Воля и самоконтроль. Как гены и мозг мешают нам бороться с соблазнами - Ирина Якутенко

Есть данные, что кишечные микробы влияют и на то, насколько сильным окажется действие стрессовых факторов. Жестокие ученые ежедневно на несколько часов разлучали новорожденных крысят с матерью вплоть до "подросткового" возраста – т. е. создавали крайне сильный стресс в самый что ни на есть чувствительный период. Часть мышат были стерильны, а оставшиеся росли в обычных условиях. Безжалостное обращение привело к взрывному росту кортикостерона – мышиного аналога кортизола – в обеих группах грызунов. Однако стерильные животные оставались бодры и спокойны, в то время как мыши, в кишечнике которых был обычный для грызунов набор микробов, страдали от депрессии и повышенной тревожности. Тогда ученые пересадили пережившим детский стресс стерильным мышам бактерии из кишечника здоровых нестрессированных грызунов. У бывших счастливчиков развилась депрессия, они стали тревожными и беспокойными [28].

Подобных работ появляется все больше, однако понять все механизмы, при помощи которых микробы влияют на метаболизм и даже на работу мозга, пока не удается. Бактерии выделяют вещества, очень похожие на нейромедиаторы и гормоны своих хозяев, и по одной из гипотез, с их помощью напрямую управляют ключевыми процессами в организме. До окончательной ясности в этом вопросе очень далеко, однако исследователи уже пытаются создавать бактериальные препараты, чтобы исправлять патологические состояния, хотя бы отчасти вызванные "работой" бактерий. В том числе ученые разрабатывают лекарства, которые бы снижали патологические эффекты хронического стресса. Например, уже есть исследования, доказывающие положительное влияние пробиотиков (смеси "полезных" микроорганизмов) на стрессированных мышей [29]. К сожалению, пока это попытки попасть в цель вслепую – не зная механизмов, специалисты пытаются "в лоб" подобрать подходящую комбинацию бактерий. И тем не менее это направление выглядит вполне перспективным, так что имеет смысл иногда проглядывать новости микробиологии – вдруг однажды ученые таки изобретут "таблетку от стресса".

Как мы говорили в главе 5, если женщина много и/или сильно нервничает, вынашивая ребенка, он получит "в наследство" гиперактивную ГГНС. Нередко будущие мамы переживают из-за работы: многие боятся, что их уволят или "задвинут", если узнают о беременности, и до последнего скрывают свое положение. Все эти усилия вряд ли стоят последствий: нервного, импульсивного ребенка. Особенно если у мамы самой не все хорошо с самоконтролем – как вы помните, здесь в полный рост проявляются сложные взаимодействия генов и среды. Работу, даже самую хорошую, можно сменить, а вот с детьми такой фокус не пройдет.

Курение портит организм матери и плода самыми разными способами, но в этой книге нас интересует один – как сигареты влияют на самоконтроль. Исследования показывают, что курение будущей мамы (в том числе пассивное) увеличивает риск, что у ребенка будут те или иные симптомы СДВГ, то есть различные проявления несдержанности и импульсивности, особенно если он несет "плохие" аллели "генов самоконтроля". При этом зависимость мамы от сигарет – серьезный предиктор, что такие гены есть у нее и, значит, с высокой вероятностью и у малыша.

Как вы помните, имеющиеся данные о том, насколько сильно телевизор влияет на силу воли, не слишком надежны. Очень сложно поставить "чистый" эксперимент, который бы учитывал долгосрочные последствия чрезмерного увлечения "ящиком". Но даже если исключить вред телевизора как такового, передачи, в которых показывают еду, особенно вредную, провоцируют желание пойти пожевать чего-нибудь. Аппетитно снятые (уж в этом телевизионщики знают толк) вкусности возбуждают лимбическую систему не хуже, чем лежащая прямо перед носом шоколадка. Более того, недавно ученые прямо доказали, что изображение еды заставляет организм выделять "гормон голода" грелин [30]. Поэтому, если вы не отличаетесь железной волей и не хотите проблем с весом, поменьше смотрите кулинарные шоу и рекламу еды. Для детей этот совет особенно актуален, потому что у них недоразвита префронтальная кора, и удерживаться от соблазнов им тяжелее, чем взрослым.

В одном исследовании ученые нарочно провоцировали добровольцев съесть много вредной еды, а затем оценивали, насколько сильны были у них ощущения вины и стыда – чувства, не способствующие подвигам самоконтроля. И оказалось, что испытуемые, которые с пониманием относились к тому, что они люди и могут иногда срываться, объевшись, чувствовали себя намного лучше [31]. Теперь, когда вы знаете, как устроена сила воли с точки зрения генетики и нейробиологии и как на нее влияют факторы среды, вам будет проще не корить себя за срывы. Если у вас есть те или иные особенности, делающие вас более импульсивным, вам тяжелее, чем другим, сопротивляться соблазнам. Так устроен и работает ваш мозг, и разумно принять этот факт, а не пытаться раз за разом наступать на одни и те же грабли, надеясь, что сегодня вы все-таки сможете проявить самоконтроль. Приведенные выше рекомендации помогут придерживаться намеченных планов. А спокойное отношение к срывам позволит легче преодолеть их последствия. Если планировать жизнь так, чтобы реже усмирять лимбическую систему – т. е. стремиться избегать встречи с соблазнами, а не героически бороться с уже разгоревшимся желанием, – больше сил останется на то, что вы считаете необходимым сделать для того, чтобы добиться успеха.

Может быть, следующее соображение поможет вам меньше переживать о том, что природа зачем-то снабдила вас таким неудобным мозгом. Наша неспособность противостоять соблазнам – в каком-то смысле плата за тот комфортный и изобильный мир, который представители Homo sapiens создали за последние тысячелетия и особенно за последние 50 лет. Во времена наших звериных предков жизнь была тяжела, опасна и коротка, поэтому система поощрения настраивалась эволюцией на интенсивные стимулы: поймать кабана, добиться самки и во что бы то ни стало оплодотворить ее, убить конкурента. Сейчас людям не приходится решать такие экстремальные задачи (по крайней мере, в развитых странах), но система поощрения не успела эволюционировать и подстроиться под новый "травоядный" режим. Отсюда постоянная неудовлетворенность и жажда сильных ощущений. Прыжок со скалы, секс с незнакомцем, ведро мороженого служат одной цели: успокоить дофаминовый "зуд" и дать мозгу эмоции, для которых он был конструкционно спроектирован.

Есть и еще один довод, который призван окончательно убедить вас снисходительно относиться к срывам самоконтроля и еще раз призвать работать над тем, чтобы избегать соблазнов, а не преодолевать свое желание завладеть ими.

Тренировка самоконтроля – палка о двух концах. Используя советы, которые я привела выше, можно неплохо "прокачать" навык избегать соблазнов, даже если вам не повезло с генами и/или вы много нервничали в детстве и сейчас. А вот усилия по сдерживанию порывов лимбической системы, похоже, обходятся организму очень дорого. В середине 2000-х группа исследователей несколько лет наблюдала за афроамериканскими детьми, которые живут в "черном поясе" США – на юге Калифорнии, в Джорджии, Алабаме, Миссисипи и Луизиане. В сельских районах "черного пояса" за чертой бедности живут около 20 % людей. Ученые следили почти за пятью сотнями афроамериканцев и просили учителей регулярно оценивать их самоконтроль. Когда участникам исполнилось 19 лет, авторы работы как следует проанализировали их здоровье и привычки. Подростки, которые с детства лучше остальных умели сдерживать сиюминутные порывы, меньше курили, пили, попадали в криминальные истории и употребляли наркотики. Они лучше учились и реже страдали от депрессии. Но несмотря на все это и более здоровый образ жизни в целом, их физическое здоровье было заметно хуже, чем у слабовольных испытуемых.