Черная татуировка - Сэм Энтховен

— Это ересь! — проревел чиндж-старейшина. — Всю нашу жизнь мы страдали от унижений, служа демонам! Теперь же наконец близок судный час! Мы должны занять подобающие нам места в краеугольном камне Творения и с радостью устремиться в великую пустоту, откуда ведем свое происхождение!

— Я не хочу великой пустоты, — дерзко заявил чиндж Джека, и часть стаи загомонила, поддерживая его. — Мне нравится быть живым!

— Ты называешь то, чем мы занимаемся, жизнью? — спросил старейшина. — Мы только то и делаем, что кормим супохлёбов!

— Мне нравится быть живым! — упрямо повторил чиндж Джека. — Нельзя позволить, чтобы Дракон проснулся!

— Но это правильно! Это судьба! Это было предначертано!

— ЧЕПУХА! — воскликнул чиндж Джека.

Тут поднялся такой шум, что невозможно было следить за продолжением спора. Стая чинджей окончательно разбушевалась, и, похоже, все забыли про Джека и уцелевших «Сыновей».

Джек, пользуясь всеобщим замешательством, проверил, крепко ли он связан и приклеен к потолку. Оказалось, крепко. Как и трое «Сыновей», которым оставалось только беспомощно глазеть на переругивающихся чинджей. Короче говоря, от «Сыновей» не было никакого толку. За дело нужно было взяться Джеку. Какая типичная ситуация…

Он глубоко вдохнул и крикнул во всю глотку:

— Эй!

Он был намного крупнее чинджей. Он уж точно умел кричать громче их. Почти треть стаи сразу примолкла. Чинджи уставились на мальчика. Но остальные продолжали визжать и хлопать крыльями, поэтому он предпринял еще одну попытку.

— Эй! Эй вы!! Эй!!!

Шум немного стих. Теперь даже чиндж-старейшина уставился на Джека.

— Послушайте, — сказал Джек. — У меня к вам есть предложение.

— А я не верю, — через некоторое время сказал Номер Девятый.

Они с Номером Третьим проверяли сохранность оборудования, уцелевшего после всех передряг, случившихся с нами, когда мы странствовали по туннелям.

Номер Третий не ответил. После очередной тщетной попытки счистить черную слизь с дула одной из двух портативных установок для запуска ракет он выругался и отшвырнул ее.

— Я не верю этому малявке! — буркнул Номер Девятый. — Где, хотелось бы знать, он выучился так торговаться? Нет, ну вы скажите, разве не клево получается? Номер Второй останется тут вместе с бомбой, и, значит, операция «Справедливость» продолжается, а самый главный у нас теперь Джек! Это как же понимать?

Неожиданно Номер Третий замер и помрачнел.

— Номер Третий!

— Я же вам сказал, — произнес Джек, глядя на чинджа-старейшину. — Я вам пообещал.

— Какой прок от слова супохлёба?

— И у вас остается заложник, — сказал Джек сквозь сжатые зубы.

— Великая каббала находит твои условия приемлемыми, — заявил чиндж, стоявший справа от старейшины, и обратился к нему: — Да будет мне позволено напомнить вам, мой повелитель, что парламент принял решение. Чинджский народ высказал свою волю. Ваше упрямство выглядит неподобающе.

— Но это неправильно, брат мой, — сказал чиндж-старейшина. — Не можешь же ты ожидать, будто я буду стоять сложа руки и смотреть, как происходит надругательство над столь давно ожидаемым пробуждением.

— Послушайте, — вмешался Джек. — Для вас положение беспроигрышное. Если мы прекратим пробуждение, то вы все равно получите свой утешительный приз: у вас есть мое обещание вернуться и я оставляю вам в залог Номера Второго.

— Поверь мне, юный человек, — прошипел чиндж-старейшина, — твои предсмертные муки доставят мне величайшее удовольствие.

— Ладно-ладно, можете потом меня растворить, мне все равно, но как знать? — пожал плечами Джек. — Если мы потерпим неудачу, то вы получите свое долгожданное пробуждение и будете счастливы.

— Хм, — хмыкнул чиндж-старейшина.

— А теперь прошу простить меня, — сказал Джек, — но мне нужно пойти и помочь кое-кому спасти Вселенную. Пока не поздно, — мрачно добавил он.

— Мы тоже должны подготовиться, — подхватил чиндж-спикер Великой каббалы. — Мы еще увидимся.

— Очень на это рассчитываю, — сказал Джек.

Он проводил взглядом главу совета и старейшину, которые взлетели в воздух и, размахивая крыльями, полетели по туннелю. Его чиндж немного постоял рядом с ним, глядя им вслед, а потом посмотрел на Джека.

— Сэр, — сказал он.

— Джек, — поправил Джек. — Зови меня Джеком.

— Хорошо, Джек, — кивнул чиндж. — Должен заметить, я не слишком хорошо понимаю вас… тебя. Честно говоря, совсем не понимаю.

Джек взглянул на маленькое существо, похожее на летучую мышь.

— Все очень просто, — сказал он. — Я решил так: либо вы, чинджи, получите меня, либо Вселенной придет конец. Мне так или иначе не уцелеть, так какая разница, как это случится?

— Ну, — задумчиво произнес чиндж, — наверное, если так рассуждать, то… — Он не договорил. — Знаете, сэр, — начал он, и, не дав Джеку перебить себя, продолжил: — Похоже, в вас больше от демона — или от гладиатора, — чем вы подозреваете.

Они переглянулись. Чиндж улыбался. Губы Джека тоже тронула улыбка.

— Давай разыщем остальных, — предложил он. — Я хочу познакомить тебя с одним интересным изобретением человечества.

— Да? — сказал чиндж учтиво, но с сомнением. — И что же это такое?

— Пушки, — ответил Джек и мрачно усмехнулся про себя. — Жутко много пушек.

Он зашагал по туннелю.

Чиндж пожал хрупкими плечиками и полетел следом за ним.

Скордж еще на миг задержал взгляд на Эсме.

— Ты все еще думаешь, будто можешь победить? — спросил он. — Даже после предыдущих поражений?

— Хватит болтать. Хочешь узнать — узнай, — ответила Эсме.

— Как пожелаешь.

Скордж расцепил длинные черные пальцы.

Он сделал два шага, и прежде чем Эсме успела понять, в чем дело, она получила удар страшной силы, выбивший воздух из ее легких.

Это было все равно что столкновение с танкером. Она пролетела по воздуху добрых пятнадцать метров и, приземлившись, ударилась так, что у нее перехватило дыхание. Воздух перед глазами замерцал, дрогнул, и вновь появился Скордж. Его холодные жидкие пальцы обхватили шею Эсме. Глядя на блестящую черную поверхность рук Скорджа, она вдруг увидела в ней свое испуганное лицо. Легко, небрежно Скордж поднял Эсме в воздух. Почувствовав, что подошвы кроссовок оторвались от липкого плато, она посмотрела вниз.

Она висела над обрывом.

— Ну, — сказал Скордж самым обыденным тоном, — ты уже начинаешь понимать, какую ошибку совершила? Или тебе нужно, чтобы я еще что-то показал? А?