Кольца анаконды - Гарри Гаррисон

Снег повалил гуще, пасмурные небеса потемнели, студеный ветер окреп. Американские офицеры вернулись на корабль, оставив примолкших британских офицеров на берегу.

Герцог Кембриджский не выходил из каюты с тех самых пор, когда кюнардовский пароход отбыл из Вашингтона. Сидел в томительной духоте, вперив не' видящий взор в пространство, заполненное пляшущими тенями от света парафиновой лампы, раскачивающейся под потолком. Только когда качание лампы стало более ровным, когда корабль начал размеренно переваливаться с боку на бок, герцог мало-помалу начал осознавать происходящее. Это мерная поступь громадных валов Атлантики; должно быть, пароход оставил реку позади и выходит в море. Герцог поднялся, застегнул воротник и, натянув сюртук, вышел на палубу.

Теплый воздух был напоен солеными ароматами моря; упоительный июньский день, жить бы да радоваться. Стоявший у планшира бригадный генерал Соммервиль обернулся и отдал честь, когда герцог вышел на палубу. Прислонившись к планширу, они в молчании смотрели на исчезающий вдали американский берег. Герцог отвернулся с недовольной гримасой, предпочитая видеть паруса и хлопочущих матросов, а не землю Соединенных Штатов.

– Пусть эстафету принимает политическая братия, – проворчал он. – Я свое дело сделал. Слишком уж долго я тут болтал языком.

– Вы действительно сделали свое дело, ваша милость. Вытащили из них куда лучшие условия, чем они предлагали поначалу.

– Порой это было все равно что тащить зуб, и так же болезненно. Но не стоит преуменьшать свой вклад, Соммервиль. Я сидел с ними за столом переговоров. Но верх взяли ваши слова и аргументы.

– Рад служить, сэр, – Соммервиль слегка поклонился и поспешил сменить тему. Британские правящие классы смотрят на мозговитых свысока и недолюбливают тех, кто афиширует свой разум. – Армия дома, в безопасности, пленных скоро отпустят, с грязным делом покончено. Как вы и сказали, теперь политики могут расставить точки над “и”. Вопрос закрыт окончательно.

– Разве? – герцог откашлялся и сплюнул в океан. – С военной точки зрения произошла катастрофа. Наша армия вторжения отброшена. Катастрофа на море. Канада практически утрачена…

– Английская Канада сохранила лояльность. Они не присоединятся к французам в их новой республике.

– Для этого придется порядком надавить на них. А если они отколются – что нам останется от целого континента? Промороженная колония на Ньюфаундленде, вот что. Такое подавляющим присутствием в Новом свете не назовешь.

– Но мы добились мира, разве этого недостаточно?

– Мир? Мы воевали с тех самых пор, когда моя кузина взошла на трон. Я слыхал, это называли маленькими войнами королевы Виктории. Войны по необходимости, ради распространения Британской империи на всю планету. Мы выиграли все их до единой. Время от времени проигрывали сражения, но войны – никогда. А тут такое. От подобного остается мерзкий привкус во рту.

– Мы должны дорожить миром…

– Разве?! – герцог Кембриджский набросился на Соммервиля, гневно играя желваками. – Если вы верите в подобное, сэр, то вы в чертовском меньшинстве, сэр! Американские газеты каркают о победе, а простой люд раздувается от гордости, как петух на навозной куче. Зато на родине не смолкает ропот недовольства. Да, нам навязали перемирие и окаянный мир. Но это не означает, что грандиозная битва за место Великобритании под солнцем окончена. Наша страна не пострадала, наша Империя изобильна и процветает. Нас оскорбили, всех нас оскорбили!

– Но теперь ничего не поделаешь. Война окончена, солдаты вернулись, репарации должны быть уплачены…

– Она никогда не будет окончена, пока клеймо поражения лежит на нас. В эту самую минуту на верфях закладываются броненосные крейсера. В Вулвиче полыхают горны, отливают пушки и прочее оружие. А наш народ недоволен, весьма недоволен.

–Так что же вы предлагаете, сэр? – негромко, бесстрастно, стараясь не выдать своего мнения на сей счет, проговорил бригадный генерал Соммервиль. – Мы перевооружимся, и это уже делается сию минуту. Армии будут собраны, вооружены и подготовлены. Но что дальше? У нас нет повода, чтобы начать следующую войну.

– Нет повода?! Вы же лицезрели наше унижение! Надо что-то делать. Что – не знаю. Но это мы обсудим, да, обсудим. Этот жалкий генерал, как бишь его? Шерман. Набрался чертовской наглости грозить царственной особе. Дерьмовая змея, не наступай и всякое такое. Что ж, я раздавил каблуком немало змей и без страха проделаю это снова.

Обернувшись, герцог воззрился на Америку, скрывшуюся в дымке на горизонте. При воспоминании о поражениях и унижениях кровь бросилась ему в лицо. Подобное свыше всяких сил! В душе его вскипел гнев, и герцог погрозил кулаком в сторону этой мерзкой страны.

– что-то надо делать, что-нибудь будет сделано. Вопрос еще не исчерпан. Клянусь душой и телом. Это еще не конец!

Это правдивая книга.

Описанные события происходили на самом деле. У президента Линкольна действительно имелась весьма засекреченная служба, и возглавлял ее заместитель министра военного флота Густав Вейза Фокс.

Капитан Шульц, якобы офицер русского флота, на самом деле передал чертежи британской пушки Армстронга, заряжавшейся с казенной части, оружейнику Роберту Паркеру Пэрроту.

Дело «Трента» действительно распалило британское правительство, газеты и общественность. Правительство на самом деле отправило войска и пушки в Канаду и всерьез подумывало о вторжении в Соединенные Штаты.

Все приведенные здесь речи, а также газетные материалы имеются в архивах. Угрожающие заголовки и напыщенные статьи, опубликованные в период кризиса, процитированы здесь дословно.

Фений капитан Мигер действительно был приговорен британским правительством к повешению, снятию с виселицы и четвертованию. Впоследствии приговор был смягчен и заменен ссылкой в Австралию. Мигер находился на каторжных работах в Тасмании, но бежал в Америку, где служил в армии Соединенных Штатов.

Во время войны 1812 года британцы действительно издали приказ, дословно приведенный здесь, о высадке с целью уничтожения имущества и истребления мирных американских жителей.

Снайперский корпус Соединенных Штатов состоял из великолепных стрелков. Они действительно уничтожали пушки изложенным здесь способом.

Письмо Джефферсона Дэвиса губернатору Луизианы имеется в архивах.

В сражении при Шайло сложило голову свыше двадцати двух тысяч солдат.

Битва между «Монитором» и «Виргинией» была первой в истории Человечества схваткой стальных кораблей.

Слова Линкольна о рабстве соответствуют истине и взяты из архивов. Воззрения Джона Стюарта Милла на свободу, американскую демократию и упадок Европы позаимствованы из его трудов.