Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга III - Глеб Носовский

Это — не наша фантазия. Мы просто чуть более откровенно пересказали А.Д. Черткова, который пишет следующее:

«Но ученые изыскания в отношении к древле-словенскому языку невозможны в Италии. Там никто не знает нашего, церковного языка… Конечно… стоило бы труда выучиться Словенскому языку, дабы хотя несколько рассеять мрак, покрывающий и до сих пор все памятники древней Италии. Но в Германии… уже давно провозгласили, что Словене… явились в Европе… не ранее VI века по Р. X. Вследствие этого в Италии не обратили должного внимания на слова Чьямпи».

А.Д. Чертков пишет далее: «Первый договор между Римом и Габиею был писан Пелазгийскими буквами… Поливий (Полибий — Авт.) свидетельствует, что в его время ученейшие из Римлян уже не разумели мирного договора, заключенного между Карфагеном и Римом в первые годы после изгнания Тарквиния. Этот договор был написан языком столь отличным от латинского, что даже сам Поливий едва мог его перевести. Следовательно, Римляне… совершенно забыли первоначальный свой Пелазгийский язык и уже превратились в позднейших Латин».

А.Д. Чертков абсолютно прав. «Античный» Полибий, живший (по нашей реконструкции) в XVII веке н. э., уже плохо знал славянский язык, бывший в употреблении в Италии в XIV–XVI веках н. э. Славянский язык стал вытесняться латинским после изгнания Тарквиниев, то есть падения власти русских царей-ханов в Западной Европе в XVII веке.

«Но народ и после этого всегда говорил на языке, весьма отличном от письменного… Оски и Волски, даже в цветущую пору Латинского языка, сохранили свое наречие, которое очень хорошо понимали простолюдины Рима, — доказательство, что ученый Латинский язык был нечто, составленное искусством и отличное от народного говора всех Пелазгийских племен».

Когда гуманисты эпохи Возрождения (а на самом деле — в XVII веке) уже научились писать на только что придуманной ими «античной» латыни, им, видимо, приходилось плотно закрывать окна, чтобы не слышать грубых простолюдинов Рима, которые все еще позорили «древний» Рим своим вульгарным славянским языком.

«В конце XV века во Флоренции (столице Тосканы — Авт.) появился ряд трактатов об этрусках, написанных уроженцами Тосканы, представителями католической церкви. Кардинал Эгидио из Витербо характеризует Этрурию не только как очаг древнейшей в Италии культуры, но и как „вечную покровительницу и хранительницу религий“. Таким образом, христианский писатель не ощущал разницу между Этрурией языческой и Тосканой своего времени».

Как видим, еще в конце XV века тосканские кардиналы прекрасно помнили об этрусках. И напрасно А.И. Немировский, чью цитату мы только что привели, старается «оправдать» высших иерархов католической церкви, поясняя — такова, мол, была форма тосканского патриотизма. По нашему мнению, они говорили правду и в оправданиях не нуждаются.

Но на этом дело не закончилось. Оказывается, «в XVI в. сложились совершенно фантастические представления об этрусках, которые можно назвать „этрусским мифом“. Его распространению способствовал Ф. Демпстер, написавший в 1619 г. обширный труд „Царская Этрурия“, основанный на некритически воспринятых свидетельствах античных авторов. Ф. Демпстер… считал, что они (этруски — Авт.) ввели в Италии законы, были первыми философами, геометрами, жрецами, строителями городов, храмов, изобретателями военных машин, врачами, художниками, скульпторами, агрономами. У Ф. Демпстера, видимо, даже не возникал вопрос, что же осталось на долю греков и римлян в области техники и культуры… Труд Ф. Демпстера был издан лишь в 1723 г., через сто с лишним лет после его написания, совпав по времени с новой вспышкой интереса к этрускам» (А.И. Немировский).

Понятно, почему Демпстера издали только через сто лет. Потому, что «в это время на территории древней Этрурии хозяйничали австрийцы и изучение славной истории этрусков, которых жители Тосканы считали своими предками, давало моральное удовлетворение и выход патриотическому чувству».

Как мы уже говорили, в эту эпоху в Риме, по-видимому, велась целенаправленная и планомерная кампания по написанию древней истории. Чтобы «оставить больше на долю греков и римлян», тосканских этрусков решили «задвинуть подальше» — в глубь веков, чтобы они не путались под ногами великого Рима. Наверное, в то время многие еще понимали — кто такие на самом деле этруски. Видимо, это были просто русские, оставшиеся здесь после великого = «монгольского» завоевания XIV века н. э. или же после османского-атаманского завоевания XV века.

Известно, что Тоскана с центром во Флоренции была одной из самых могущественных средневековых республик и долгое время боролась с Римом за первенство. Вероятно, в XVII веке в Тоскане пытались утвердить свою версию истории, в которой главную роль играли отнюдь не какие-то мифические «древние итальянские римляне» и греки, а реальные этруски.

А Ватикан старался утвердить свою — грубо ошибочную — концепцию «древнего» Рима, а заодно и «древней Греции». Интересы столкнулись. Тоскана проиграла. И поэтому «этрусофильский» труд Демпстера, написанный в 1619 году и отражавший существенно более правильный взгляд на историю, попал под римский запрет. 100 лет Флоренция ждала благоприятного момента и дождалась, когда в Тоскану вошли австрийцы. Тут-то флорентийцы, выйдя на время из-под контроля Рима, и попытались взять реванш и срочно издали Демпстера.

Но было поздно. Фальшивая история «древнего» итальянского Рима уже прочно вошла в школьные учебники. Над тосканцами стали смеяться. И, тем не менее, тосканцы все еще старались доказать свою правоту: «В 1726 г. была открыта „Этрусская Академия“, членами которой стали благородные синьоры Кортоны и других городов Тосканы… В докладах и сообщениях, лишенных серьезной научной основы, утверждалось, что не только в Италии, но в Испании и Анатолии (то есть в Турции — Авт.) почти все следы художественной деятельности принадлежали этрускам» (А.И. Немировский).

Более того, существовал музей Этрусской академии, «насчитывавший в 1750 г. 81 экспонат». Тут уж А.И. Немировский никак не может удержаться от возмущенного возгласа: «На три четверти состоял из подделок и из произведений античного искусства».

Долго боролись скалигеровцы с непокорными флорентийцами, упорно стоявшими на своем. Сломить их сопротивление удалось лишь в XIX веке. «Первые серьезные работы по этрускологии появились в конце XVIII — начале XIX века. Они свидетельствовали о первой победе истории над этрусским мифом», — радостно восклицает А.И. Немировский.

Почему же так упорно держался этот «миф»? Да потому, что он, по-видимому, содержал историческую правду.

Восточная теория.

До середины XVIII века считалось, что этруски пришли с Востока, из Малой Азии. Это — так называемая «восточная теория». Она основывается на авторитете древних авторов. «Древние» оставили много свидетельств об этрусках. Как мы теперь начинаем понимать, этими «древними» были авторы, писавшие в XIV–XV веках н. э. Они создавали свои труды уже после великого = «монгольского» завоевания и отразили в них, в частности, спор за первенство в Италии между Флоренцией и Римом. Эти труды были затем объявлены «античными».