Князь Тавриды - Николай Гейнце
Шрифт:
Интервал:
Эти философские рассуждения старушки прервал раздавшийся звонок.
Анфиса поплелась к двери…
— Пошли… поехали… Прости, Господи!.. — ворчала она.
Чиновник вошел с видимо напускною важностью.
— Хозяйка дома?
— Спит еще…
— Спит. Мужа вчера похоронила, а спит.
— Да что же ты ей, батюшка, не спать прикажешь, столько дней намаявшись и всю ночь глаз, может, не сомкнувши… — рассердилась Анфиса.
— Ночь, говоришь, не спала?
— Вестимо, не спала, этакое горе.
— Ну, им, богатеям, такое горе с полгоря…
— Деньжищ, чай, покойный уйму оставил?
— А ты, ваше благородие, считал…
— И считать нечего… знаем… слухом, чай, земля полнится…
— Не всякому слуху верь, ваше благородие, да если и впрямь денег много… разве с ними-то, окаянными, горя люди не видят… еще большее…
— Да ты, кажись, тетка, начетчица, с тобой не столкуешь. Мне бы хозяйку повидать…
— Вот проснется… выйдет…
— Проснется… выйдет… Мне тоже не досуг, на службу царскую надобно…
— Так и иди на службу, а уж не обессудь, будить не стану; пусть поспит, болезная…
— С чего это ты к ней больно жалостлива, али вчерась щедро одарила?
— Это тебе, ваше благородие, ни к чему. А будить для тебя не стану, вот весь и сказ… — окончательно озлилась старуха.
Чиновник, видя непреклонность служанки, смирился.
— Что ж, и не буди, коли на самом деле она всю ночь не спала… я подожду.
У него мелькнула мысль, что если «Галчиху» разбудят, она встанет злая и, пожалуй, что табакерка его и впрямь пропадет.
Надежда дойти до царицы при близком знакомстве хозяйки дома с местным квартальным представилась ему вдруг делом довольно затруднительным.
— Что ж, посиди, я не гоню… — смилостивилась и Анфиса.
Чиновник сел на один из стульев, стоявших по стенам залы. Анфиса тоже присела.
— Я, собственно, насчет одной вещи.
— Заложена?
— Заложена.
— Отдаст…
— Не врешь?.. Потому у меня теперь денег нет, подождать попросить пришел недельки с две до жалованья… — заметил чиновник.
— Отдаст… так отдаст…
— Как, так?
— Так, без денег…
— Да ты, тетка, в уме ли?
— Да что же ты, ваше благородие, диву дался… точно отдать нельзя.
— Без денег?
— Ну, вестимо, без денег… На помин души покойника, все раздаст, что заложено было… Вечор мне так сказала, так и сделает…
— Не врешь?
— Пес врет, ваше благородие.
— Ну, дела, дивные дела… От Бога, видно, ей так внушено было…
— Вестимо, не от беса, прости, Господи!
Старуха перекрестилась.
— Так ты, тетушка, вот что, ее не буди… Пусть спит… — сказал чиновник.
— Да я и не буду…
— Я и говорю, не буди… Добреющая, видно, у ней душа… Не ожидал, признаюсь, не ожидал… — потирал руки чиновник. — Без денег и без процентов…
— Дивные дела… А уж за душеньку покойного мы замолим.
— Вестимо, молиться надо… Пусть спит, голубушка, пусть спит… — говорил чиновник.
— Ты вот что, ваше благородие, здесь побудь, а я пойду на кухню, самовар наставлю, а ежели кто позвонится, уж не поставь себе во труд, отвори…
— Иди, иди, дивные дела! — продолжал повторять чиновник, ходя по зале.
Через несколько времени раздался звонок. В дверь влетела раскрашенная дама.
— Вы уже здесь! Как я рада! — воскликнула она при виде отворившего ей чиновника. — Видели! Отдает?
— Тсс…
— А что?
— Спит…
— Кто?
— Анна Филатьевна…
— Галчиха?
— Тссс…
— Вот новости… Спит…
— И чего вы кричите, сударыня, пусть спит, благодетельница, мы и подождать можем… Мне ихняя старушка сказала, что всю ночь не спала.
— Благодетельница, вы говорите… mon dieu!..
— Конечно, благодетельница, когда решила все заложенные вещи даром раздать…
— Ужели?..
— Да, сударыня, именно так мне сказала старушка… На помин, значит, как бы души покойника…
— Сувенир?
— Да, так на манер сувенира.
— И вы поверили?.. Я ни в жисть не поверю…
— Не верьте, вот встанет, поверите… Старушка Божья врать не станет.
— Mon dieu, это было бы хорошо… Мой браслет… Сувенир мужа с жемчугом… «Как твои зубки», сказал покойный, подавая мне его…
Барыня улыбнулась своим беззубым ртом.
Снова раздался звонок.
Чиновник отворил, но оставил дверь полуоткрытой.
В комнаты стали набиваться разные люди, в числе которых были и старушка, заложившая маменькин салоп, и оборванец, заложивший сапоги.
Все сообщили друг другу известие, что вдова решила раздать заклады даром…
— «Ура!» — вдруг закричал во все горло оборванец.
— Тсс… — раздалось со всех сторон.
В залу вбежала Анфиса и напустилась на парня, указанного всеми, как на виновника крика.
Старушка подошла к нему совсем близко.
— Ты чего это орешь, в кабаке нечто ты?
— Виноват, бабушка, с радости…
Анфису заставили повторить слышанное ею от Анны Филатьевны решение раздать даром заложенные вещи.
— Спит? — спросили некоторые.
— Встала, чай пьет! — отвечала старушка и снова удалилась во внутренние комнаты.
— Пусть кушает… Мы подождем! — послышались замечания. Наконец Анна Филатьевна вышла.
Вся толпа шарахнулась на нее.
— А вы не все вдруг… По одному, — распорядилась вышедшая с ней вместе Анфиса.
Порядок водворился.
Анна Филатьевна со спокойным, несколько грустным лицом отбирала по несколько номерков и направлялась с ними в кладовую, откуда выносила с помощью Анфисы вещи и отдавала владельцам.
— Помяните в своих молитвах, да упокоит Господь душу новопреставленного раба Виктора… — говорила старушка каждому, получающему заклад.
— Будем поминать, будем, благодетельница…
— Упокой его душу в селениях праведных! — говорили, кланяясь, владельцы вещей.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!