Лживые боги - Грэм Макнилл

Вместе с этой мыслью через кровавый туман ярости пробилось и осознание творящегося безумия. Астартес уже одержали победу, и теперь сражение превратилось в резню.

— Гарвель! — раздался взволнованный голос на канале вокс-связи. — Гарвель, ты меня слышишь?

— Ясно и отчетливо, Тарик, — ответил Локен.

— Мы должны остановиться! — закричал Торгаддон. — Мы победили, все кончено. Придержи свою роту.

— Понял, — отозвался Локен, радуясь, что Торгаддон почувствовал то же самое, что и он сам.

Вскоре ожил общий канал вокс-связи, и прозвучал приказ прекратить наступление, быстро переданный по цепочке каждому воину.

К тому моменту, когда грохот битвы стал понемногу стихать, Локен уже понимал, что Астартес едва удержались, чтобы не скатиться в бездну варварства, из которой могли никогда не выбраться. День наполнился кровью, мертвыми телами и запахом гари. Взглянув в удивительно чистое небо, Локен заметил, что солнце уже почти в зените.

Решительный штурм Железной Цитадели длился всего около часа, но за победу было заплачено жизнью примарха, сотен Пожирателей Миров, тысяч воинов Братства и одному Императору известно скольких Сынов Хоруса.

Кровавое побоище теперь казалось ужасным расточительством ради сомнительного выигрыша: разрушенных городов, ожесточенного и страдающего населения, мира, который взбунтуется при первом же удобном случае.

Неужели приведение к Согласию этого мира стоило рек пролитой крови?

Большинство воинов Братства погибли в течение последних ожесточенных минут сражения, но немало оказалось и в плену у Сынов Хоруса.

Локен снял шлем и вдохнул полной грудью. Он прошел по полю недавнего боя и увидел, что останки разорванных взрывами тел плотным ковром устилали всю поверхность эспланады.

Торгаддон, тоже без шлема, стоял на коленях и тяжело дышал. Подняв голову навстречу подошедшему Локену, он устало улыбнулся:

— Ну что, мы сделали это…

— Да, — согласился Локен, печально глядя на кровавые свидетельства победы. — Мы сумели.

Локену приходилось убивать тысячи раз, и еще тысячи врагов будут убиты в грядущих войнах, но почему-то жестокость этого боя отравляла радость триумфа.

Оба капитана обернулись, услышав позади топот множества ног. Батальон Византийских Янычар наконец-то начал подъем по склону в крепость. Локен заметил ужас на лицах солдат и понял, что в глазах каждого, кто войдет на эспланаду, слава Астартес неминуемо померкнет.

— А вот и Варварус, — заметил Локен.

— Очень вовремя, правда? — усмехнулся Торгаддон. — Вряд ли это улучшит его отношение к нам.

Локен кивнул и стал молча наблюдать, как отряды Византийских Янычар входят в крепость. Голубые знамена хлопали на ветру, а сверкающие позументами офицеры ступили на эспланаду.

Гектор Варварус остановился на валу обломков и с высоты осматривал поле недавней резни; его лицо выражало неприкрытый ужас и отвращение, и это было заметно даже издалека. Локен ощутил, как в его груди родилось чувство горькой обиды. «Но ведь ради этого мы и созданы, — подумал он. — Разве можно было ожидать чего-то другого?»

— Похоже, их предводители готовы сдаться Варварусу, — заметил Торгаддон, указывая на длинную колонну измученных мужчин и женщин, выходящих из дымящихся руин башни.

Знаменосцы несли склоненные красные и серебристые знамена, замыкали колонну около сотни воинов в помятых доспехах. Они несли оружие, но не снимали его с плеч, и дула были опущены к земле. Во главе колонны шли жрецы в накидках с откинутыми капюшонами и офицеры в шлемах. В ожидании церемонии капитуляции их головы были смиренно опущены. Цитадель пала, и лидеры Братства лишились последней надежды.

— Пошли, — сказал Локен. — Это исторический момент. Поскольку здесь нет летописцев, нам предстоит самим запечатлеть его.

— Ладно, — согласился Торгаддон и поднялся на ноги.

Два капитана пошли параллельно колонне побежденных воинов, и вскоре все Сыны Хоруса, уцелевшие в сражении, присоединились к ним.

Локен увидел, как Гектор Варварус спустился с груды обломков в проломе и направился навстречу остаткам аурейской технократии. Остановившись в нескольких шагах от них, он отвесил официальный поклон.

— Мое имя Гектор Варварус, лорд-командир армии Шестьдесят третьей экспедиции. С кем имею честь говорить?

Из колонны выступил самый старший воин в золотых доспехах. Его черный с серебром герб красовался на личном знамени, которое нес совсем молодой, не старше шестнадцати лет, знаменосец.

— Я Эфраим Гуардия, — сказал он, — старший настоятель ордена Братства и кастелян Железной Цитадели.

Локен видел напряженное лицо Гуардии и понимал, как трудно тому оставаться спокойным при виде результатов жесточайшей резни.

— Скажите, — продолжил Гуардия, — в вашем Империуме все войны ведутся таким образом?

— Война сама по себе жестока, старший настоятель, — ответил Варварус. — В боях всегда льется кровь и гибнут люди. Я сочувствую вашим потерям, но чрезмерная скорбь по павшим лишена смысла. Это было бы оскорблением живым, и мертвые это знают.

— Слова тирана и убийцы, — бросил Гуардия, и Варварус при таком вопиющем несоблюдении этикета побежденным противником вспыхнул от гнева.

— Со временем вы поймете, что Империум означает не только войну, — пообещал Варварус. — Великий Крестовый Поход Императора несет затерянным ветвям человечества просвещение и знания. Заверяю вас, что эта… неприятность скоро забудется, и мы вместе шагнем в новую эру мира.

Гуардия покачал головой и сунул руку в карман.

— Мне кажется, что вы неправы, но вы нас победили, и мое мнение больше ничего не значит.

Он развернул вынутый из кармана лист пергамента.

— Варварус, я намерен зачитать нашу капитуляцию. Все мои офицеры подписали этот документ, и он послужит гарантией от попыток оказать вам дальнейшее сопротивление.

Гуардия откашлялся, чтобы прочистить горло, и начал читать:

— «Мы сражались против вашего вероломного Воителя ради того, чтобы сохранить наш образ жизни и избежать ига имперского правления. Поистине это была война не ради богатств, славы или почестей, а борьба за свободу, от которой не в силах отказаться ни один честный человек. Но никто из наших величайших воинов не в силах противостоять жестокости вашей войны, и для того чтобы предотвратить уничтожение нашей цивилизации, мы предоставляем вам эту крепость и наши миры. Да будет ваше правление более милосердным, чем ваша война».

Варварус не успел отреагировать на декларацию старшего настоятеля, как вдруг почва под его ногами содрогнулась и загудела, груда камней и железа покрылась трещинами, словно кто-то огромный и могучий стремился выбраться на поверхность.

В первый момент Локен решил, что это второй сейсмический заряд, но возникшие колебания ограничивались лишь небольшим участком. С остатков стен полетели камни, и Янычары мгновенно рассредоточились, а люди в испуге закричали. Локен, видя, что воины Братства схватились за оружие, тоже взялся за рукоять меча.