На крестины в Палестины - Алексей Лютый

– Все я понял, – недовольно буркнул криминалист, забирая пистолет, протянутый ему Жомовым. – Ой, и попадем мы с вами в историю…

– Уже попали, – заверил его Рабинович и кивнул омоновцу: – Пошли.

Примерно полчаса ушло у двух диверсантов, чтобы обогнуть лагерь крестоносцев и оказаться на том холме, о котором Сеня говорил криминалисту. В лагере крестоносцев действительно шли приготовления к отправке в Иерусалим. Правда, судя по тому темпу, в котором это происходило, было маловероятно, что армия покинет обжитое место раньше начала следующего года. Рабинович даже на минуту усомнился, нужно ли было вообще сюда идти. Можно было просто сесть на коней и ехать в Иерусалим, абсолютно не беспокоясь о том, что войска крестоносцев будут дышать им в затылок. Но то, что рыцари в мгновение ока преодолели путь длиною в двое суток, нервировало. Чуть приподнявшись над гребнем холма, Сеня помахал Попову и приготовился броситься вперед.

– Ага, вот вы где! – загремел над лагерем крестоносцев голос криминалиста. – Я что, за вами бегать должен? У меня дел больше нет, кроме как за вами, дураками, бегать?

Ландскнехты сначала замерли от неожиданности, а затем начали удивленно озираться, пытаясь найти того, кто с ними говорит. Со своего места на холме Сеня прекрасно видел выражение испуга на лицах крестоносцев. Попов вряд ли мог это рассмотреть, но общее настроение в лагере было ясно и ему.

– Чего башкой-то вертите? – продолжал вопить криминалист. – Значит, мне каждый день молитесь, а голос не узнаете? Ох, наслать бы на вас чуму какую-нибудь, но нужны вы мне еще. Поэтому представлюсь. Здравствуйте, я Бог. Единый Отец-Вседержитель и все такое прочее. – По лагерю пронесся удивленно-испуганный вздох, и часть солдат попадала на колени.

– Во-во, сразу видно, где благочестивые люди, кому суждено Гроб Господень, то есть мой, завоевать, а кого мне придется в расход пустить при штурме Иерусалима. – Попов явно вошел в раж. – А ну быстро все на колени. Все до единого, я сказал. И черепушки свои ниже опустите… Кланяйтесь ниже, вам говорю!..

– Все. Пора. – Сеня толкнул Ивана рукой и помчался вниз с холма, настороженно глядя на крестоносцев, которые, как мусульмане во время намаза, все до единого стояли на коленях, повернувшись лицом на восток. Как раз в сторону того холма, с которого орал Попов.

Оба мента тенями скользили от одного шатра к другому, пробираясь к огромной палатке Боэмунда. Андрюша продолжал грозить ландскнехтам смертельными карами за то, что они «хреново Богу молятся и вообще оборзели напрочь». Солдаты покорно слушали, уткнувшись лбами в каменистую землю, и Рабинович с Ваней пробрались к палатке Боэмунда незамеченными. Однако сразу внутрь попасть не удалось, поскольку у дверей шатра стояли два стражника, которые, видимо, боялись Боэмунда больше, чем Господа Бога. Впрочем, простояли они недолго. Ровно до того момента, как Сеня с Жомовым, обойдя охрану с тыла, ласково опустили дубинки на их металлические шлемы. Осмотревшись по сторонам, Ваня с Рабиновичем нырнули внутрь и тут же увидели перстоносца. Рыцарь сидел на кровати, зевал, потягивался и удивленно прислушивался к громовым раскатам поповского голоса, доносившимся с улицы.

– Ну, так я и думал, – проговорил Боэмунд, поднимаясь навстречу ментам. – Рад, конечно, вас видеть, но я что-то не понял, почему в мои апартаменты пускают без доклада? – Рыцарь повысил голос, видимо, пытаясь привлечь внимание стражников. – Я верховный главнокомандующий или нет? Повешу всех во славу Господа!

– Не ори. Мы твоих телохранителей отдыхать отправили, – прояснил ситуацию кинолог. – Мы к тебе по делу. Помнишь об услугах, которые мы тебе дважды оказывали? – Боэмунд кивнул. – Так вот, теперь твоя очередь нам помочь. Задержи свою армию тут. На неделю, не больше.

– Ну-у, конечно, Господь велел делиться и все такое, – протянул перстоносец, – но выполнить вашу просьбу не могу. Тут голодно, холодно, баб и выпивки не имеется. В общем, ропщут бойцы. Да и до Иерусалима рукой подать. – Он наткнулся на две пары холодных глаз. – Нет, вы не думайте, что я отказываюсь помочь. Просто войдите в мое положение. Я же за людей отвечаю. Но думаю, мы сможем договориться. За определенную мзду, разумеется. Как насчет того, чтобы презентовать мне один из ваших чудесных мечей?..

– Как ты считаешь, Ваня? – прервал монолог Боэмунда Рабинович.

– Я думаю, дело безнадежное. Все, как ты и говорил, – вздохнул омоновец и без предупреждения и объявления войны стукнул рыцаря по маковке. Боэмунд начал падать, но Ваня успел его подхватить. – Ну что, теперь валим отсюда?

Сеня кивнул и первым выскочил из шатра. Голос Попова по-прежнему гремел над лагерем, хотя обстановка в рядах крестоносцев начала неуловимо меняться. Какой-то умник, которому надоело стоять на коленях, подставив солнцу пятую точку, начал потихоньку роптать и вслух выражать сомнения по поводу личности обладателя громового голоса. Его поддержал еще один лентяй, а затем волны недоверчивого ропота стали проноситься по лагерю из стороны в сторону. Головы никто из ландскнехтов не поднимал, но Сеня был уже уверен, что это продлится недолго.

Подгоняя омоновца, тащившего на плече бездыханного Боэмунда, Рабинович помчался к спасительному холму, едва не наступая на согбенные спины ландскнехтов. А когда они перевалили гребень и помахали Попову, ставя его в известность, что все прошло благополучно, в лагере крестоносцев поднялся крик. Сначала отдельные слова разобрать было невозможно из-за того, что криминалист не прекращал оказывать психическое давление на крестоносцев, но через секунду, когда Андрюша сделал паузу, чтобы наполнить свои могучие легкие воздухом, Рабинович понял, что кричит тот самый епископ, который просвещал ментов по поводу свойств Святого Копья.

– Господи, если это ты с нами разговариваешь, а не сам дьявол, ответь, почему ты вдруг не по правилам играть стал? – что есть мочи орал священник. – Скажи, пожалуйста, где знамения, вроде падающей с неба рыбы или кровавого дождя? Где сияние, должное предшествовать твоему появлению? Где вообще ты сам? И почему голос раздается с земли, а не с облака?..

– Ах ты, червь навозный, отрыжка ты пьяного бомжа! Усомниться во мне решил? Что же, будет тебе знамение. Сейчас я тебя громом небесным поражу! – И Попов выстрелил из пистолета в воздух.

Сеня рассчитывал, что в случае крайней необходимости грохот пистолета произведет на крестоносцев пугающее впечатление, однако после воплей криминалиста выстрел прозвучал не громче, чем хлопок мухобойки. Рабинович схватился за голову и горестно вздохнул, ожидая, что толпа разъяренных обманутых ландскнехтов бросится сейчас же вперед. Однако те пока оставались на месте, хоть и отрывали головы от земли, начиная понимать, что их дурачат.

– Господи, этот хлопок означал, что ты воздух испортил? – прокричал в направлении Попова епископ. Его соратники дружно захохотали. – Ты, конечно, делаешь это куда громче нас, но не настолько, чтобы поверить в твою божественность… Выбирайся на свет божий, аферист проклятый!

Вот тут-то все и повисло на волоске. Конечно, Сеня, как гениальный стратег, подобный ход в развитии событий предвидел. Не выкради они Боэмунда из лагеря, может быть, вообще вся операция сорвалась бы, поскольку перстоносец только прибавил бы скептических настроений в армии. Но теперь оглушенный рыцарь помешать не может, и ментам оставалось перейти ко второй части Сениного плана. А именно организовать явление апостолов народу. И чтобы не поставить Попова под удар раньше времени, Рабинович и сам возвращался к нему с максимально возможной скоростью, и Жомова гнал, как почтовую лошадь.