Волшебникам не рекомендуется - Галина Гончарова

Верховный волшебник ловко перехватил ее заклинанием и отбросил на край кровати.

– Сиди тихо, не то сам тебя изуродую! Втянула меня в такое! Убить тебя мало!

– Папа!

– Молчать!

Больше возражений со стороны Орланды не последовало. И верховный волшебник перевел взгляд на Ника.

– Продолжай.

Ник небрежно пожал плечами.

– А тут продолжать нечего! Развели вас как лоха! Кинули! И все тут! Вэл и не хотела с вами мириться! Если бы она желала мира, она бы вела себя совсем по-другому! Нет, она сперва выставила вам заведомо невыполнимые по ее меркам условия – кто же в здравом уме и в твердой памяти отдаст своего ребенка на муки! Вы отдали. Но что Вэл будет делать с вашей выдрой? Она не привыкла карать своей рукой! Я бы помог ей, но меня она видеть сейчас не захочет. Это точно. Тогда она пробует еще одно условие. И вы ломаетесь. Вам надо было соглашаться. Хотя… вряд ли это что-нибудь изменило. Вэл хотела войны, она ее получила и ушла в партизаны. И будет пакостить вам, пока не призовет к ответу законным путем.

– А освободить Рона она сможет? Как ты думаешь?

– Вэл в припадке ярости сможет все и немножечко больше. У самой силы не хватит – найдет, займет, купит, жертвопринесет – да все, что угодно! Вы сами сделали ее своим врагом. Сами и хлебайте!

– Она кое-что просила передать мне, – вспомнил верховный волшебник. – Кто с мечом к нам придет, того и мордой об стенку. Оревыар. Что это значит?

– Оревуар? – уточнил Ник.

– Да.

– Тогда все просто. Вэл считает себя оскорбленной стороной и собирается мстить, не разбирая дороги. А оревуар… Это такое французское слово. До свидания.

– До свидания?

– Думаю, она сказала, что хотела. Жаль, что сроки не назначила.

– А могла бы?

– Наглости бы хватило. Это же Вэл!

Верховному волшебнику все уже было ясно. Но он не удержался от одного вопроса:

– Слушай, как ты ее не удавил?! Она же просто стерва!

– Я ее люблю, – просто ответил Ник.

– Тьфу!

Перспективы у верховного волшебника были, мягко говоря, нерадостными. Где искать эту чокнутую ведьму, как отобрать у нее медальон с заточенным и как потом расхлебывать всю эту ситуацию?! С одной стороны – она уже полноценная и полноправная ведьма. И обязана ему подчиняться. С другой стороны – он и не выдвинул ей никаких требований. Она может с невинным видом отрицать все обвинения. И наказывать ее пока не за что. Тина ведь и не обязана ему доверять. Сколько ей пакостей его дочурка учинила – кому другому на всю жизнь хватило бы. И ведь никак ее теперь не разыщешь. Если бы все шло положенным путем, Тина, побывав в саду Двенадцати Дев, явилась бы к нему в замок. Он снял бы слепок ее сознания – и смог бы найти волшебницу в любом мире, где бы она ни оказалась. Она этого не сделала – совершенно справедливо. А искать безумную женщину во множестве миров, не имея ничего, вообще ничего, никаких ориентиров, искать после того, как она прыгнула в неизвестность по блуждающему вектору, – это даже не смешно. Это поиск даже не иголки в стогу сена, а песчинки на дне океана. И даже если она применит свою силу – это ничего не изменит. Откуда верховный волшебник узнает, что это именно она, а не шаман Юкка-три-пальмы очередного недоразвитого народа?! Да и потом, отслеживать все проявления силы в бесконечном множестве относительно подходящих для человека миров…

Не смешите мои подковы! Это будет не под силу всему сообществу волшебников, не то что одному верховному вэари.

Верховный колдун выматерился так, что небу над головой стало жарко.

В такие дни ему просто не хотелось жить. Он махнул рукой на Ника и дочь и перенесся к себе. В баре у него в комнате стояло одно универсальное средство от всех забот. Водка, конечно, ничего не решала, но как хотелось отдохнуть от всех проблем! Хотя бы на пару часов!

Глава 19

Я плюхнулась на задницу и прекратила орать. Надоело, наверное. А орала я с того исторического момента, как активировала новенькое, ни разу не деланное раньше заклинание блуждающего вектора. И было с чего. Даже в книге предупреждали, что это очень сложно, опасно и вообще, если вы не хотите, чтобы вас выследили, лучше всего применить заклинание стирания следов. Это было бы прекрасно, но, во-первых, оно в книге не приводилось, а во-вторых, я знала, что это ритуал минимум на час. Опытному магу, конечно, меньше, но я-то еще ноль без палочки! Хотя нет! С палочкой! Волшебной! Но от этого мне не легче! Потому что заклинание я составляла в первый раз. А оно сло-ожное! И противное. Напоминает прыжок с поезда с закрытыми глазами! Совершенно не знаешь, куда ты прыгаешь, куда летишь и во что врежешься! Можно влепиться в мягкое одеяло, а можно в сосну или вообще в воду. Блуждающий вектор потому и блуждает, что даже сам творец заклинания не знает, куда его вынесет в конце концов. Можно задать только три условия, а потом из бесконечного множества миров заклинание выберет не первый и даже не второй, а где-то N-попавшийся, где N – от единицы до бесконечности. Мои условия были просты. Мир должен быть с человеческим населением, не обязательно полностью, но хотя бы процентов на тридцать, чтобы я могла там затеряться, с приличной магической силой, чтобы я могла колдовать, и с быстрым течением времени, чтобы там прошел месяц, а тут – день. Месяц – вовсе не обязательный срок. Можно и неделю, можно и год. Коэффициенты потом рассчитаю, благо шпаргалка есть. Лишь бы было время и магия. А дальше – посмотрим.

Смотреть пришлось гораздо ближе и быстрее. Полет по блуждающему вектору вообще удовольствие ниже среднего, но в этот раз даже приземление было на уровне! Меня просто в один прекрасный момент схватило – и выдернуло, как морковку с грядки. И я даже не знала – положено так или это опять какая-то пакость руку приложила.

Я крепко приложилась копчиком о холодные камни – и выругалась. Мата хватило минуты на три. Потом я открыла глаза – и захлебнулась.

Вокруг был город.

Был.

Город.

Когда-то.

И очень недавно.

А теперь его не было.

Никогда в своей жизни я не видела ничего подобного. И дай мне все боги вселенных никогда и не увидеть. Потому что это был город мертвецов. Я видела каменные дома, мостовые, черепичные красные крыши – город выглядел как картинка из детской книги. А еще всюду меня окружали трупы. Они лежали на мостовых вперемешку. Мужчины, женщины, дети… Все – убиты. Ни одного живого. И у всех – чудовищные раны. Отсеченные руки и ноги, отрубленные головы, выпотрошенные животы. У ближайшего ко мне человека была попросту срублена половина головы. Вместе с черепом и скальпом. И половиной лица. Это был молодой еще мужчина, лет тридцати. И он даже не брился этим утром. Он лежал на расстоянии вытянутой руки от меня – и я отчетливо видела черную тень щетины на его лице.

На том, что осталось от его лица.