Восстание - Ольга Грон

– Полковник Роналд Крон, если я не ошибаюсь? – произнесла она серьёзным тоном, с интересом рассматривая узника.

– Верно! Только, боюсь, вы ошиблись. Уже не полковник, – с сарказмом ответил Крон.

– Почему же? – приподняла она бровь. – Вы живы – и это главное. Далеко не всем даровано такое счастье. Многие из ваших солдат погибли на поле боя, пока вы находились в Орнеле. А с вами, смотрю, очень даже неплохо обращаются. Возможно, когда-нибудь вы вернётесь в свою Тармену и продолжите службу в армии. Вот только неизвестно, когда у Арниана появится новая армия. Разве что князь ан Эрикс позволит вам управлять остатками своего поверженного войска?

Он сверкнул глазами, но внезапно рассмеялся.

– А, так вы, миледи, и есть та самая таинственная супруга князя ан Эрикса? Вы не только красивы, но и не лишены чувства юмора. Теперь я не удивлён, что Его Светлость хотел обменять на вас целый батальон повстанцев в придачу с их главарём, – съязвил в ответ Роналд и добавил уже серьёзно: – Вот только армии больше нет! И никому не известно, жив ли сейчас ваш драгоценный супруг. – Он натянуто улыбнулся.

Услышав эти слова, Ника подошла к пленнику почти вплотную, глядя ему в глаза. Крон передёрнул плечом, поправляя скованные за спиной руки.

– Он находился в долине? У вас ведь была с ним связь?!

– Соскучились, верно? – зло усмехнулся Крон. – Скажите, почему я должен вам отвечать?! Что мне уже от этого?!

Ника тяжело вздохнула, думая, что предложить взамен на информацию. Почему она вообще решила, что арнианец скажет ей правду?

– Я посодействую, чтобы во время обмена пленными, вас освободили одним из первых. Не думаю, что вас прельщает перспектива провести в этой тюрьме несколько лишних месяцев, – жёстко произнесла она.

Круглое лицо Роналда Крона расплылось в улыбке.

– А вы умная женщина, миледи. Так что же вы хотите узнать от меня?

– Когда и при каких обстоятельствах вы последний раз получили письмо от Его Светлости? И где Стайген ан Эрикс находился в тот момент? – чётко задала она вопросы.

– Когда он подъезжал к Орнелу, разумеется. Главнокомандующий находился во главе войска, которое двигалось через долину.

Именно это больше всего боялась услышать. Она замерла, чуть растерянно глядя на ухмыляющегося Крона, но постаралась собраться с силами, чтобы продолжить беседу.

– Он мёртв? Когда у вас с ним пропала связь? – произнесла она, понимая, что голос дрожит от волнения.

– Надеюсь, у него хватило ума не лезть на передовую. Судя по тому, что я видел с Белой башни, Стайген ан Эрикс может быть жив и мёртв с одинаковой вероятностью.

– И вам больше ничего не известно? – уточнила Ника.

Роналд Крон отрицательно покачал головой в ответ.

– Я сказал всё, что знал. Мне уже нечего скрывать. Но наш договор остаётся в силе!

– Естественно. Прощайте! – резко ответила она и вышла из камеры, понимая, что может снова расплакаться от этой неизвестности.

Когда она оказалась на улице, то остановилась, понимая, что толком ничего и не узнала. Похоже, Роналд на самом деле не знал о местоположении его командующего. Ника брела по улице, опустив голову, вспоминала всё с самого начала. Мысли путались. Потрясения последних дней навсегда оставили шрам в душе. На совести грузом лежала смерть многих солдат, хотя Ника прекрасно понимала: если бы не её вмешательство, погибших было бы столько же, но из числа повстанцев.

В Орнеле не имелось фонарей. И без того не многолюдный город опустел, на мрачных улицах, покрытых слоем грязи, не было видно ни одного человека. Солнце уже село, небо стремительно темнело, и лишь звёзды давали немного света. Нике казалось, что она идёт по мёртвому городу, и от этого становилось жутковато. В темноте она вдруг споткнулась о брусчатку и почувствовала боль в лодыжке. Она присела на корточки, ощупывая ногу, но поняла, что ничего серьёзного не случилось.

Внезапно Ника ощутила, что к её шее прижалось холодное лезвие. Она даже не успела испугаться, как над ней раздался приглушённый голос:

– Один только звук, и я вскрою твою артерию! Тебе ведь пока хочется жить, не так ли, дорогая?

Слова, произнесённые шёпотом, заставили Нику вздрогнуть, но уже от иного чувства. Интонация, знакомая Нике до боли, вынудила сердце забиться скорее.

– Стайген, это ты? – тихо проговорила она.

Клинок всё ещё оставался на месте. Ника на миг зажмурилась, понимая, что Стайген действительно может и хочет её убить. Как же это будет символично: принять смерть от руки того, кого она обманула, несмотря на свои чувства. Его внезапное появление стало для Ники одновременно облегчением и горем.

– Конечно, это я, моя дорогая супруга. Тебе наверняка хотелось, чтобы моё тело покоилось в камне остывающей лавы? Ты бы стала свободна от меня, смогла бы жить и спать со своим ненаглядным повстанцем да Маром без зазрения совести. Так ведь? – выдохнул он, затем замолчал, убеждаясь, что вокруг никого, и его голос стал громче: – Поверь, я убью тебя гораздо раньше!

– Стайген, – постаралась как можно спокойнее произнести Ника, чувствуя его заведённое состояние. Князь не шутил, и всё, что он говорил, не было пустой угрозой. – Ты ничего не знаешь. Я не сплю с Кимом да Маром. И я никогда не желала твоей смерти.

– В этом я смог убедиться лично, можешь не рассказывать мне сказок. Ты кормила меня ими долгое время. Как я мог быть так слеп?! Да лучше бы я убил тебя сразу. Или нет, – прошипел он со злостью, – стоило оставить тебя на растерзание моим солдатам в тот злополучный день. Ты лично смогла убедиться в их гостеприимстве. Из тебя вышла бы отменная казарменная шлюха! Со временем ты сгнила бы от какой-нибудь заразы. Но я не смог оставить тебя там, в чём до сих пор раскаиваюсь. С твоим появлением моя жизнь превратилась в сплошные проблемы!

Он не отпускал Нику. Она водила взглядом по сторонам в поисках помощи, но, как назло, рядом никого не наблюдалось.

– А я думала, нам вместе было хорошо, – еле слышно выдавила она из себя. Сердце билось так сильно, что ощущался каждый удар.

– Когда-то и я так считал, – резко ответил он. – Вставай, пойдёшь со мной! – Он больно дёрнул Нику за руку, не опуская при этом меча.

Она поднялась с пыльной брусчатки, глядя на очертания его лица. Глаза уже привыкали к темноте, и она вполне различала предметы и обстановку.

– Куда? – безразлично произнесла она, боясь спровоцировать его гнев.

– Потом узнаешь. Не всё ли уже равно? Здесь никого нет, и я мог бы прирезать тебя прямо на улице, но мне хочется насладиться твоей смертью, чтобы ты на себе почувствовала то же самое, что я испытал от твоих выходок! – усмехнулся Стайген.

Их взгляды вдруг встретились. В его глазах мелькнули ревность и злость.

– Стайген, ты ничего обо мне не знаешь! – уже смелее ответила она, соображая, что ей делать.