Орлы или вороны - Дэвид Мартин

закрыл глаза и откинулся на спинку. Мозг отказывался в это верить. Нуо, что же ты со мной сделал? За что мне всё это?

Тем временем подъезжали к городу. Виктор безучастно смотрел в окно. Город заметно изменился. Стало больше рекламных плакатов. Больше машин, в основном, всё иномарки. Не заметил, как приехали в заречье.

— Дом какой? — спросил паренёк.

— А, чего? — Виктор отрешённо посмотрел на него, не сразу понимая, что тот спрашивает. — А, да, шестнадцатый номер, вот здесь направо, да, можешь тут и остановиться, в любом месте.

Он поблагодарил водителя, и тот сразу уехал, вероятно, подумав, что пассажир немного того, чокнутый. Виктор побрёл по улице, безразлично смотря по сторонам. Везде были запаркованы машины. Пустого места не было. В другой раз всё это его, конечно, заинтересовало бы, но не сегодня. Сейчас ему было страшно. Возможно, так страшно не было ещё никогда в жизни. Подошёл к своему подъезду. Новая железная дверь с кнопочным замком. А, это не замок — это домофон. Виктор помедлил немного и дрожащей рукой набрал номер своей квартиры. Что-то щёлкнуло, и послышались гудки. Слушал долго, но так никто и не ответил. Постоял немного, собрался с духом и набрал номер квартиры отца Романа. Опять гудки. Наверное, с десяток длинных гудков и потом отключилось. Немудрено, они редко когда бывают дома, всё время в разъездах. Набрал ещё насколько квартир, в конце концов взяли трубку.

— Кто там? — раздался женский голос.

— Это сосед, я ключ не взял с собой, откройте, пожалуйста, — каким-то не своим голосом сказал Виктор.

Женщина помедлила несколько секунд, но потом зазвучал зуммер, и Виктор открыл дверь. На третьем этаже навстречу ему попалась молодая девушка. Она с большим усилием одной рукой пыталась спустить вниз коляску. В другой руке был ребёнок, и получалось у неё, мягко говоря, не очень.

— Здравствуйте, — приятным голосом сказала она. — Не поможете спустить вниз коляску?

— Конечно, — сказал Виктор, подхватил двумя руками коляску и быстрым шагом сбежал до первого этажа.

Девушка поблагодарила его, сказав:

— Так неудобно, что лифта нет, спасибо вам огромное!

— Не за что, — отрешённо промолвил он и снова стал подниматься вверх по лестнице.

Пятый этаж, знакомая дверь. Виктор прожил здесь без малого пятнадцать лет. Сейчас было чувство, что он идёт не домой, а к кому-то в гости. Повернул ключ, открыл дверь — дома никого. Огляделся. На него тут же пахнуло нежилым помещением. Вроде всё на своих местах, всё убрано, но такая унылая, мёртвая атмосфера, как в склепе. Тут Виктор понял, что это всё он уже видел. Видел в том заброшенном доме, куда его послал Николас. Такой легкий налёт пыли на всём, полнейшее забвение. Тут взгляд его упал на Настины зелёные тапочки. Он купил их на рынке. Прикольные такие тапочки-лягушки, с лапками и глазами. Они ещё оба смеялись тогда, как смешно они смотрелись. Как луч света в тёмном царстве. Сильно защемило в груди, и Виктор даже ощутил боль в слёзных мешках, где-то под бровями. Не разуваясь, прошёл на кухню. Всё так же чисто прибрано, только кругом налёт пыли. Настины занавески были задёрнуты и выглядели теперь не радужно, как раньше, а с какой-то бабушкинской грустью. На столе, в жёлтом латунном подсвечнике — огарок свечи. Лужа воска расплылась по столу и была покрыта пылью. Холодильник выключен, дверца слегка приоткрыта. В пустом холодильнике, на дверной полочке — бутылка водки «Абсолют». Закрыл дверь, включил холодильник в розетку, он тут же тихо зашуршал. Прошёл в комнату. Всё на месте. Телевизор с лёгким налётом пыли. На столе — его ноутбук. Ровной стопочкой лежат листы с его записями, прижатые пластиковым органайзером. Открыл ящик, где хранились документы. В толстом прозрачном файлике — два паспорта: гражданский и загран, здесь же военник и документы на «Ниву».

Так, стоп. Документы были в машине, значит, машину они нашли. Получается, Виктора тоже искали. Почему тогда не зашли туда, где он прятался, там было не больше километра? Или зашли, но не увидели? Конечно, зашли, ведь обе двери были открыты. Возможно, с этими изменениями во времени он вообще находился в какой-нибудь другой реальности. Ладно, об этом потом. Покопался в документах: вот на квартиру, на гараж. Настиных нет. Настиного ничего нет, кроме тапочек-лягушек.

— Нуо, — вслух сказал Виктор, — открой мне доступ к информации на Настю Вересову. Давай, не упрямься, мне сейчас не до шуток.

Он точно знал, что Нуо его услышал. Он слегка завибрировал… даже нет, просто на мгновение как бы вздрогнул и слегка потеплел. Виктор смутно, но что-то увидел. Это было как сквозь дымку тумана, неявно и неразборчиво. Словно сквозь пелену он почувствовал, как Настя мечется от одной инстанции к другой. Вот она в милиции. Разговаривает со следователем. У неё на глазах слёзы, а капитан доброжелательно что-то ей говорит. Вот она дома, сидит за кухонным столом, подперши руками голову и молчит. О, а вот это интересно! Настя едет на пассажирском сиденьи, за рулём сидит Сиплый. Он чего-то оживлённо объясняет и жестикулирует. Настя кивает и тоже чего-то говорит. Потом всё обрывается, как лента закончилась.

Нуо в этот раз пожадничал. Виктор попробовал попросить ещё раз, но тот больше не отреагировал. Пришлось пока с этим смириться. Включил телевизор — только рябь. Понятно, за кабельное не заплачено. Ладно, хоть свет не отключили. Тут Виктор заметил на верхней полочке свой мобильник и зарядку к нему. Провод от зарядки ровно скручен и перетянут резинкой. Сразу было видно Настину руку. Что бы она ни делала, у неё всегда получалось аккуратно. Включил в розетку, на телефоне загорелась лампочка зарядки. Ух ты, даже так! Живой. Непонятно было, что делать дальше. Позвонить Сиплому или Насте? И что он скажет, где он был почти четыре года? Даже царапины от аварии ещё не зажили. Рана на плече почти зарубцевалась, но на четыре года по-любому не тянет. На все эти вопросы у Виктора не было ни одного правдоподобного ответа. Появился соблазн найти Настю и рассказать ей всё, как есть. Начиная с того самого дня, когда он в первый раз повстречал Николаса. Ну и что дальше? А вдруг, правда, как и сказал дед Михей, случится что-нибудь страшное? Уж кого-кого, а Настю подвергать риску не хотелось. Кстати, сколько ей сейчас? Через три месяца должно исполниться двадцать два. Виктор закрыл лицо руками. Четыре года — это же так много, всё что угодно могло случиться.

В прихожей около вешалки — трубка от домофона. Значит, ставили