старой путевой крепости, которая некогда именовалась Вальдебург.

Местных мы больше не видели и в конце концов решили, что нападение было спонтанным. Видимо, саэки следили за нами день или два, искали слабые места, и если бы сэр Радомир не потревожил их, то они, скорее всего, напали бы ночью.

Мы обсудили это, устроившись вокруг костра и поклевывая соленое мясо с хлебом. Ни на что другое, кроме вялой болтовни, сил у нас не осталось. Однако, очутившись в стенах крепости, мы все же приободрились и осмелели, ведь равнина, которая окружала укрепление, просматривалась из него на многие мили вокруг, а ночь стояла ясная и лунная. Хотя бы на этом привале мы остались одни.

– Вот и еще одна жизнь на счету Хелены, – заметил сэр Радомир. – Между прочим, спасибо. Она меня чуть не прирезала, та девчонка.

Я ответила:

– Рада, что смогла помочь. – Затем мне вспомнилось, как мой меч вонзился в спину дикарки, как рассек кожу и мышцы, как она ахнула и закричала от боли. – Но никакого удовольствия мне это не принесло.

– И не должно приносить, – сказал Вонвальт, сидевший в углу. С момента нападения он почти все время молчал. – Убийство – дело дрянное.

Мы резко вскинули головы, когда неподвижный ночной воздух пронзило громкое карканье грача.

– Такое чувство, что эта проклятущая птица преследует нас от самого Баденбурга, – сказал сэр Радомир, ткнув кинжалом в сторону грача. Тот сидел на верхушке обросшей мхом колонны, которая когда-то подпирала толстую каменную стену. Теперь ее обломки валялись вокруг, разбитые, почерневшие от огня и поросшие сорняками.

– В мире много грачей, – отмахнулся Брессинджер, возвращаясь к своей еде.

– А мне две ночи назад приснился грач. Он появился как раз перед тем, как я очнулась от кошмара, – сказала я.

– Лучше не напоминай нам о своих кошмарах, – проворчал Брессинджер.

– Ага, – согласился сэр Радомир. – Кто знает, кого ты решишь убрать следующим.

Я нахмурилась, ненадолго сбитая с толку, но наконец сообразила, что он подшучивает надо мной из-за того, как я пыталась убить Розу в Линосе.

– Можешь не волноваться. Ты ведь ей не соперник, – прошептал Брессинджер и подмигнул бывшему шерифу.

– Перестаньте! – вяло огрызнулась я, не отводя глаз от грача. Вид птицы пробудил во мне сомнения. Если вспомнить, за последние несколько недель я несколько раз видела таких же в Сове и ее окрестностях. Вдруг это и правда был один и тот же грач?

– Дубайн прав, – сказал Вонвальт, словно прочитав мои мысли. – Это просто птица. Наверное, ищет чем полакомиться.

– Да, только… – произнес сэр Радомир, и на этот раз его голос прозвучал задумчиво, – за эти два дня я почти не видел деревьев.

– И что? – спросил Брессинджер.

– Тебе никогда не надоедает спорить? – проворчал бывший шериф. – Видит Нема, меня ты уже утомил.

– Ох, чтоб вас, только не начинайте, – устало сказала я.

Брессинджер фыркнул, а затем он и сэр Радомир рассмеялись. Даже Вонвальт выдавил из себя улыбку.

– Так где все-таки гнездятся грачи? – через некоторое время спросил сэр Радомир.

Теперь мы все обратили взгляды на птицу. Мы смотрели на нее долго, словно старались разглядеть в ее глазах искру разума или дождаться какого-то знака – вдруг она начала бы летать над нами кругами или сделала что-нибудь нептичье.

Однако грач просто склонил голову набок и снова каркнул.

Сэр Радомир усмехнулся.

– Дайте-ка мне лук. Забью дичь, лишним не будет.

– Маловата птичка-то, – сказал Брессинджер. – В ней, наверное, мяса меньше фунта.

Грач взмахнул крыльями и улетел.

– Может, он и правда нас понял, – неуверенно пробормотал сэр Радомир.

После этого мы долго сидели в тишине.

* * *

Той ночью мне приснился пляж. Его омывало черное гнилостное море. Плоская, цвета кости песчаная равнина тянулась вдаль на многие мили и уходила во мрак.

Здесь я вновь увидела грача. Он каркал, и его крик разносился вокруг странным, как будто незатухающим эхом. На этот раз я пошла за птицей, шагнула по песку…

Нет. Не по песку. Глянув вниз, я поняла, что под моими ногами кости. Бесчисленные миллионы крошечных костей.

Грач вел меня к каменной башне. Я узнала в ней башню, что стояла на кургане Габлера, неподалеку от Рилла – то место, где Вонвальт при помощи некромантии говорил с духом сэра Отмара. Несмотря на дурные предчувствия и страх, поселившийся в моем сердце, ноги мои продолжали ступать вперед, повинуясь неведомой силе и отказываясь слушаться меня.

Грач влетел в открытую дверь у подножия башни, и я, войдя следом за ним, поднялась по ступеням, которые начинались сразу за порогом. Наверху кто-то стоял и смотрел на гнилостное море. Это была женщина, одетая в потрепанный коричневый плащ из вощеной ткани. Увидев ее длинные темные волосы с легкой проседью, я вдруг подумала, что передо мной кто-то очень мне знакомый. Но она точно не была сэром Отмаром Фростом, которого я ожидала увидеть здесь.

Грач уселся на плечо этой женщины и каркнул.

Вдали, за много миль от нас, я увидела Муфрааба, который медленно брел ко мне.

– Прошу, только не снова, – простонала я.

Женщина отвернулась от парапета.

Передо мной стояла Правосудие Реси Августа.

– Хелена, – печально сказала она. – Прошу, выслушай меня внимательно; у меня мало времени.

XXVI

Уроки загробной жизни

«Объединить отдельные страны в империю – все равно что связать друг с другом свору гончих. Сначала они пытаются вырваться, затем начинают кусаться, а затем раздирают друг друга на кровавые ошметки».

ГРАФ БРЕН ВАН ДЕР ЛАРР

Казалось бы, мне пора было уже привыкнуть поутру, открыв глаза, видеть над собой обеспокоенные и напуганные лица, однако я так с этим и не свыклась.

Я приподнялась и села. Поблизости стоял сэр Радомир; он держал руку на эфесе короткого меча, наполовину выдвинув его лезвие. Генрих присел рядом с ним, будто готовясь прыгнуть, рычал и истекал слюной.