Начало пути - Дарья Ковальская

Из моей бывшей камеры вылетел белый, обвешанный обрывками мешков из-под муки тролль. Молча на него смотрим.

— У вас охранник ненормальный. Выставил меня из камеры и начал в муке бриллианты искать, — тихо поведала я с заговорщицким видом.

Хозяйка поджала губы и велела меня увести и подготовить. Я так и не поняла, к чему подготовить, но тот, который одноглазый, молча схватил за плечо и потащил за собой, причем такой хваткой… фиг вырвешься. Пришлось бежать, морщась и ругаясь от боли, зато хорошо была слышна разборка с унылым троллем, который уже догадывался, как подло его развели.

Седмица

00:55

Стою в ванной и терплю, пока мне намыливают голову. Вокруг суетятся девушки, девочки и женщины всех возрастов и калибров. Ну вы поняли.

Короче, на окнах — решетка, за дверью одноглазый, а внутри эта свора. И хрен ты куда денешься.

Мне взбудораженно объясняют, что принц очнулся и требует новенькую. То есть меня. Я уже пыталась объяснить, что я не новенькая и вообще проездом. Мне не верят, улыбаются, кивают, сообщают, что принц в постели — это нечто. Ни одна до утра не выдерживала, все теряли сознание от восторга.

Угу. Их послушать, так сознание они теряли, уже когда принц снимал рубашку. Дальше бедолага имел дело с бесчувственным полутрупом, ибо красоту его неописуемую выдержать не могла ни одна женщина.

Похихикав, позволила себя вымыть, вытереть, сполоснуть, надушить так, что из глаз полились слезы, нарумянить, наманикюрить, нацепить блондинистый парик, который магоклеем прирос к волосам насмерть часа на два. Ну и… из зеркала на меня глянула перепуганная лань с огромными серыми глазами, шикарными (до пола) волосами и сногсшибательным телом, затянутым в корсет и кучу прозрачных тканей. Покачиваюсь на каблуках, изучая грудь и зад. Неплохо… зря я комплексовала. Губы благодаря помаде увеличились раза в два, став пухлыми и чуть приоткрытыми (как осы покусали, честное слово). Голова чешется, дышать не могу — корсет мешает, каблуки явно превысили все мыслимые нормы — сантиметров пятнадцать высотой. Хорошо хоть, сами туфли на платформе. Зато шпильки острые… такой наступишь — пробьешь и ногу, и сапог, и доски пола. Гарантия вечная, блин. Заточка наша.

— Ты только не волнуйся. Смотри на него сквозь щелочку между пальцами.

Это они мне советы дают. Все скопом. Бледно им улыбаюсь, пытаясь научиться дышать во всем этом. Я знаю, чего они сознание теряли! И дело тут не в рубашке. У меня вот тоже уже перед глазами все плывет.

— Если заговорит — молчи. Покажешься таинственной.

— И не смейся! Он очень гордый.

Вспоминаю, как размазывала эту гордость по мостовой, а потом еще и сапогом наступила. Ну да, похихикать вслед — уже не смертельно.

— Как рубашку расстегнет — зажмурься. Там такое тело… если на ощупь, может, и дотянешь до поцелуя, — тяжело дыша.

Все застонали. Моя улыбка как-то сразу померкла.

— И… когда поцелует… — дыхание окружающих стало надсадным, — ты запомни… как оно. Потом расскажешь.

— И покажешь, — простонали слева.

Ошарашенно кошусь на толстуху, лежащую на спинке кровати и тискающую мою подушку. Я ей… покажу? Ага. Бегу и падаю. Они тут все ненормальные.

— Все вон! — Хозяйка заглянула всего на секунду и тут же снова захлопнула дверь. Но девчата засуетились, забегали, занервничали, и уже минут через пять в комнате остались только я… кровать и куча подушек, раскиданных в самых неожиданных местах. Разноцветные, пушистые и не очень, с вышивкой и без — они усеяли все. С другой стороны, удобно, если надо закрыть бардак. Когда тут полы мыли или вообще убирались, уже хрен поймешь.

Сижу, жду свое чудо (мага я жду, мага!) и одновременно пытаюсь ногтями поддеть застежки корсета на спине. Да, жаль, маг меня так не вовремя расколдовал. А то хожу вся такая беззащитная. Тащат все куда ни попадя, а мне даже защититься нечем. Уй. Навернулась на пол, дернув за завязку. Больно… Хорошо, подушки есть.

01:34

Однако этот принц не торопится, то ли стоит у двери — ждет, когда засну, то ли ждет, когда задохнусь. Тут воняет, корсет еще этот… как смирительная рубашка без рукавов. Стою у окна, судорожно глотаю маленькими порциями воздух, цепляясь за решетку на окне.

Ну и мага выглядываю. Нету. Все еще нету. И это очень и очень грустно.

01:36

— Сиг!

— Кноп?

— Си-и-иг!!!

— Э-э… а ты откуда?

— Да помоги ты. Тяжелый же.

— Сёма?! А ты… как вообще здесь оказался? Кноп, как ты его донес?

— Не спрашивай. Ты можешь помочь или так и будешь стоять, как дура?

Вытягиваю руку и принимаю из рук надрывающегося эльфа сплющенный горшок. Эльф ввалился внутрь, упал на подушки и, хрипло дыша, застонал от счастья.

— Я смог!

— Спасибо, — буркнул горшок и попросил его отпустить.

Отпустила. Он шмякнулся на пол, затерявшись между пуфиков.

— Кноп, — хриплю, оседая вниз. — Помоги.

— Чего еще? — Мелкий сел и крайне хмуро на меня посмотрел.

— Корсет… душит… не могу.

— Хм, а ты синяя. Вот, блин.

За спину полезли, трепыхая крылышками и попросив не шевелиться. Киваю, упираясь руками в пол и радуясь, что эта пытка скоро закончится. Постепенно в крови понижался уровень кислорода… Короче, не могу больше дышать нормально. Душно — жуть.

Что-то щелкнуло, треснуло, и эта жуть рухнула вниз, освободив мои сплющенные ребра и легкие. С шумом вдыхаю воздух, захлебываясь с непривычки.

— Спасибо. — Сесть, закрыть глаза и дыша-ать. Нет, не оттого, что принц снимал рубашку, все падали в обморок. Зато для имиджа полезно. Типа загнуть так в компании: «Я вошел, расстегнул первую пуговицу — побледнела, расстегнул вторую — глаза закатила, третью… готова. Лежит у моих ног…» А они ж еще волновались. Н-да.

Натягиваю корсет обратно, довольно мыча что-то под нос.

— Э. Ты чего? А зачем я его снимал?

— Я ж не застегиваю. Зажму под мышками — пусть думает, что я в нем. Авось повеселимся.

Эльф хмыкнул, но только махнул рукой. Дескать, делай что хочешь.

— А вы чего тут делаете? — удивленно спрашиваю, придя в себя после пытки корсетом.

— Да все он! — В горшок недовольно ткнули пальцем. Тот смущенно завозился и отвернулся, попрыгал к кровати и шустро там скрылся. — Горшок обыкновенный — подкроватный. Это он уже привык там жить. Под кроватями. А ежели расколдуем, что делать?

— Переучиваться придется, — вздыхаю.

— Говорит, что на собрании соберутся лучшие маги. И понадеялся, что и его расколдуют. Представляешь?