Будь моим врагом - Ольга Силаева

Выходя из аудитории, я поймала полдесятка одобрительных и ревнивых женских взглядов. «Ишь, поймала-таки лучшего холостяка Академии!» и «И за что ей такое счастье? Подумаешь, отпахала год в шейрах, это не считается!»

Я устало улыбнулась. Что ж, они хотя бы начнут считать, что я не какая-то там бывшая шейра, а самая настоящая избранница Тайбери, и нас объединила сама магия. Не то чтобы это мне нравилось… но могло быть и хуже.

Например, я могла позорно проиграть и отправиться к Тайбери на всю ночь в качестве… гм, приза? Наказания? Даже думать об этом не хочется.

Я потёрла разом покрасневшие щёки. Да что со мной такое!

– С тобой всё в порядке, Кассадьеро? – раздался негромкий голос справа.

Я обернулась. Тайбери, едва заметно прихрамывая, шёл рядом со мной.

– Что, приложило тебя о пол? – не без сочувствия поинтересовалась я.

– Ерунда, – отмахнулся Тайбери. – Я просто хотел сказать тебе, чтобы ты не брала в голову эту чушь про истинное сияние. Ты свободна, не помолвлена и можешь встречаться с кем хочешь. – Он смерил мой кристалл насмешливым взглядом. – Я возражать не буду.

– Можно подумать, ты имеешь право мне возражать! – огрызнулась я, едва замечая, что вновь вхожу в роль шейры Даны. – Или, чего доброго, запрещать!

Тайбери едва заметно усмехнулся, коснувшись пластин костюма на груди, из-за которых пробивалось слабое свечение.

– Спасибо, что показала мне этот… трюк, – произнёс он негромко. – И… удачи в Академии, Кассадьеро. Приходи на мои занятия, если захочешь. Тебя это ни к чему не будет обязывать.

Я остановилась, глядя Тайбери прямо в глаза.

– Совсем ни к чему?

– Совсем, – спокойно подтвердил он. – Ты же не моя шейра, чтобы я обещал, скажем, гонять тебя до седьмого пота. Или давать тебе очень особенные частные уроки. И ещё более экзотические домашние задания – вне Академии и в самой разной форме одежды.

В серых глазах сверкнула искра.

– Не так ли?

– Конечно, – прохладно подтвердила я. Ещё не хватало идти на поводу у его подколок! – Никаких частных уроков. А это дурацкое сияние совершенно ничего не значит. Мы просто соученики в Академии. Два студента и ничего больше.

– Ничего больше, – с совершенно серьёзным видом подтвердил Тайбери.

Файен, приостановившийся было неподалёку, выбрал этот момент, чтобы особенно громко фыркнуть.

– Кстати, Файен предлагал мне выйти за него замуж, когда я перестану быть твоей шейрой, – задумчиво протянула я. – Я это упоминала? Файен, твоё предложение ещё в силе? Мне ждать букета белых роз, приглашений на ночные свидания? Серенад под окнами, может быть?

…Жестоко, я знала. Но если его не остановить, он так и будет дразниться!

Глаза Тайбери сузились.

– Как интересно, – нейтрально произнёс он. – Файен, задержись, пожалуйста.

– Я, пожалуй, пойду, – неубедительно заторопился Файен. – Спешу, вот-вот разберут последних чужих шейр, некого будет брать в жёны…

Мы с Тайбери переглянулись и одновременно рассмеялись.

Что-то мелькнуло в глазах Тайбери, когда он посмотрел на меня на прощание. Что-то, очень похожее на прежнюю нежность.

Но он лишь кивнул мне и, крепко взяв Файена за плечо, повёл его прочь.

Спать я ложилась со странным чувством.

С одной стороны, всё было хорошо. Я разобралась с Тайбери на дуэли, отметила исход поединка вместе с остальными, получилось легко и весело. И общались с Тайбери мы теперь… нормально. Правда? Совершенно не напряжённо. А тот поцелуй под дождём был лишь знаком благодарности, это я теперь отлично понимаю.

Но…

…Тайбери предлагал мне пойти к нему домой. Всерьёз или нет?..

…Он говорил, что видит красоту моими глазами…

…И ещё он поцеловал меня по-настоящему. На короткий поцелуй в щёчку в знак благодарности это явно не походило.

А ещё это дурацкое сияние! Оно что, всю жизнь меня будет преследовать, назойливо лезть под руку и напоминать, что у меня есть истинная любовь?

А ещё… а ещё…

Я не знала, что я чувствую. Точнее, слишком хорошо знала!

Сердце стучало напряжённо и неровно, не давая мне заснуть. Тик… тик-тик… Я сердито ткнула подушку и перевернулась на другой бок. Да что ж такое-то!

И тут я услышала странный звук за окном. Словно кто-то, не утруждая себя соблюдением маскировки, самым наглым образом взбирался по стене.

Я села в постели. В следующий миг на подоконнике показалась рука. А ещё через секунду неведомый грабитель перекинул на подоконник ногу в чёрном сапоге боевого костюма.

В очень знакомом чёрном сапоге.

С изумлением я глядела, как Тайбери забирается на подоконник целиком и усаживается так непринуждённо, словно находится у себя дома.

– Ты как сюда вообще пробрался? – наконец обрела я дар речи.

Знакомая усмешка сверкнула на его лице.

– Не поверишь, но твой кристалл открывает мне сюда доступ. Кажется, особняк думает, что я – твоя шейра.

Я мысленно застонала. Я забыла закрыть доступ отдельно для Тайбери. Что ж, второй раз он сюда не залезет.

– Допустим, – устало сказала я. – И что ты здесь делаешь?

– Как, неужели ты забыла? – Тайбери картинно изогнул бровь. – Выполняю условия проигранного мной поединка, разумеется. Раз уж ты победила, следовательно, я – твой трофей на всю эту ночь.

– Так уже почти полночь! – возмущённо сообщила я. – Как-то ты не торопился!

– Боялся своей страшной участи, наверное, – небрежно предположил Тайбери, бесцеремонно оглядывая мою комнату. – Надо же, что я вижу!

Я обречённо вздохнула. Он всё-таки увидел мою коллекцию кактусов!

Маленькую! Скромную! Изящная песочная пирамида занимала лишь один угол, и кактусы там не толпились, а росли привольно и вольготно, лишь изредка настойчиво шелестя, если в их зоне видимости оказывалась тарелка с одиноким авокадо.

– Никакой связи с тобой здесь нет, – решительно сказала я. – Просто я люблю кактусы.

– Угу, – хмыкнул Тайбери. – Нужно было привезти портрет Виолетты тебе на новоселье. Им на закуску.

– Хорошо хоть, не твой портрет, – пробормотала я.

Тайбери окинул многозначительным взглядом мою ночную сорочку.

– Хочешь, чтобы я позировал для обнажённой натуры? – Он небрежно поднялся и потянулся. – Я-то думал, тебя вполне устраивает оригинал.

Оригинал, что греха таить, был хорош. И ноги, и узкие бёдра, и скулы, линии которых я помнила наизусть… и беспардонно длинные ресницы, обрамляющие такие знакомые серые глаза.