Дело о четырёх стаканах - Джизет

–У меня появилось срочное дело, – глаза Феликса маслянисто заблестели, – мне назначили свидание через час.

–Кто?

–Маша.

–Из третьего вагона?

–Да.

–Мы ей фотографии химиков показывали?

–Кажется, нет, – Яблоков слегка смутился, – а что, надо?

–Она же свидетель в твоём уголовном деле. Конечно, надо.

–Может, – Феликс почесал в затылке, – ты сейчас поедешь со мной, и оформим опознание?

–А это удобно?

–Ну, если мы приходим к ней по работе, и я задерживаюсь на некоторое время, – Яблоков явно пытался ухватить двух зайцев одновременно и сам в это почти не верил, – это же нормально?

–Не очень, но время действительно улетает стремительно, так что я поеду с тобой.

–Вот и хорошо, – с облегчением выдохнул Феликс, – заодно и подвезёшь.

Достаточно прозрачный розовый пеньюар, развевающийся на открывшей двери Маше, отлично демонстрировал прекрасную фигуру девушки, практически ничего не скрывая. Она сладко улыбнулась оторопело застывшему в проёме Феликсу, и сделала кокетливый шаг вперёд.

–Ты пришёл? – томно спросила она, и, заметив Овсова, стоявшего на лестнице на пару ступенек ниже, громко взвизгнула, – Яблоков, ты козёл!

Спортсменка и красавица убежала вглубь квартиры и принялась оттуда хорошо поставленным голосом перечислять всех животных, с которыми, по мнению Маши, Феликс состоит в прямой родственной связи. В какой-то момент она перешла на растения, упомянув бестолковые бамбук, лопух, многосемянной огурец и уродливый чертополох.

–Можно заходить, – тихо проговорил Феликс, собираясь прокрасться внутрь.

–Ты уверен? – Дмитрий схватил его за локоть и остановил.

–Конечно, – лёгкая улыбка пробежала по губам старшего лейтенанта, – это же женщина, когда она успокоится, то вспомнит, что ей нравится демонстрировать себя мужчинам.

–И когда же она успокоится?

–Секунд десять назад, – усмехнулся Феликс и затянул Овсова внутрь.

–Здравствуйте, – негромко произнёс Дмитрий девушке, плотно запахнувшейся в ярко-оранжевый длинный махровый халат и нервно расхаживающей по большой неосвещённой комнате с тяжёлыми закрытыми шторами. Несмотря на ослепительное солнце за окном, в квартире царил полумрак.

–Здравствуйте, – недовольно пробурчала Маша, демонстративно небрежным жестом поочерёдно погасив семь свечей, расставленных в тонких высоких подсвечниках по периметру стола. Последний располагался почти по центру комнаты, мог похвастаться тёмно-вишнёвой скатертью, бутылкой шампанского, двумя хрустальными бокалами, большим блюдом с виноградом и нарезанными апельсинами, яблоками и грушами, а также несколькими салатами: из ананаса и свеклы, из сыра с чесноком, из спаржи с грибами и маленькими помидорами.

–Включите, пожалуйста, свет, – попросил Овсов.

Вспыхнувшая люстра пробежалась лучиками по сочным каплям, стекающим по разрезанным сосудам оранжевых и зелёных фруктов, стеклянным и хрустальным бокам посуды на столе, величаво отразилась в гигантском безмолвном экране настенного телевизора, обозначила два мягких бордовых кресла в углах комнаты, стыдливо коснулась широкого разложенного велюрового дивана всё того же бордового цвета, и многозначительно замерла на портрете в золотистой рамке, расположенного над мягкой, ворсистой поверхностью дивана.

С портрета кокетливо и загадочно смотрели чёрные Машины глаза, её оголённые плечи и лёгкая ироничная улыбка кроваво-красных губ.

–Извините нас,– подчёркнуто вежливым тоном произнёс Овсов, – очевидно, мы прервали Ваш полдник. Мы здесь ненадолго.

–Кто бы сомневался! – фыркнула девушка.

–Так, может, и нам нальют по бокальчику, – робким голосом предложил Феликс.

–Подобным существам алкоголь противопоказан, – язвительно отпарировала Маша, – их маленький мозг не выдерживает даже небольшой нагрузки и они начинают вести себя неадекватно.

–Вот, пока твой мозг, Яблоков, способен хотя бы на минимум, – строгим начальственным тоном тут же провозгласил Дмитрий, – давай, проводи оперативные мероприятия.

–Какие ещё мероприятия? – растерялась девушка.

–Опознание, – важным тоном изрёк Феликс, – опознание по фотографии.

Он достал из своей папки фотографии химиков и разложил их на столе между бутылкой шампанского и салатом из ананаса и свеклы. Изображение Вершакова легло крайним справа и своим нижним левым углом попало под корзинку с нарезанным белым хлебом. Заинтересованная Маша подошла к своему любовнику и принялась внимательно изучать незнакомые лица.

–Вот он, – обрадовано вскрикнула она, когда обнаружила, что одно лицо всё-таки сохранилось в памяти, – он ходил по вагону и предлагал газеты и журналы.

–Яблоков, составь пока протокол, – Дмитрий повернулся к волейболистке, – Вы как-то обещали нам продемонстрировать свой отъезд из Барсуково. Сказали, что Вам пришлют фотографии.

–Да, получила, секундочку, – Маша быстрым изящным шагом упорхнула в другую комнату и, спустя пару минут, вернулась с чёрным ноутбуком в руках. Отодвинув пахнувшие дымом свечи, она положила детище электронной промышленности на край стола и «мышкой» открыла нужную папку, – пожалуйста, смотрите.

К глубокому сожалению Овсова, экран компьютера смог показать лишь некоторое количество молодых красивых стройных девушек, улыбающихся, со спортивными сумками и без, и только спины остальных пассажиров. Ни одного лица, не имеющего отношения к выяснению спортивной волейбольной истины, в ноутбуке не отыскалось. Как Дмитрий не пытался выдавить хотя бы малейшую информацию из деятельности барсуковского фотографа, у него ничего не получилось.

–Жаль, жаль, – протянул Овсов и принялся лениво перелистывать фотографии, уже не всматриваясь в лица, а разглядывая чистоту перрона под ногами спортсменок, цифру три в маленьком окошечке, обозначающую номер вагона, чью-то пятерню, пальцы которой мощно сжимали огромную сумку. На мизинце кисти руки чётко выделялся огромный чёрный камень.

Дмитрий на всякий случай оглянулся на Феликса, затем поднёс свою левую руку к глазам и внимательно рассмотрел, затем перевёл взгляд обратно на фотографию. Сомнений быть не могло – перед ним переносила багаж царственная длань самого Гусева Ивана Петровича.

Время замедлилось, стало густым и вязким, Овсов попытался сориентироваться в этой тягучей реке секунд и мгновений, но получалось плохо. Дмитрий закрыл глаза и мысленно представил барсуковский вокзал и уверенно шагающего по нему, то ли ультрамодного, то ли скрывающегося от налогов жуликоватого дизайнера. Гусев путался под ногами Овсова слишком часто, и его деятельность следовало окончательно отсечь от застреленных и зарезанных молодых людей.

А если наркомафия «крышует» Гусева? Дмитрий отрицательно покачал головой. Да нет, полную защиту хамоватому королю ножниц, ниток и иголок осуществляет замначальника УВД. Зачем этой сладкой парочке делиться доходами ещё с кем-то? Они прекрасно себя чувствуют на этом полулегальном поле кройки и шитья.