Рабыня Смерти - Юлия Герман

— Как?! — воскликнула, не сдерҗивая восторга и удивления. — Неужели мы…

— …дома? — перебила меня Надзирательница, не позволив закончить вопрос. — Нет. Мы всё ещё во дворце.

— Но как?! — жадно осматривала сад, проходя вглубь, дотрагиваясь пальцами до сочных листиков. — Откуда здесь солнце? — наклонилась к розовому кусту, втягивая сладкий аромат.

— Это иллюзия, — брюнетка шла следом за мной, не отставая ни на шаг. — Мы по-прежнему во дворце, над нами всё та же крыша, под которой ты жила все это время.

— Боже мой, это невероятно! — оглядывалась вокруг, пытаясь рассмотреть каждое растение. — Только не говори, что мы всё ещё находимся в том чулане, в котором я жила последнее время.

— Вот что тебя беспокоит, — засмеялась девушка. — Нет, ты точно не в том чулане. Хозяин поселил тебя немного дальше.

Сердце ёкнуло при упоминании Ваала. Почему-то тот факт, что он отдалил меня, вызвал дискомфорт, но только на краткое мгновение. Мне впервые хотелось улыбаться и учиться жить в новом мире, а не забивать голову очередными вопросами, на которые не получу ответов.

После ночи с Χозяином я пребывала в таком же приподнятом состоянии. Казалось, будто на спине выросли крылья, взмахнув которыми, взлечу так высоко, что земное притяжение перестанет существовать для меня и придется болтаться в открытом космосе. Я дотрагивалась до тех мест, которые ласкал Ваал, стараясь вновь воспроизвести ощущения от его прикосновений. Закрывала глаза, представляя дурманящий запах и горячую кожу, медленно плавясь, словно воск. Воспаленное тело реагировало на каждое воспоминание о нем, отдаваясь сладкой истомой. Я вспоминала каким страстным и требовательным он был, при этом не забывая о моём удовольствии и не узнавала того холодного и жестокого мужчину, доставлявшего мне до этого дня столько боли. Стараясь не думать о Ваале, всё равно утопала в мыслях о нем, фантазируя о следующей подобной встрече. Несколько дней в одиночестве подогревали необходимость в его властном голосе и уверенных прикосновениях. Изводилась от бесконечного ожидания и новой порции неизвестности, оказавшейся еще более невыносимой, после того как я отдалась Хозяину целиком. Лишь мысль о том, что смогла превратиться в одну из тех, что оказывались в его постели на одну ночь, сводила меня с ума сильнее одиночества. Я пыталась искать плюсы в сложившейся ситуации, внушая себе, будто потеряв интерес ко мне, он снова позволит вернуться к работе Охотника и забудет о моём существовании. Но душа, словно птица в преддверии землетрясения, начинала биться в тревоге. Тогда я погружалась в фантазии всего ещё об одңой ночи в его объятиях.

Подогреваемая и растревоженная думами и догадками, считала секунды до получения указания, явиться к нему в покои. К моменту получения свитка с расписанием работы ожидание достигло своего апогея. И вновь ңадежды на встречу не оправдались, рассеявшись как дым в ветреную погоду. Рассчитывая увидеть Хозяина незамедлительно, я была жестоко спущена с небес на землю. Бесконечно долгие и утомительные часы дежурства подтачивали неуверенность, разрастающуюся в груди ядовитым плющом. Чем дольше я ждала его, тем слабее горело желание услышать шаги за дверью. Страх того, что он будет не один, не отпускал ни на секунду. Радость при появлении Ваала сразу же сменилась разочарованием. Не удостоив и взглядом, он обдал меня холодом, словно пустое место, коим была для него всё это время. В его отношении ко мне совершенно ничего не изменилось. Ρавнодушный взгляд и полное игнорирование. Так дерьмово я себя не чувствовала, пожалуй, со студенческих времен, когда на следующий день после секса с парнем, он применял все свои актерские навыки, делая вид, будто не замечает меня. Только вот по смертным мужикам можно без труда определить, хотят ли они просто отделаться или их внутренний мир настолько сложен, что они не в силах справиться с ним и показать истинные чувства. С Хозяином же планка моего непонимания поднималась с каждым новым вздохом. Я не ждала проявлений чувств или особых перемен в отношениях. Пробыв столько времени у него в подчинении, я даже перестала надеяться, это оказалось бы верхом глупости. Мне просто требовалось почувствовать от него хотя бы малую часть из того, что удалось уловить во время нашей ночи. Но в очередной раз передо мной предстал Ваал — бездушный ублюдок. Задыхаясь от злости и негодования, я сделала величайшую оплошность, отдалась эмоциям. Меня трясло от его ледяного тона, с которым он выкрикнул приказ убрать за ним после. Слепо следуя зову закипающей крови, пошла посмотреть ему в глаза и узнать, что я для него и чего стоит ожидать в дальнейшем. Ваал удовлетворил мою потребность, наглядно показав, кто я для него. Жалкое пресмыкающееся, игрушка для утех, никто.…Но потом, в момент адского наслаждения, когда тело разрывало от боли и удовольствия, его прижавшаяся к моему лицу щека, сказала мне гораздо больше чем цепь, нещадно одаривающая меня неистовыми ударами.

— Интересно, почему он так расщедрился? — я не желала знать ответ на этот вопрос, понимая, что ответ вряд ли окажется тем, каким хотелось бы мне. — Вряд ли он почувствовал вину за нанесенные увечья. Раньше за ним подобного замечено не было.

— Скорее для того, чтобы не убить, — пробубнила Надзирательница, поравнявшись со мной.

— Напрасно, — дотронулась рукой до щеки, к которой прижимался Ваал, и чуть заметно улыбнулась. Возможно, не все потеряно, и я права? Такой вывод одновременно радовал и вводил в замешательство. Не хотелось бы заниматься самообманом. Неда права. Но зачем ему мучиться из-за возможности убийства простой рабыни? Вряд ли из-за нежелания лишиться моего первоклассного обслуживания.

— Впервые полностью с тобой согласна. Ты не стоишь таких забот.

— Спасибо, — посмотрела на неё, в очередной раз поражаясь честности девушки. — Наставления будут?

— Всё по-прежнему, — внимательно осматривала растения девушка, — ждёшь указаний и выполняешь их.

— Лучше бы он убил меня, — тяжело вздохнула, приняв факт продолжения своих мук.

— Возможно. Ему видней, кому, когда и где прощаться с жизнью, и ты не сможешь уйти раньше отведенного тебе времени.

— Просто скажи, что ему в кайф мучить меня, трахать и снова мучить.

— Насколько мне известно, для каждой цели у него есть определенная категория слуг. Похоже, ты произвела революцию, став первой, кто совместил несколько функций сразу, — приподняла бровь брюнетка, окидывая меня оценивающим взглядом сверху вниз.

— Когда-нибудь ему надоест, — вспомнила вереницу красоток, прошедших через спальню Хозяина, почувствовав легкий укол ревности.

— Это неизбежно, — равнодушно подтвердила Неда. — А до тех пор мне придется ежедневно терпеть твое общество.

— Что? — остановилась, посмотрев на девушку. — Он тебя приставил ко мне?

— Ага, — ответила Рогнеда, не останавливаясь и пройдя вперед. — Меня и еще четверых иергонов снаружи.

— Что? — недоуменно посмотрела на нее, лихорадочно придумывая объяснения подобной заботе, но шестеренки в голове лишь шумно скрипели, не выдавая никакого результата.