Полет бабочек - Рейчел Кинг

Он встал со стула. Томас протянул руку, словно собирался снова усадить его.

— Джон, — прошептал он. У него перехватило горло, и ему приходилось выдавливать из себя слова. — Мы должны убираться отсюда. Должны уехать.

— А что такое? Что случилось?

Томас поморщился, плечи его сникли. В животе все еще ныло — он никак не мог забыть лицо той женщины, а еще человека с отрубленной рукой.

— Сантос. Он опасен.

Джон наклонился вперед, чтобы лучше расслышать бормотание Томаса.

— Я так и думал. Ты что-то увидел, да?

Томас кивнул.

— Расскажи мне.

— Я… Я не могу. Эго был не Сантос, но… его люди, они работают на него. Сантос все знает.

Джон закивал.

— Ты кому-нибудь еще рассказывал?

Томас покачал головой.

— Они тебе в жизни не поверят, Томас. Этот человек их просто покорил. Он приобрел такую власть над ними — можно подумать, что осыпал их бриллиантами. Мы должны что-то делать. Надо ему помешать.

Томас вскинул руки.

— Нет! — прохрипел он. — Это слишком опасно.

— Тогда мы уедем и обратимся к властям в Манаусе. Нам придется хоть что-нибудь сделать, Томас, мы же не можем оставаться в стороне. Я видел, какие шрамы на спинах у сборщиков каучука. И Мануэль… Уверен, это не несчастный случай лишил его языка.

— Все обстоит еще хуже, — сказал Томас. — Гораздо хуже. Ты даже не представляешь насколько. Но здесь нам никто не поможет. Мы должны уехать, вернуться в Англию. Там мы будем в безопасности.

— Наверное, ты прав, — произнес Джон. — Мы отправимся утром. Сантос слишком болен, чтобы преследовать нас.

— А что с ним такое?

— Харрис говорит… правда, самому Сантосу он об этом еще не сообщил, так что я не уверен, что мне следует говорить это тебе.

— Но ты ведь знаешь?

Джон кивнул.

— У Эрни не очень-то получается хранить чужие секреты, даже от своих пациентов. Похоже, его больше волнуют свои. Думаю, вреда не будет, если я скажу тебе.

Томас подался корпусом вперед, сжимая одной рукой другую.

— Продолжай.

— Томас, у него сифилис.

Еще до рассвета Педро разжег огонь, и дым повис над лагерем. Томас не покидал своей хижины всю ночь и избегал встречи с Джорджем и Эрни, да и что он мог им сказать? Он старался изгнать из памяти мерзкие события прошедшего дня, но ужасные образы все равно проникали в его сны. Теперь ко всему добавился новый страх — если Сантос болен сифилисом, он ведь мог заразить свою жену, а она, в свою очередь, Томаса? И тогда путь домой ему отрезан и он никогда не увидит Софи! Неужели ему суждено сойти с ума и умереть в одиночестве?

Когда он подошел к двери и выглянул наружу, то увидел, как из своей хижины появился Сантос и заковылял к центру лагеря. На нем был белый костюм, но лицо у него очень сильно раскраснелось. От былой свежести не осталось и следа — волосы слиплись от пота, усы обвисли. Эрни, с закатанными рукавами рубашки, вышел из хижины следом за ним, вытирая руки тряпкой. Он посмотрел на Томаса с удивлением — было ясно, что Эрни не знал о его возвращении, — но промолчал. Выражение лица у него было серьезное.

— Клара! — заревел Сантос.

Он стоял, не сходя с места, и, опираясь на стол, смотрел на ее хижину. Оттуда никто не отвечал. Томас бросил тревожный взгляд на Эрни — тот покачал головой, словно предупреждая. Из соседней хижины показалась чья-то фигура — это Джордж, стоя в дверях, вытирал полотенцем шею и смотрел на происходящее. Где же Джон? В конце концов Сантос решительно зашагал в сторону хижины Клары и скрылся внутри. Вышел он спустя минуту, волоча жену за руку. Она пыталась идти, но скользила, как на катке, не находя в грязи опоры для ног.

Томасу стало дурно. Ему хотелось броситься вперед и помочь ей, но что-то сдерживало его. Страх. Или трусость, с презрением подумал он.

Сантос рывком поставил Клару на ноги и уставился на нее. Эрни решил вмешаться.

— Ну, хватит, — сказал он, обратив ладонь в сторону супругов.

Сантос перевел на него свой тяжелый взгляд, который заставил его умолкнуть. Эрни сложил руки на груди и стал ждать.

Внимание Сантоса вернулось к жене — она оглядывалась вокруг в полном замешательстве.

— Посмотри на меня, ты, шлюха, — сказал Сантос по-португальски.

Он говорил тихо, сквозь зубы.

— Что он говорит?

Джордж очутился рядом с Томасом.

— Кто-нибудь понимает?

Томас молчал, напрягая слух; ужас терзал его.

— Сифилис, — сказал Сантос, на этот раз по-английски: он играл перед публикой. — У меня сифилис. Смотри!

Он засучил рукав, чтобы показать ей рубцы на руке — Томас с содроганием понял, что точно такие же язвы он видел на теле у Лили. Клара покачала головой и ответила ему на родном языке:

— Мне очень жаль. Но почему ты сердишься на меня?

— Из-за тебя все! Как еще я мог подцепить сифилис, если не от тебя?

— Но твои шлюхи…

— Ты здесь единственная шлюха! Я знаю, чем ты занимаешься, когда накуришься опиума и идешь на карнавал. Мои люди видели тебя, сука!

От этой новости у Томаса закружилась голова.

— Думаешь, я идиот? — продолжал Сантос. — И я знаю, чем ты занималась все это время здесь, вот с этими мужчинами, в мое отсутствие. Я прав, джентльмены?

Он оглянулся на них. Все стояли молча. У Томаса потемнело в глазах. Оказывается, Сантос намеренно оставлял ее одну — в надежде, что она совершит прелюбодеяние. И он был прав.

— Вот вы, мистер Сибел. Ведь это с моей женой вас видели в лесу, не так ли?

Джордж онемел от удивления. Рука его потянулась корту. Капельки пота выступили на лбу, и взгляд заметался между мужем и женой, а затем остановился на Томасе.

— Да ладно, — объявил Сантос, — это не ваша вина, и я вас не обвиняю. Я обвиняю свою жену-шлюху. Просто скажите мне, и мы выведем ее на чистую воду.

Джордж, широко раскрыв глаза, едва качнул головой — кивнул. Томас с изумлением посмотрел на него. Это же не может быть правдой. Или может?

— Доктор Харрис, вы ведь тоже — я готов ручаться?

Эрни стоял совершенно неподвижно. Затем он крякнул, будто наконец стал что-то понимать. Держа руки в карманах, он резко приподнялся на носки, а затем опустился на пятки.

— Все так, старина. Да.

— Это неправда!

Клара опустилась на колени, Сантос все еще держал ее руку, как в тисках.

— А вы, мистер Эдгар? Вы тоже?

Томас посмотрел на Клару. Она опять пыталась подняться на ноги, ночная рубашка перепачкалась в грязи, в широком вырезе на шее неприлично обнажилась женская плоть. Значит, он тоже пойман, как и все остальные. Сначала Кларой — она притаилась, как самка паука-птицееда, и заманила их всех в свою сеть. А теперь ее мужем. Томас опустил голову.