Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон

два дня, а потом умерла. Не от раны: сердце остановилось. Не спасли. – Тетушка отерла со щеки слезу.

Помолчав, я спросил:

– Так почему же вы не оставили меня у себя?

– Кристи был против. Я его тогда очень любила… и уступала во всем. Он был сильный, умный. Мечтал, чтоб мы поженились, хотел ребенка. Он мужик с головой и понимал, что если я возьму тебя, второго уже не рожу. А я все равно не родила ему никого. Не простила, что он заставил отдать тебя в интернат.

– Тетя, сознаюсь: я гнусный тип и подслушивал под дверью. Кристи убежден, будто я непременно должен кого-то убить – вас или другую женщину. Он не считал, что в дом на озере явилась промелькнувшая звезда? Что Ленвар-старший всех порешил, а я пойду по его стопам и тоже стану крошить женщин в капусту?

Марион хихикнула.

– Кристи много чего считал. Мужчины – до того забавный народ! Самые многомудрые, сообразительные, догадливые – а как послушаешь, животик надорвешь. Такую порют чушь!

– Это комплимент? Спасибо.

Тетка закатилась смехом.

– Ленни, я тобой горжусь. Ты – истинный Техада. Пойдем, познакомишься с гостями, – она поднялась с дивана.

Мы вышли из дворца и по лестнице спустились на площадку по другую сторону холма. Здесь не журчали фонтаны, а молчаливо стояли белые статуи, похожие на превращенных в камень часовых. Пройдя по аллее меж цветущих кустов, мы с Марион оказались на краю ухоженного лужка.

Над лужком звенел визг и истерический хохот, и трое человек ползали на карачках.

Глава 2

Тетушка всплеснула руками и помчалась, спеша принять участие в общем веселье. Поправив на плече Хрюнделя, я зашагал следом.

На лужке были расставлены столики и стулья; один столик валялся опрокинутый. Несколько дам топтались вокруг, трое мужиков ползали, что-то вынюхивая в траве, и прямо на земле сидела девушка, которая раскачивалась, взвизгивала и заходилась хохотом. Марион подбежала к роскошной блондинке, невозмутимо восседавшей за столом.

– Ирена! Что тут у вас?!

– Юлька рассыпала колье, – отозвалась та. – Ведется поиск.

Мы с Хрюнделем подошли. Поздоровавшись с белокурой Иреной, я осведомился:

– Что за колье?

– А вот. Остатки.

На столе перед Иреной лежало порванное ожерелье из аквамарина. Оправленные в платину камни были разноцветные: что помельче – зеленовато-голубые, а крупные каплевидные подвески – глубокой небесной синевы. Я провел над камнями рукой. Холодные, игольчатые; на ладонь будто налетела снежная крупа, почти как от изумруда.

– Много рассыпалось? – спросила тетушка.

– Что с возу упало, то пропало, – философски заметила Ирена. – Жаль, конечно; мы с Юлькой только вчера купили. Хотя ей-то горя мало. Видите, как веселится?

– Не погубите камни, – сказал я. – Под действием солнечного света аквамарин бледнеет.

Красавица поглядела на меня с интересом.

– Вы разбираетесь в этом, молодой человек?

– Немного. Сейчас я их соберу, – вызвался я сдуру.

Ирена откинула за спину роскошные кудри, недоверчиво изогнув бровь. Марион сделала таинственное лицо и проговорила страшным шепотом:

– В него вселился Бес Солнечного Зайца. Прячься!

– Сдается мне, в него вселилось хвастовство, – усмехнулась Ирена.

Надо было держать марку. Миновав хохотавшую девушку, я вломился в толпу занятых поисками дам и господ.

– Па-апрашу р-р-разойтись!

От такой наглости они оторопели. Ползавшие в траве мужики поднялись на ноги. Молодые, крепкие. Я им, естественно, пришелся не по нраву.

– Это еще что? – оскорбленно вопросил один из молодчиков. Его белые брюки зазеленились на коленях. – Ты откуда выпал?

– Лен мой гость, – объявила тетушка. – Будьте добры не обижать. Сейчас он вам покажет, как должно собирать камни. Всем нос утрет! – Не разберешь, то ли тетка насмехается, то ли искренне верит моему обещанию.

Под недовольное бурчанье мужиков, под хохот и стоны Юльки я пополз по траве. Аквамарин собрать – раз плюнуть. Камни встречали меня дружным салютом бодрящих холодных уколов, и чувствовал я их издалека. За пару минут набрал семь штук и поднялся.

– Думаю, больше нет. – Я подошел к еле унявшейся Юльке и протянул горсть кристаллов. – Берегите от солнца, они могут выцвести.

Ее серые глаза все еще смеялись. Она поправила темные, с рыжиной, волосы и подставила ладонь:

– Ссыпайте. Спасибо. А киску дадите?

Оказывается, Хрюндель всю дорогу продержался на своем посту.

– Попробую. – Я подал котенка, но Хрюндель издал отчаянный мяв, засучил лапами, оцарапал Юльку, вырвался и в мгновение ока взмыл мне на плечо.

– Говорила ж я вам! – вскричала Марион с самодовольством, как будто лично собрала весь урожай. – Недаром Лен – мой племянник.

Над лужком повисла тишина. Дамы и господа впились в меня взглядами и начали отодвигаться. Как же – беглый зэк! Убийца и душегуб.

– Ах вот оно что… – протянул плюгавый хмырь в военной форме и с украшенной серебряными накладками кобурой. Мода нынче на пороховое оружие. В армии даже додумались награждать таким особо отличившихся офицеров. – Тогда понятно.

– Карлос! – вспылила тетка. – Что тебе понятно?

Военный поглядел на меня, как на жабу.

– Ясно, почему он такой наглый.

Началось: сейчас мужики возьмутся меня бить. Не больно я их боялся – и не таких на своем веку повидал – но не хотелось затевать драку в благодарность за тетушкино гостеприимство.

– Марион, как ты могла допустить?… – возмутилась какая-то сухопарая жердь. Порой случаются такие тетки – к сорока пяти превращаются в нечто бесполое и отвратное, и от общей обиды на жизнь полны яда, как змеиный зуб. – В твоем доме – беглый преступник! Ну, ты меня извини… Не ожидала. У-у-уйй! – взвизгнула жердь: я протянул к ней руку. – Не трожь!

А я и не трогал – больно надо. Всего лишь проверил россыпь алмазов на плоской нецелованной груди: подозрительны мне показались эти камешки. Заодно угадал имя.

– Ваши бриллианты фальшивые, мадам Коринна.

Согласен: я повел себя недостойно. Тощая мымра выпучила глаза, побелела, покраснела, посинела и осталась с разинутой варежкой.

– Ленвар! – в голосе Марион прозвенела сталь. – Ты забываешься.

– Но тетя! – покаянно прижал я руки к груди. – Они вправду фальшивые – синтетика, дешевая имитация. Я думал, мадам неизвестно. Хотел помочь.

Первой покатилась со смеху Юлька, за ней – белокурая Ирена. Марион тоже не подвела, и вскоре чуть не все гостьи уже держались за бока. Зато мужики стояли мрачнее тучи и несомненно готовились накостылять наглому обормоту по шеям. Пришла пора сматываться.

– Мое почтенье, господа. Будьте здоровы.

Мы с Хрюнделем двинулись к аллее, по которой пришли сюда. За спиной хохотали женщины.

И вот, когда я уже совсем наладился покинуть лужок, из дальних кустов вырвались давешние кабысдохи. Огромные пегие твари, которые при виде меня взревели и, роняя с клыков