Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой - Валерий Шамбаров

Руководство Германии и Австрии отлично представляло, что происходит в Турции. Посол Вангенгейм 17 июня доносил канцлеру: «Порта хочет использовать мировую войну для того, чтобы окончательно расправиться с внутренними врагами (местными христианами)». 7 июля он подтверждал: «Действия и способы, которыми производится высылка, свидетельствуют о том, что правительство в самом деле имеет своей целью уничтожение армянской нации в турецком государстве». Берлин не высказал ни малейших возражений. Ситуация была известна в генштабе, проинформировали и депутатов рейхстага. Германская «Книга цензуры» для прессы четко оговаривала: «О зверствах над армянами можно сказать следующее: эти вопросы, касающиеся внутренней администрации, не только не должны ставить под угрозу наши дружественные отношения с Турцией, но и необходимо, чтобы в данный тяжелый момент мы воздержались даже от их рассмотрения». А газета «Берлинер Тагеблатт» опубликовала интервью с Талаатом, он цинично разъяснял: «Нас упрекают, что мы не делали различия между невинными и виновными армянами; это было абсолютно невозможно, ибо сегодняшние невинные, может быть, завтра будут виновными».

Многие немцы и австрийцы, проживавшие в Турции, миссионеры, предприниматели, строители, врачи, были искренне возмущены и шокированы. Пытались как-то помочь депортированным, собирали для них деньги, продовольствие, медикаменты, укрывали беглецов. Австрийские консулы в Алеппо и Александретте спасли несколько сот человек, снабжали документами, чтобы выехать за границу. Но все это делалось в частном порядке. Тех, кто пытался бить тревогу и обращаться к правительству, гневно одергивали. Посол Вангенгейм, фон Сандерс, морской атташе Гумман (доверенное лицо кайзера, состоял с ним в личной переписке) откровенно поддерживали истребление христиан. Немало «цивилизованных» германцев приняли и прямое участие в злодеяниях.

Приказы о выделении войск для массового истребления людей в Кемах-Богаз и других местах проходили через начальника штаба 3-й армии майора Гузе. Немецкие офицеры действовали при подавлении восстаний. Госпожа Кох, жена коммерсанта из Алеппо, взяла на себя роль агитатора резни. Разъезжала по стране, возбуждала курдские племена против армян и русских. Побывала в Диарбекире и «усмиренной» Урфе, вместе с турецким руководством любовалась, как вешают, расстреливают. Капитан Шибнер создавал в Мосуле отряды четников и сам возглавлял бойню айсоров и халдеев в этом районе, набрал себе гарем из трех «трофейных» девушек. Немцы не гнушались принимать от турок подарки из награбленных вещей, почти все германские офицеры в Эрзеруме приобрели и увезли с собой по одной или несколько юных армянок. Хотя, может быть, спасли их таким образом?

Но куда более красноречивым было другое. На геноцид фактически не отреагировали нейтральные страны. Швейцария ограничилась несколькими публикациями в газетах. Папа римский слал в Стамбул очень вежливые увещевания, хотя среди жертв были сотни тысяч католиков, а Энвер прямо заявил папскому посланцу Дольчи, что не остановится, пока хоть один турецкий христианин останется в живых. Огромное количество материалов об этих преступлениях собрал американский посол Моргентау. А в числе убитых были граждане США, в Эрзеруме арестовали и после пыток казнили американских армян, приехавших из-за океана просвещать свой народ. Но никаких грозных нот Вильсона, в отличие от случая с «Лузитанией», не последовало. Мировая «закулиса» вовсе не хотела тормозить иттихадистов, своих масонских «братьев». Она сама исподтишка подтолкнула их в нужную сторону. А собранные свидетельства понадобятся позже…

Черноморский флот к лету 1915 г. получил значительный перевес над противником — в Николаеве был спущен на воду новейший могучий дредноут «Императрица Мария» (кроме него, строились «Императрица Екатерина Великая», «Император Александр III» и «Император Николай I»). Огромный корабль еще предстояло как следует освоить, испытать на ходу. Когда его переводили в Севастополь, командующий флотом волновался, как бы враг не устроил какую-нибудь пакость. На всякий случай бригада подводных лодок капитана I ранга Клочковского блокировала Босфор. Вышли «Морж», «Нерпа», «Тюлень». С ними впервые отправился подводный минный заградитель «Краб». Ему пришлось нелегко. «Краб» имел ряд недоработок, пришлось прямо в море устранять неисправности. Но команда под руководством лейтенанта Феншоу справилась с задачей, 25 июня поставила у Босфора 60 мин. В ближайшие дни на минах погибла турецкая канонерка «Иса-Рейс», подорвался крейсер «Бреслау», его отбуксировали на ремонт.

На сухопутном фронте Юденич был вынужден отложить удар на Эрзерум. На приморском фланге все еще удерживалось 15 тыс. турок и четников, и после того, как Ставка забрала 5-й Кавказский корпус, командующий направил туда 2-й Туркестанский. Кроме того, требовалось понадежнее закрепить территорию, занятую в наступлении на Ван. Ее прикрывал малочисленный 4-й корпус Огановского, и Юденич послал к нему все имеющиеся резервы — кубанскую и донскую пластунские бригады, только что прибывшие на Кавказ 3-ю Забайкальскую казачью бригаду и Кавказскую кавалерийскую дивизию.

В Персии снова было неспокойно. Когда наши войска ушли отсюда вслед за турками к Вану, местные племена осмелели, появились банды. Кавказской кавдивизии Шарпантье и забайкальским казакам генерала Стояновского командующий приказал идти к фронту кружным путем, через Иранский Азербайджан. Они совершили рейд в 800 км, без боев, но грозный вид 6 конных полков и артиллерии отрезвил курдов и персов, заставил утихомириться.

А между тем, турки успели привести в порядок отступившие части, к ним подтягивались подкрепления. После взятия Вана Огановский развернул свои войска на запад, его отряды двинулись вдоль северного и южного берегов Ванского озера. Но враг жестко отбивался и остановил их. Дождавшись подмоги, присланной Юденичем, корпус возобновил наступление. По долине р. Мурат (Восточный Евфрат) турок атаковал отряд Абациева, пехотная и казачья дивизии. По северному берегу озера врага оттесняла 2-я стрелковая дивизия Назарбекова с кавалерией. По южному, по узкой полосе между озером и горами, шла 2-я Забайкальская бригада генерала Трухина с четырьмя армянскими дружинами и пограничниками.

Разгорались жаркие схватки. Опять отличился лихой унтер-офицер 18-го Северского полка Семен Буденный. С отделением драгун он пробрался на разведку в тыл противника, а на обратном пути обнаружил батарею, стрелявшую по нашим наступающим солдатам. Выждал, затаившись. Русские поднялись в атаку, а драгуны налетели на батарею, порубили артиллеристов и захватили пушки. К концу июня войска Огановского овладели городками Арчавах, Ахлат, Вастан, Зеван. Но дальше уткнулись в сплошную оборону. На южном берегу озера она была устроена по горным высотам. А между северным берегом огромного озера Ван и рекой Евфрат протянулись озера поменьше, Назык-гель и Казан-гель. Промежутки между ними были перекрыты укрепленными позициями, и взять их с ходу не удалось.

Алашкертская операция