Жар сумрачной стали - Глен Кук

На дороге было оживленно, но я уже не беспокоился; все мои страхи остались за городской стеной. Здесь я был всего лишь одним из толпы попрошаек. Повсюду виднелись мундиры и нарукавные повязки – должно быть, Маренго и его присные в городе устроили совещание через вестовых. Как ни странно, через ворота меня пропустили сразу; видно, мистер Нагит и впрямь не забыл предупредить. Теперь ворота охранялись как следует. Разумеется, отряд кентавров пробился бы без труда, но все прочие, пожалуй, призадумались бы, прежде чем атаковать.

А кстати, что стало с теми кентаврами? Блок и Релвей обещали мне связаться с армией. А может, это сделал мистер Нагит – или полковник Теверли. Ситуация требовала вмешательства. Не хватало еще, чтобы в окрестностях Танфера шлялись вооруженные банды.

От ворот к усадьбе меня вызвался проводить юнец, отдаленно напоминавший Гаррета шести– или семилетней давности.

– Ты пешком пришел? – спросил он недоверчиво.

– Угу. А ты, небось, в кавалерии служил?

– Точно.

– Ясненько.

– В смысле?

– Ничего личного, дружище. Просто я не люблю лошадей. Какие новости со вчерашнего вечера? – Лучше сменить тему. Кавалеристы терпеть не могут, когда дурно отзываются о лошадях. Это меня всегда поражало: вроде бы в остальном толковые ребята…

– Да никаких. Начальство совещается. Старик злой, только что не кусается. Нос-то ему утерли.

Неужели Норт-Энглиш поплакался в жилетки подчиненным? Я спросил в лоб.

– Нет, что ты! Молчит, как рыба. Другие растрепали, кто с ним был.

Любопытно. Мне Маренго говорил, что он единственный уцелел в стычке. И я не сомневался, что он говорил правду.

– Слушай, перескажи мне, пожалуйста, что там в лагере болтают.

Юнец охотно откликнулся на мою просьбу. Его рассказ почти в точности соответствовал рассказу Маренго.

Страньше и страньше.

Почему так получилось? Большинство из нас предпочитает скрывать свои промахи и ошибки. Маренго Норт-Энглиш не производил впечатления человека, склонного к публичному самобичеванию. В чем же тогда причина?

А если он поделился с кем-то, кто не стал хранить его тайну? Или… Или в лагере скрывается один из нападавших, который все и рассказал?

Мое возвращение, верно, показалось Маренго подарком судьбы. Не прошло и пятнадцати минут, как я уже сидел в его полутемном кабинете. Судя по выражению лица, он жадно ожидал хороших новостей. Придется его расстроить. Я не стал тянуть.

– Вам известно, что весь лагерь знает правду о событиях прошлой ночи? Мне историю пересказали чуть ли не вашими словами. – Наверняка и Тама слышала. Самое время поинтересоваться, что она об этом думает.

Глаза Маренго сузились. Вероятно, от гнева.

– Я рассказал только вам, – прорычал он. И уставился на меня. Понятия не имею, что он рассчитывал увидеть.

– Я был нем, как камень. – Я притворился, что размышляю. – Вы вроде говорили, что те, кто на вас напал, были в форме «Клича»?

Норт-Энглиш крякнул и насупился. Эта мысль, естественно, была ему крайне неприятна. Однако от нее, как ни крути, было никуда не деться. Юнец, проводивший меня в усадьбу, поведал по пути, что Маренго отсиживается в кабинете и никого не принимает, кроме Тамы. Даже телохранителей прогнал; судя по всему, он начинал подозревать всех и каждого.

– Я видел Белинду, – продолжал я. – Она поклялась, что приглашения не посылала и нападать не нападала. Я ей верю.

Норт-Энглиш снова крякнул. Утонченный аристократ на глазах превращался в плебея. Куда запропастилась былая любезность? Он сидел, глядя перед собой, и напряженно думал. Некоторое время спустя встряхнулся, как собака, и уставил на меня палец.

– Дальше.

Я изложил пару-тройку идей, пришедших мне в голову по дороге из города. Маренго внимательно выслушал. Похоже, он проникся ко мне доверием; хуже того, я потихоньку становился для него кем-то вроде оракула.

– Вы уверены, что между Братством Волка и Черными Драконами существует связь?

– Прямых доказательств нет, но косвенные улики лично мне кажутся убедительными.

– Косвенных мало.

– Ищем. Стража тоже подключилась к расследованию. Вполне возможно, что Волки и Драконы спелись еще на фронте. Кроме того, оборотни могут быть как-то связаны и со Слави Дуралейником.

Маренго поморщился: этого имени он не хотел слышать вовсе.

– Что вы предлагаете? – Только что передо мной сидел Маренго Норт-Энглиш, униженный и оскорбленный в лучших чувствах; и вдруг он исчез, а вместо него появился тот, кому хотелось безоговорочно верить, тот, кто готов без жалости истреблять своих противников. И голос его теперь звучал тверже и суровее.

– Я предлагаю рискнуть. Есть у вас люди, которым вы доверяете целиком и полностью? Прежде чем ответить, припомните, что Волки – ваши, можно сказать, телохранители.

Маренго испепелил меня взглядом. Ничего, мы огнеупорные.

– Или я сам подыщу нужных людей. – Можно подумать, он уже согласился.

– Объясните поподробнее.

Я объяснил. Он нахмурился. Похоже, его что-то смущало, причем что именно, он и сам не мог сказать.

Помолчав, он внезапно спросил:

– Библиотека вас больше не интересует?

– Еще как интересует. – Я вкратце похвалился своими разысканиями.

– Вейдер сотрудничать будет?

– Думаю, да, – ляпнул я, хотя с Максом мы эту тему и вскользь не затрагивали.

– Понятно. Что ж, выбирать не приходится. Сколько людей вам нужно?

– Десятка два. Для подстраховки.

– Хорошо. Когда приступаем? – Пять минут назад он и пальцем о палец ударить не желал.

Наедине Маренго Норт-Энглиш казался совсем другим человеком. Это перед своими сторонниками он выпендривался, а один на один вел себя вполне разумно.

– Как только, так сразу. Скажем, завтра вечером. Надеюсь, успеем все приготовить.

– Договорились. За дело, мистер Гаррет. Найдите Нагита. Ничего ему не говорите, просто попросите зайти ко мне. Я его введу в курс, потом пошлю к вам, так что вам не придется скакать туда-сюда каждые три часа.

– Спасибо за заботу. Вообще-то я не скачу, я пешком хожу. – С этими словами я направился к двери.

– Что за бред, Гаррет? Почему вы до сих пор себе лошадь не подобрали?

– Ноги тренирую. – Ведь наверняка знает, клоун. Должен был разузнать перед тем, как мне работу предлагать.

Маренго усмехнулся.

– Ясно.

Точно знает. И не только про лошадей. У меня возникло ощущение, что ему известна вся моя жизнь, до мельчайших подробностей. Еще и дразнится, паразит. Или дает понять, чтоб я не рассчитывал на приобщение к кругу избранных? Что у нас не более чем брак по расчету?