Магический клинер на контракте - Юлия Галынская

Уху точные приказы, кого представить и что показать. Рыков вглядывался в сверкающие черты Иного, что принес себя в жертву. Появление Источника на Земле и формирование вокруг него озера. Видел появление первых монстров и гибель первых людей.

— Довольно… — Макс, поблагодарив Уха, вновь открыл глаза и потянулся к завязкам шлема. — Думаю, этого будет достаточно.

— Это… Все это, действительно реальность? — прошептала госпожа Верная.

— Да.

— Но ведь это драгоценные знания. Благодаря им можно выяснить, когда именно открылся Источник…

— Я бы с удовольствием узнал, как его закрыть, — заметил Макс. — Пока монстры будут приходить через него, наши военные будут сражаться и погибать…

Профессор смутилась, но Рыков, тронув Макса за плечо, покачал головой. Не стоит развивать такую тему. Сейчас, в любом случае, это только может привести к ненужным спорам.

— Лариса Сергеевна, а можно нам еще одного мыслителя проверить? — Рыков обернулся на женщину, и та растерянно кивнула.

— Это не больно, — заметил Макс, оборачиваясь к симбионту. — Щекотно, но терпимо.

Пусель покосился на Милану, но возражать не стал и, сняв кепку, уселся на кресло.

— Очки можно снять, — улыбнулась профессор, разглядывая странную бледную кожу.

— Лучше не надо, — заметил Пусель. — Если они не помешают работе, так будет проще.

— Согласен, — заметил Рыков, и Лариса Сергеевна не стала спорить.

Во время проверки Пусель представил Милану. Как она сидит и, жуя бутерброд, просматривает на ноутбуке какие-то документы. А вот проверка воображения заставила девушку вздрогнуть. Рядом с ней неожиданно встал военный, в котором Макс узнал отца Милы. Тот протянул ей руку, и девушка, встав из-за стола, оказалась в большом бальном зале. Военный комбинезон обернулся струящимся платьем, и пара закружилась в вальсе. Мила смотрела на экран. Слезы стекали по подбородку, но девушка их даже не замечала.

— Мила… — Рыков было шагнул к девушке, но та только покачала головой.

— Все в порядке. Всегда мечтала увидеть, как же это могло быть. Спасибо, Пусель. Это было прекрасно…

Лиза не удержалась на месте, подскочила к Милане и спрятала свое лицо у нее на груди.

— Я тоже. Тоже хочу, такое увидеть, — прошептала она, Мила обняла девочку и, наконец, отерев слезы, пообещала.

— Покажем Пуселю фото твоего папы. Может у него получится?

— Простите… — мрокус чуть привстал на кресле.

— Все в порядке. Спасибо, что показал мне такое, — Мила улыбнулась. — А теперь покажи то, что я хотела узнать.

Это было здание старого завода. Несколько мальчишек семи, восьми лет вбежали в бывший цех. Толпа окружила одного и стала толкать его, от одного к другому. Они смеялись, старались сбить мальчика с ног, а тот, сжав зубы, пытался устоять на ногах. Но силы были слишком не равны, и, споткнувшись, мальчик упал. Макс уже ожидал, как свора накинется на ребенка, но тут из темного проема раздался голос, он эхом запрыгал по просторному залу и заставил всех замереть на месте. А после в проеме появилась фигура, похожая на чудовище… Дети бросились в рассыпную, кроме мальчика, что упал. Обхватив лодыжку, он пытался уползти. Но страшная фигура приближалась. И, наконец, с тихим кряхтением опустилась рядом. Мальчик зажмурился, ожидая худшего, но из лохмотьев показались старческие руки и ощупали лодыжку.

— Вывих, — констатировала гора лохмотьев. — Сам не дойдешь.

Руки скинули капюшон, открывая добродушное лицо, испещрённое тысячами морщин.

— Вы не монстр? — удивился мальчик.

— Монстр, — тут же возразил старик. — И я тут живу. А еще ем на завтрак непослушных детей. Ты послушный? — мальчик закивал. — Вот и молодец. Тем более я уже и так позватракал.

Подняв ребенка, старик вынес его из зала.

Мелькали дни. Мальчик приносил еду и оставлял ее в определенном месте. Старик выходил к нему и рассказывал истории. Они смеялись и прощались до следующей встречи. Время мелькало на экране. И вот в один из дней старик не вышел встретить уже молодого юношу. Тот побежал внутрь, а через некоторое время вынес старика на руках. Маска и перчатки упали в пыль рядом с брошенной сумкой с едой. А спустя время юноша вернулся уже один. Он был одет в черный костюм и, не заметив маску и перчатки, сел на прежнее место. Он кричал и плакал, прощаясь со своим другом. Маска, тихо дрогнув, подтянула к себе перчатки и посмотрела пустыми глазницами на парня. А тот спустя время ушёл и больше не возвращался.

— Я никогда не видел у него эту маску, — неожиданно заметил Рыков. — Но теперь понимаю, почему ты, спустя столько времени увязался за мной.

— Вы наполняли то место историями и смехом, — Пусель поднял руки в старых перчатках и снял шлем. — Старик часто гадал, кем вы станете, и я решил посмотреть.

— Спасибо. Вот не думал, что ты настолько связан со мной…

— Кто это? — профессор шагнула ближе.

— Меня зовут Пусель, — симбионт улыбнулся.

— Вы не человек. Верно?

— Дальнейшие ответы и вопросы потребуют от вас подтвердить допуск к гостайне, — заметил Рыков.

— Я попрошу об этом отца, — пообещала профессор.

— Вот тогда и поговорим, — кивнул Владимир Николаевич.

— Почему вы уточнили? — Мила еще обнимала Лизу за плечи. — Есть разница в сканировании?

— Незначительная, но все же есть. Хотя. Я бы больше определила этот момент иным мышлением. Вот только ваш вид, бледная кожа. Неподвижные черты лица, когда вы молчите…

— Вы очень наблюдательны, — усмехнулся Рыков.

— А еще очень любопытна, так что быстро получу допуск.

— Не сомневаюсь, но все же пока расспросы оставим. Насколько помню, вы готовитесь к выставке. Не будем вас отвлекать.

Профессор кивнула, перепроверила записи и, сохранив их на флешку, передала Рыкову. Под его надзором так же стерла все данные сканирования и молча проводила их взглядом из лаборатории. Лиза, увидев в машине переноску с новыми маленькими мрокусами, довольно взвизгнув, понесла их в машину к Милане, и Пусель, не выдержав, тонкой поземкой сполз с Доходяги и отправился за ней следом. Рыков качал головой, мысленно проклинал свое решение позволить мрокусам переехать на ферму. Доходяга тихо сполз на сидение, чтобы его не было видно и, только когда машина вырулила за город, вновь сел у окошка.

— Почему ты не стал записывать, как Ух изменился попав