Время барса - Петр Катериничев

Фигуры выскочивших из автомобиля на взгорке молодцев мигом нарисовались на краю обрыва в позе поясных мишеней, подсвеченные сзади фарами собственного автомобиля, а спереди — затухающими всполохами пламени на месте падения поверженного вертолета. Та самая блуждающая фара, что еще пять минут назад, до появления геликоптера, мутно рыскала в просторах акватории, скакнула в трясущихся от волнения руках, желтый луч уперся в искореженные обломки на месте аварии, а следом… Грохот не менее чем: четырех автоматных очередей разрубил воздух; трассы пуль чертили тьму в направлении к берегу и в диком, паническом беспорядке долбали разбитое железо, камень, рикошетировали от голых окатышей, зарывались в мелкую гальку, выбивая из нее высокие, секущие все и вся фонтаны.

Маэстро даже не бежал, он скакал по камням широким махом, в каком-то непостижимом рваном ритме, выпустив давно руку девушки; она же — поскользнулась-таки и растянулась плашмя на камнях, пребольно ударившись лицом и раскровянив щеку… Подняла голову: чудом никем не замеченный Маэстро уже был в мертвой зоне, скрытый небольшим каменным козырьком плато, того самого, на котором стоял автомобиль. Боевики же, давно оправившись от шока и придя к осознанию собственной смертности, скрылись, залегли за камнями и оттуда уже потявкивали экономными короткими очередями в белый свет, а вернее, в темную ночь, контролируя черное и пустое пространство.

Маэстро поднял вверх левую руку. Как ни удивительно, Але показалось, что жест она поняла; перехватила один из пистолетов обеими руками, уперла тяжелую рукоять в землю, прикинула расстояние… Маэстро вновь подал знак. Аля кивнула, словно он спиной мог ее видеть; нет, он не видел, но девушке почему-то казалось, что чувствовал, точно чувствовал, и знал, что она не струсит, не зароется с голо&ой среди обломков камней, не смалодушничает, не предаст.

Маэстро обернулся, замер, высматривая ее в кромешной темноте, нарушаемой лишь всполохами редкого огня, заметил, улыбнулся ей ободряюще, снова сделал жест рукой, сжав. несколько пальцев в кулак и проведя полукругом над готовой. Аля кивнула, а мужчина, не медля уже ни секунды, кошкой, горным барсом начал, карабкаться по склону: мягко, легко, бесшумно. Девушка давно засекла места, где загорались огоньки выстрелов и откуда неслись смертоносные трассы… Как только Маэстро, готовый к броску, замер за последним козырьком, нависавшим в полуметре от той площадки, на которой стоял автомобиль, она прицелилась и трижды выстрелила по ближайшему камню, из-под которого велся беглый огонь. Пистолет послушно подпрыгнул в руке, девушка перекатилась в сторону и снова трижды спустила курок, но уже по другой цели… Пауза — и снова огонь, по третьей!

Маэстро в одно мгновение оказался наверху, перед машиной. Голубоватое пламя заплясало на раструбах глушителей двух короткоствольных автоматов, что он держал в руках; по нему тоже стреляли, но он казался заговоренным. Маэстро передвигался, словно смерч, с виду — медленно и вяло; даже если он и оставался на месте, тело его, словно состоящее из шарниров и гуттаперчи, продолжало плавно перемешаться в пространстве… Маэстро на мгновение даже показался Але куклой театра марионеток — так неожиданны и странны были его движения. Они походили бы на танец фламенко, вот только… Когда-то это был танец любви, сейчас… сейчас — это был танец смерти.

Здоровенный, похожий на броневичок мощный «лендровер» вырулил из-за ближнего взгорка и почти без звука плавно покатился вниз, к площадке, на которой Маэстро остался совсем один. Верхний люк на «лендровере» откинулся; сначала показался ствол, потом — небольшой человечек в кепке-бейсболке… Он умело и быстро установил на крыше треноги ручного пулемета, вжал приклад в плечо, передернул затвор, прицелился… Аля даже не поняла, почувствовала: Маэстро со своего места еще не видит автомобиль, неровность мешает, и через секунду, как только он окажется в зоне кинжального огня, очередь сметет его неминуемо и молниеносно! Ни о чем больше не думая, девушка вскинула обеими руками тяжелый пистолет, задержала на выдохе дыхание и плавно спустила курок. Пуля попала в треногу, пулемет скакнул в сторону и вверх, как взбесившийся варан… Аля успела послать вторую пулю, промахнулась, крикнула что было мочи:

— Маэстро, за взгорком!

Девушка не была уверена, услышал ее Маэстро или нет. Но когда «лендровер» перевалил через холмик и по прямой, на скорости помчался на Маэстро, тот выхватил из-за пояса похожий на ракетницу пистолет, раздался мягкий хлопок, что-то тяжелое ударило в лобовое стекло, и оно раскрошилось разом, словно от попадания булыжника. В два прыжка он оказался у кромки площадки и прыгнул вниз.

Жуткий взрыв выбил стекла и двери у машины, малиновые росчерки несущегося во все стороны пламени вырвались из искореженного салона вместе с криком заживо сгорающих людей, который тут же и смолк, а автомобиль продолжал .катиться по инерции и под уклон, застыл на несколько секунд на окраине плато, балансируя, будто ныряльщик на гребне скалы, и — обрушился вниз. В воздухе раздался еще один взрыв — может, рванул бензобак, чудом уцелевший после выстрела мини-гранатомета и первого взрыва, может — граната, что была у людей в машине… Падая, тяжеленный «лендровер» буквально рассыпался на части, осколки металла, конструкции несло взрывной волной во все стороны, Аля прильнула к земле, ожидая, что, как только машина коснется твердого грунта в каких-то двадцати метрах от нее, будет еще взрыв, жуткий, страшный… По его-то как раз и не произошло. Сюда долетела только искореженная груда раскаленного полуоплавленного металла, меж кусками которого, словно в исковерканной кладбищенской ограде, были намертво вмурованы обугленные останки тех, которые до этой ночи считали себя солдатами удачи и любимцами фортуны.

Аля подняла голову, огляделась… После мертвенного света, упругого уханья взрывов, стрекота выстрелов, после смертельной опасности, в истлевающем свете гаснущего пожара море казалось просто темным провалом, раззявленным влажным ртом на лике земли… И еще — Аля вдруг увидела дракона! Громадный, он даже не всплыл — объявился из пучины… Капли отливающей металлом жидкости скатывались с матово блестящей чешуи чудовища, массивная, чуть вытянутая вперед башка с двумя светящимися фиолетовыми глазами медленно поворачивалась на массивной шее…

Дракон с видимым любопытством озирался по сторонам и был вовсе не похож ни на какого доисторического ящера; больше всего он напоминал дракона, каким его изображали китайцы на древних вазах Таиской династии. Але даже не показалась странной мысль, что сейчас этот громадный — зверь? чудовище? призрак? — выпростает из-за спины перепончато-чешуйчатые, как у нетопыря, крылья, и они легко поднимут эту многотонную громаду в темно-звездную россыпь неба.

Девушка зажмурилась, втянув голову в плечи, и замерла так, не находя в себе мужества снова открыть глаза. Более всего она опасалась, что вот откроет их, а ничего не произойдет, и она снова увидит то же чудовище с тетраэдрной башкой и добродушно-коровьим взглядом фиолетовых глаз. И это будет означать только одно: разум оставил ее, и все, что ее ждет теперь, — это одинокое безумие, а с ним — «дом скорби»: слюнявые, потекшие лица больных с угреватой от недостатка витаминов и солнечного света кожей и с потухшими глазами, словно выгоревшими до цвета серой больничной байки; неопрятная, пахнущая потом и нечистотой постель, грубые жирные санитарки, уколы, головная боль, непрекращающиеся ночные кошмары, рядом с которым это драконье видение покажется просто эйфорией!..