Алмазы Селона - Ирина Скидневская

— Ты не терял времени… На что ты польстился? Что он пообещал тебе? — ничуть не встревожась, но все-таки недовольно спросил Анахайм.

— Я сам не понимаю. Не могу выразить словами, — нерешительно сказал пес. — Мне еще нужно развиваться…

Скальд вмешался:

— На самом деле Гладстон не имеет намерения убить вас, Анахайм. Никто не давал ему права лишать вас жизни — хотя вы заслуживаете этого больше, чем кто-либо другой.

— Ну и прекрасно.

— Не оказывайте сопротивления, мы сдадим вас властям. В разгаре следствие по делу об инфицировании вами Сфакса.

— Это дело закрыто за недоказанностью моего участия в этих событиях. Ваши угрозы просто смешны.

— Вы преступник, вас судить надо!

Анахайм вздохнул.

— Хотите, я куплю вас? За сведения о ваших родителях. Я знаю, кто они.

— Этих сведений у вас нет, ведь рождение ребенка — это положительные эмоции, а то, что вызывает у человека радость, вам не интересно…

— Роды — это боль, крик, кровь, страдание. Все на этот свет появляется в страшных муках. Соглашайтесь.

Скальд покачал головой.

— Я жил без родителей и сейчас живу. Так уж сложилась жизнь, теперь не переделаешь.

— Ну, а хотите, я воскрешу ваших любимых Регенгужей? — Лицо у Анахайма стало неприязненным.

— Он отправил их на Селон, — вмешался Гладстон. — Вслед за Лавинией.

— Ну что ты лезешь, псина? — сказал Анахайм. — Тебя просят?

— Почему ж ты врал, Гладстон? Чтоб тебя прихлопнуло! — возмутился Скальд.

— Анахайм сказал мне, что всегда нужно говорить только то, что выгодно тебе самому.

— Отменный из тебя получился ученик!

— Я люблю тебя, юноша…

— Я здесь явно лишний, — подал голос Анахайм и сделал шаг к двери.

— Не двигайся, — предупредил пес. — Ты в поясе Рудайя, а они такие ненадежные…

— Слушай, ты меня начинаешь злить!

— Верните Регенгужей, — хмуро сказал Скальд. — Они ведь еще не долетели до вашего Селона?

— Чего вы беспокоитесь? Что они без вас набьют карманы алмазами? Алмазов Селона хватит на всех, — усмехнулся Анахайм.

— Гладстон, скажи что-нибудь про Селон, успокой…

— Что знаю, то говорю, а о чем не знаю — молчу.

— Опять стихами говоришь?

— Но дорога туда мне известна.

— Вонючка, — злобно сказал Анахайм.

— Может, ты знаешь, где находится архив этого господина? — спросил Скальд.

— Я здесь со вчерашнего дня. Все изучил, все восемнадцать подземных этажей. Дом набит электроникой, но все на автономном управлении. Глупо…

— Я тебя про архив спросил. Чего кряхтишь?

— Если ты имеешь в виду сведения о населении Имбры…

— Да конечно, господи боже ты мой!

— Я могу сделать с ними все, что скажешь.

— Вот сволочь, — с чувством сказал Анахайм.

Скальд задумался. Гладстон сидел перед ним и ждал.

— Немедленно сотри всю информацию, — попросил детектив.

— Ты шутишь?

— Пожалуйста, побыстрее.

— Мы торопимся?

— Да что за черт?!

— Понял, понял… Не двигайся! — зарычал Гладстон, но Анахайм уже побежал из зала. На бегу он вспыхнул ярким пламенем и еще успел закричать от боли…

Скальд в ужасе отвернулся.

— Гладстон! Это была голограмма?

— Нет.

— Что ж ты наделал?!

— Закон Иваневича. Сбой в системе, — буркнул механический пес.

Скальд постоял с хмурым видом и медленно пошел к останкам человека, главную загадку которого он так и не разгадал…

— Здесь есть камера для замораживания, — сказал Гладстон, семеня рядом и заглядывая ему в глаза. — Ты недоволен, да? Я слышал, про умершего говорят: «Последние его слова были…» Ты помнишь его последние слова, а?

— Пожалуйста, помолчи, — попросил Скальд. — Сейчас не время для шуток.

10

— А где господин Анахайм? — подозрительно буравя Скальда взглядом, спросил человек с грубым лицом боксера, вышедшего на пенсию по причине уже полной профнепригодности. Руки его беспокойно двигались, теребя какой-то внушительный шарообразный предмет на цепочке.

— Он передумал лететь. Разве вы не получили сообщение? — равнодушно сказал Скальд. — «Кудри бога» готов?..

Мужчина переглянулся с напарником, грудью загораживающим проход к посадочному залу космопорта.

— Получили… но… Хозяин что-нибудь передал нам?

— Передал, — вмешался механический пес. — Господин Икс, закройте, пожалуйста, уши.

Детектив подчинился. Жесткие лица близнецов-боксеров прямо у него на глазах смягчились, стали растерянными и, страшно подумать, доброжелательными.

— Ну дак… Вопросов нет! Проходите. Модуль номер шесть. — Охрана расступилась, и Скальд с Гладстоном с достоинством прошествовали к эскалатору со светящейся цифрой шесть.

— Что ты им сказал? — не утерпев, спросил Скальд, когда они уселись в модуль.

— Да-а… — отмахнулся пес. — Что им обычно говорил Анахайм, когда был не в духе?..

Ржаво-коричневые стены кратеров и горы шлака застыли в неподвижности, как на картине, — ни одной струйки пара, ни одного облачка над ними. Ветер кружил столбики пыли на рыхлых пепловых откосах. Далеко в долинах между цепями вулканов простирались мрачные иссиня-черные поля бесплодной земли.

— Представляю, какие здесь бушевали огненные шторма. Земля содрогалась от оглушительных взрывов, раскалывалась, несчастная, пылающими расселинами. Повсюду открывались кратеры, яростно выплескивающие расплавленную породу. Восхитительное зрелище! — Ион обвел взглядом свинцовое море застывшей лавы с длинными волнами морщин и чешуй. — Точно, это планета моей мечты. За нее стоило побороться. Теперь я понимаю Анахайма.

— Ну пожалуйста, прекрати… — запекшимися губами произнесла измученная жарой Ронда. — Я знаю, что ты раздражен, милый, но нам некогда упражняться в риторике. Мы должны найти нашу девочку.

Они пошли по черным пластам лавового озера у северной оконечности горы и не без труда поднялись к ее потухшему кратеру.

— Тебе не кажется, что здесь еще хуже, чем на солнце? — спросил Ион, когда они встали в тень нависшего выступа из застывшей лавы.

Он потрогал крупинки сыпучей породы на склоне и неожиданно обнаружил, что они обжигают. Ронда не успела ответить — склон соседней горы вдруг начал раскаляться на глазах, его складки и морщины зашевелились, разглаживаясь. Наплывы и стержни из лавы, похожие на сталактиты, стали стремительно укорачиваться. По пришедшей в движение земле внизу, у подножия, потекла река из расплавленных пород. Она текла вверх, к жерлу вулкана! Смешиваясь с воздухом, начали воспламеняться выделяющиеся из лавы горячие газы. Грохот, страшный шум озвучили прежде молчаливый мрачный ландшафт.