Тайна девичьего камня - Майкл Мортимер

— Внизу лежит мертвый немец, — сказал рыбак так громко, что Нильс это услышал. Два солдата поднялись на борт, выставив вперед оружие, и заглянули в трюм.

— Мы об этом позаботимся! — сказали солдаты. Обступив рыбака, они продолжали задавать ему вопросы, а он размахивал большой бутылкой с прозрачной жидкостью и пачкой датских стокроновых купюр.

— Пора ехать, — сказал капитан Нильсу. Не было никакой возможности вернуться к рыбаку. Несколько военных в форме повели их к небольшому обшарпанному автобусу.

Автобус тронулся и повез их по узкой портовой дороге в сторону большой автострады. В заднем окне Нильс видел, что рыбак по-прежнему стоит на набережной в окружении солдат.

Они проехали по большой дороге несколько сотен метров, затем автобус остановился и их выпустили.

Их вежливо отвели в школьное здание, где несколько полицейских попросили их достать удостоверения личности. Нильс тихо сказал капитану, что хочет немедленно связаться с ректором Лундского университета или, по возможности, с представителем шведского правительства и просит их выяснить, как бы им побыстрее уехать утренним поездом в Стокгольм. Он также хотел бы связаться с датским рыбаком, который вел лодку и которого теперь задержали на причале.

Пока они стояли в очереди, чтобы предъявить свои документы, он бросил взгляд в окно в сторону запада, на причал.

— Да, кстати, — сказал он, — мы забыли как следует отблагодарить рыбака.

Маргрет медленно кивнула, и Нильс увидел, что ее щеки забрызганы соленой водой и что она ковыляет в мокрых ботинках.

Полицейский подал им знак, и они подошли к письменному столу.

Когда Маргрет стала искать в черной сумке паспорта, она достала какие-то бумаги и протянула их Нильсу.

— Вот твои бумаги, — сказала она.

Он быстро взглянул на пачку и обнаружил в самом низу маленькую тетрадку с пометкой «Отчет», а потом имя:

ХАММЕР.

Вот он, отчет! О камне.

— Спасибо тебе, Маргрет, очень хорошо, что ты взяла его с собой. В будущем это может иметь колоссальное значение.

— Да, кстати, — сказала она. — Мы что, забыли? Ведь это тоже надо было отдать рыбаку?

Нильс взял у нее пустую свинцовую коробочку.

Он тщательно взвесил ее в руке и ощупал твердый футляр внутри мягкой бархатной подкладки.

Все время глядя на запад, на причал, где по-прежнему виднелась низкая мачта катера, похожая на два растопыренных пальца, и на Эресунн, морская вода которого теперь напоминала одну сплошную черную колышущуюся гладь с пенными гребешками, освещенными светом луны и беспрерывно стремящимися к черным шведским берегам, он устало ответил:

— Да, Маргрет. Разумеется, он должен был получить коробочку.

В машине Долли угостила их печеньем.

— Забыла взять с собой завтрак, — сказала она.

Они молча и с аппетитом ели.

— Камень у тебя? — спросил Лассе.

— Гм, — пробормотала Ида.

Они помолчали. Он смотрел вперед через лобовое стекло.

— Я думал было подождать, — начал Лассе, — но будет лучше, если ты узнаешь.

— Ты о чем?

— О камне. Вот уж никогда не думал увидеть его собственными глазами. Это совершенно невероятно. Я видел его только на старинном рисунке углем, и мне о нем рассказывала Альма. Я почти не верил, что он действительно существует.

Лассе перевел дух, было похоже, он собирается с силами. Он засунул в рот сразу три круглых печенья, разжевал их и проглотил и только потом продолжил:

— На самом деле и десять миллионов евро слишком мало. Теперь таких вещей не покупают. За такое убивают. Маленькое перо из платины или что-то типа того, которое растет прямо из странной темно-серой окаменелости, полной драгоценных камней, что это может быть? Что? Можно подумать, что это произведение искусства. Но тебе будет трудно продать это геологу, так сказать. Такой человек, возможно, с радостью выпишет тебе чек на большую сумму, а потом пустит тебе пулю в лоб, чтобы ты никогда не смогла выдать владельца.

Он опять замолчал. Они проехали мост и небольшой коттеджный поселок с названием Сангис. Кое-где в окнах горели рождественские свечи. Ида зажала в ладони большой палец и попросила его продолжить.

— Сначала, в восемнадцатом веке, этот камень звали камнем Линнея. Камень каким-то образом оказался у Карла фон Линнея и долгое время хранился у него. Линней, вероятно, получил его от одного из своих учеников, скорее всего от Даниеля Соландера. Сам Линней называл его Lapis virgo, то есть Девичий камень. Есть несколько свидетельств тому, что он страшно боялся камня — он не вписывался в его систему. Он хотел поделить все на растения, животные и камни, а Lapis virgo шел вразрез со всеми принципами классификации. В конце жизни Линней втайне передал камень барону Густаву фон Пайкулю, который тогда обладал самой большой в Швеции коллекцией природных элементов. Когда потом всю коллекцию передали в дар Академии наук, была заложена основа того музея, который сегодня называется Шведский музей естественной истории в Стокгольме. Перевоз туда коллекции явился большим событием. Чучела кенгуру и попугаев, змей, телят с двумя головами и масса ящиков с причудливыми камнями выставлялись для показа по дороге из Уппсалы в Стокгольм. Люди до смерти пугались и думали, что это ведьминское искусство — они никогда не видели ослов с полосками, которые назывались зебрами. Во всяком случае камень Линнея до Стокгольма не доехал. Его украли где-то по дороге и с тех пор не могут найти. Каким-то образом камень оказался у Лобова. Может быть, он владел им долгое время, но никто об этом не знал, кроме Альмы и в какой-то степени меня. Камень очень долго находился в России, до сегодняшнего дня, когда Лобов отдал его тебе.

Иде хотелось задать вопросы. Перед ними в серо-черной утренней тьме одновременно возникла вся Хапаранда и части Торнео. Над постройками едва виднелся оригинальный шпиль колокольни. Рядом показалось нечто среднее между церковью и промышленным зданием с крышей из гофрированного железа. В самом низу в сторону юга простирался весь Ботнический залив, напоминавший огромную почку.

Лассе опять обернулся и посмотрел прямо на Иду.

— Теперь ты знаешь, что носишь под одеждой.

Дорожный указатель информировал о том, что магистраль Е4 закончилась.

— А как Лобов и Альма познакомились?

— Хороший вопрос. Спроси Альму. За эти годы Лобов много раз менял имена, это почти единственное, что я знаю. Он и Альма встретились во время войны. Альма никогда не хотела говорить об этом. Это дело деликатное. Ты должна сама спросить ее.

Новый дорожный указатель большими буквами показывал в сторону ЦЕНТРА, и они въехали в более густонаселенный район, где вскоре увидели вывески с надписями «ШКОЛА», «БИБЛИОТЕКА» и «ПОЛИКЛИНИКА».