Вильгельм I Завоеватель. Гибель королевства англо-саксов - Алексей Шишов

В таком плачевном финансовом состоянии Роберт Коротконогий предложил свои рыцарские услуги французскому королю. Филипп I, настроенный уже враждебно по отношению к своему вассалу, владевшему двумя коронами, дал его сыну-беглецу в командование, то есть для «кормления», замок Герберуа (Жерберуа), стоявший на границе с Нормандией, напротив ее пограничной крепости Гурне.

Замок Герберуа стал не только одним из убежищ для Роберта, но и прибежищем многих врагов короля Вильгельма, как из Франции, так и из Британии. Завоеватель был вынужден заняться «делами» в Нормандии, где, собрав послушное ему баронское войско, он осадил Герберуа, надеясь быстро овладеть им.

Замок английским городом Йорком не оказался, так как его защищали не крестьяне-ополченцы, а рыцари и их вооруженные, хорошо обученные слуги, мастерски владевшие луками и арбалетами. Засевшие в замке мятежники имели немалые запасы провианта и фуража, в источниках воды не нуждались. Да и в мужестве им отказать было никак нельзя.

Вильгельм Завоеватель посчитал такое дело прямым вызовом. Собрав рыцарство герцогства, он выступил в поход и осадил Герберуа, гарнизоном которого командовал его старший сын. Состоявшаяся под стенами замка битва, больше напоминавшая множество рыцарских единоборств, известна тем, что в ней скрестили свои копья и мечи соперники – отец и сын-наследник.

Вильгельм в силу своего возраста был уже не тот воин, который блистал личной храбростью, умением владеть копьем и мечом, управлять конем, как это было в Гастингской битве. Он сильно прибавил в весе, стал медлителен, хотя большая физическая сила в нем не растерялась с прожитыми годами.

Его старший сын к тому времени действительно закалился в воинских упражнениях и в часто проводимых рыцарских турнирах, которые в Средневековья затмили собой все прочие тогдашние виды спорта и развлечений. Поэтому он смело вызвал на поединок родителя и сумел пронзить копьем руку отца, сбросив одним ударом того на землю. Роберт собирался было добить Вильгельма, не желавшего поделиться с наследником коронами, но совершить такое кровавое злодейство не допустил один из королевских рыцарей.

Поскольку подробностей о том нет, то можно считать, что ранение было легким и хронисты не стали расписывать в деталях случившееся, ограничившись, да и то не все, лишь констатацией самого факта. Этот случай на маленькой пограничной войне почти не упоминается и мемуаристами той эпохи. Сама война чем-то из ряда вон выходящего в истории Средневековья тоже не смотрится.

Такая война на французском севере большого накала и размаха не приобрела. Боевые действия в основном велись в приграничье Нормандии, заставляя местное население или бежать подальше от пылающих селений и осажденных городов, или укрываться семьями за крепостными стенами.

После битвы под стенами замка Герберуа Вильгельм Завоеватель вернулся в столицу своего герцогства город Руан. Исследователи считают, что бароны Нормандии, да и сам французский король убедили его помириться с сыном-наследником. Бароны понимали, что это их будущий герцог, а Филипп I хотел видеть в Роберте Коротконогом послушного вассала, многим ему обязанным. Как бы там ни было, примирение (пусть временное) состоялось. Роберт Коротконогий же довольно скоро раскаялся в своем поступке.

Вильгельму Завоевателю благоразумно пришлось пойти на мировую. Исследователи не зря считают, что отца с сыном помирили бароны Нормандии, которым внутренняя смута могла только принести известное разорение междоусобной войной. Поэтому они посчитали для себя за великое благо уладить раздор в герцогской семье миром, на чем настаивали достаточно дружно.

Вильгельм и его наследник тому долго не противились, да еще под влиянием королевы Матильды. Примирение состоялось в кругу семьи и при обязательном присутствии духовенства. Думается, что договаривающиеся о мире стороны не надеялись на его прочность, поскольку «трещина» в королевском семействе оказалась незаживающей раной.

Королева Матильда в таких случаях играла роль семейного «громоотвода». Историки свидетельствуют, что она не раз становилась преградой для исполнения «варварских затей» самовластного супруга. Матильда по-своему заботилась о целостности королевской семьи, только такое ей удавалось не всегда. На мужа она действовала самым «благородным образом», не раз заставляя его лишний раз обдумать свои решения и смиряя его жестокость, прежде всего к старшему сыну.

Здесь следует заметить, что отец и сын кровной вражды друг к другу не испытывали. Явных свидетельств тому нет, и хронисты «не растекаются по древу». К тому же тот и другой испытывали сильное влияние Матильды, любимой супруги государя и матери непутевого сына. Это немаловажное обстоятельство до самой смерти Матильды скрашивало семейные неурядицы.

В противном случае жизнь королевского семейства могла выглядеть изнутри совсем иной. История во всех частях света знает немало случаев, когда сыновья силой отбирали престолы и власть у родителей. Случись такое в семье Вильгельма Английского, то хронисты с мемуаристами такому делу удивляться бы не стали, оставив бы такое дело последующим поколениям публицистов и романистов.

Известно, что она тайно пересылала сыну немалые деньги в самые трудные дни его добровольного изгнания. Делалось это в большой тайне от мужа. Когда однажды Вильгельм Завоеватель узнал об этом, то он приказал Матильде в «сильном гневе» прекратить помогать деньгами непутевому сыну. Королева ответила супругу такими словами, вышедшими из-под пера монаха Ордерика Виталия:

– Господин мой, пусть вас не удивляет, если я нежно люблю своего первенца. Волей Всевышнего, если бы мой сын Роберт умер и был погребен, скрыт от глаз живых, и если бы я могла ценой собственной жизни вернуть его к жизни, я отдала бы для него свою кровь; я, бедная женщина, могу в этом поклясться. Как можете вы думать, что я счастлива, живя в роскоши и зная, что мой сын раздавлен бедностью? Да не буду я никогда виновна в таком жестокосердии! Как бы могущественны вы ни были, вы не можете требовать от меня этого…

Вильгельм разрешил Роберту вернуться к его двору. Были прощены и спутники сына (все родом из знатных семейств), вместе с ним покинувшие Нормандию. Когда встреча отца и сына состоялась, то обладатель двух корон повторил возвратившемуся наследнику обещание, что он получит после ухода родителя из жизни Нормандское герцогство. Монарх стал чаще привлекать Роберта к государственным делам, готовя его к будущей самостоятельной жизни.

Однако согласия между властолюбивым родителем и честолюбивым сыном долго быть не могло. Роберт вновь покинул Англию, храня в душе мятежные помыслы. Тогда король Вильгельм Завоеватель проклял старшего сына, законного наследника, и в гневе лишил его наследства. Правда, до поры до времени. Гневные слова в строки завещания не воплотились.

Но на Роберта отцовский гнев желаемого результата не оказал, слишком был он упрям в желании «отделиться» от родителя и стать самостоятельным правителем Нормандии. Герцогская и именно нормандская корона давно стала для него путеводной звездой в жизни. О другом феоде Роберт и не мечтал. Младшие братья знали о желании старшего брата, и потому воспринимали его претензии как очевидное. Им приходилось быть готовым к таким реалиям в случае неизбежного раздела отцовского наследства…