Флаги осени - Павел Васильевич Крусанов

Грибы систематики последними выделили в отдельное царство – раньше их причисляли к растительному. Хотя по логике им, конечно, надо быть вторыми.

– Вот, всё-таки второе царство-государство. Что ещё? – не унимался Вася из багажника.

– Ленин – гриб, – подал голос я.

– Не выпендривайся, – вывел меня за рамки научной дискуссии Фёдор.

Однако формальное течение беседы было уже безоговорочно нарушено.

– Грибы дома не ночуют, – сказал Сергей.

– Это что такое? – не понял Вася.

– Так говорят. – Сергей кротко улыбнулся. – В том смысле, что, если грибы на ужин, – сон беспокойный. Тапочки далеко от кровати ставить не надо.

Фёдор участвовать в балагане не хотел.

– Вон там твои горящие копи, – обернулся он ко мне. – Урочище Кухи-Малик – гора владыки.

Рука показывала на отворачивающую вправо грунтовку.

Я посмотрел: вдали, у вершины гряды, зыбким облачком висел желтовато-сизый дым.

Привиделось или на самом деле?

Неважно. Они были рядом – вечные огни Согда, зороастрийская топка чудес, танур Аллаха.

Из тетради Грошева

Или, скажем, кожа на переплёт, которая была в ходу, да и сейчас ещё в ходу отчасти. Самой дешёвой прежде была овечья кожа – в разных обработках, крашеная и некрашеная: так называемый шагрень овечий, шпалевый шагрень, лиссе, мраморная овечья кожа и, наконец, индейские овечьи кожи, мерея которых имеет тонкозернистый вид.

Также в былые времена в большом употреблении была телячья кожа, как крашеная, так и нет, – верх ровный, без структуры и весьма чувствительный, поэтому для переплётов повседневных её рекомендовать нельзя. Хотя, если сравнить с материалом нынешнего века, она – драконья чешуя. Бывало, зернистая структура в сортах телячьей кожи встречалась тоже, но тут зерно искусственного свойства, а не родовое.

Юфтевая или, иначе, русская кожа изготовлялась из коровьих, лошадиных и телячьих шкур. Прежде её в переплётном деле до известной степени ценили, хотя она и дубится с жированием.

Больше этих ценился (как ценится и ныне) сафьян козлиный, особенно из шкур европейских коз – красивый по фактуре (крупное зерно), прочный и цветов разнообразных.

Однако лучшая, самая красивая и самая из кож устойчивая – марокен, особый сорт сафьяна, выделываемый из шкур африканских коз. Эта кожа имеет сильное зерно и хороша как крытьё для художественных переплётов и демонстраций мастерства (хотя завет главнейший в нашем, как и в любом другом, художестве – работай так, чтобы не виден был предел твоих умений).

Теперь что касается кожи бычьей – она употребляется, когда рисунок на переплёте набивают пуансонами или режут ножом, – кожа эта толстая и крепкая, её пускать уместно на почтенный том.

Но самой прочной кожей из указанных является свиная. Она имеет характерную мерею (морщины и поры от щетины), и из-за крепости на сгибе её берут для переплётов книг, которыми предполагают пользоваться часто. Годится в дело, даже если не окрашена.

Кроме этих сортов, известен ещё ряд, так сказать, кож-фантази с искусственной мереёй, которые выделываются по большей части из телячьих кож. Особенно они размножились по нынешнему времени, когда в чести фальшивка и подлог. Посредством прессования, тиснения, окраски или других фабричных упражнений им придают наружные узоры и структуру, присущие во всех деталях сафьяну или иным каким-нибудь занятным кожам – крокодиловой…

Вот раззява – опять не в ту тетрадь!..

Однако если посмотреть – всё это кожи, выделанные дублением, тут минеральной химии в былые времена использовали малость, чуть (при обеззоливании), а крепко квасцевали (иначе квасцевание зовут белодублением) другие – сыромятные, для шорных дел и лайку. Впрочем, известно – как мудрецам из древности, так и тому, кто и сегодня своё соображение имеет, – и в малом есть большая сила! Так! Бывает, достаточно одной щепотки соли, чтобы негодную стряпню обратить в блюдо вкусной и питательной кулинарии. Такое, что оближешь пальчики!

Надо бы узнать подробно о кожевенных красильнях: в какую краску какие вещества употребляли в прошлом…

Эх, если б не нога, сам бы поехал в эти копи! Но как? Как без ноги скакать по скалам? Тут и с двумя умаешься, небось… Это – причина. Ведь если надо ехать для большого дела, а я не еду – быть должна причина? Должна, конечно: не будь её, поехал бы. А я не еду. Значит, нет ноги. Есть деревяшка, да простит мне и на этот раз ребяческую неучтивость мой немецкий протез на пружинке. Да. И всё-таки, как ни крути, протез – не натуральная нога. Даже такой прекрасный, как у меня… С ногой поехал бы. Но ведь не еду. Значит…

С утра ещё не знал, как быть и где найти желанные дары, по-эфиопски выражаясь, гор Буттама, и на́ тебе – удача самостоятельно явилась в руки, будто послал её навстречу мне какой-то добрый ангел! А что? А вдруг? А ведь, пожалуй, так и есть: определённо мне подали добрый знак – я получил послание, сочувственный привет тех полномочных сил, которым творение Земли и всей её природы небезразлично. Как и мне. Тех сил, которые и сами не прочь вернуть планету в чувство, а потому дело полной смены человечества отметили своим вниманием как нужное, полезное и неотложное. Вот именно – так это и надо понимать! Так и никак иначе!

Однако по порядку.

Сегодня у Бодули был. (Снова видел по дороге в фонаре ту милую бедняжку, но не о том теперь, нет, не о том.) А у него на кассе сидит великовозрастный детина с волчьей сединой в причёске (говорю сегодня так в положительном ключе и даже с долей уважения (пока что впрок – авансом)) – мой брат, – наружности спокойной, рассудительной, не юркой. Он, собственно, и свёл меня в свой час с Бодулей. Мы с ним обычно словом не обмолвимся, так, мельком, на ходу. Он подавал надежды, а теперь – тряпица, протирка туфелек и бот. Человек без дела, плоды которого остаться могут обществу, отечеству, планете (писал уже: четвёртая тетрадь, страница 11). Но я теперь его (детину-брата) осуществлю! Как говорится, выжму пар из камня… Так вот. Он, мой брат, с которым мы в душе не братья, рассказывает Бодуле, что приятель, склонный к перемещениям в пространстве, зовёт его слетать в Таджикистан для, так сказать, ознакомления с природой края и видом диких горных мест. И он, мой брат, слетал бы, только свободных средств для приключения в кармане нет, поэтому придётся отказаться… И я этот самый разговор ушами слово в слово слышу.

Само собой, в уме моём сложился чёткий план. На новый-то тираж я сбережения скопил (нет, не с реализации, по заведённому порядку я книг не продаю (труд мой