Орудия Ночи. Книга 2. Властелин Безмолвного Королевства - Глен Кук

Принципат Делари и его внучка смотрели на него с изумлением.

Хект и сам изумлялся, с какой верой он произносил каждое слово.

– Герис, твой отец не мог ошибиться? – спросил принципат. – Есть ли хоть малейшая вероятность?

– Нет, дедушка. Он справлялся у самих Орудий.

– Понимаю. Ну что же, Пайпер, неплохо. Герис, а что ты помнишь о своем раннем детстве?

– Все было почти так, как он говорит, – отозвалась она, бросив на Хекта странный взгляд. – Мама всегда очень волновалась, а отца подолгу не было – он сражался в чужих землях. А когда все-таки приезжал, то гостил недолго. Когда он приходил, мы все плакали от радости. А потом от горя – когда снова его провожали. Мама умоляла его остаться, но он все равно уезжал. Не мог иначе. Великое дело всей жизни занимало почти все его время, и он встречался с нами только урывками.

– Она немного идеализирует, – пояснил Делари, – но в основном это правда. У моего сына – будем звать его Грейдом Дрокером, раз он сам выбрал себе такое имя, – была цель в жизни. Ты видел его. Даже перед самой смертью… Он отрекся от себя самого, отрекся от своего наследия – от всего отрекся, чтобы сразиться с Ночью. И в конце концов так ничего и не добился.

– Он выслеживал какое-то чудовище в Святых Землях, – продолжала Герис, – а за нами явились работорговцы. Ночью. Никто не ожидал. Кораблей на берегу не заметили. Мама сказала: этого не может быть, никаких работорговцев тут уже много лет не видели, Апарион и Датеон их не пустят. Так она и повторяла всю дорогу до корабля. Я только это и помню с той ночи.

У Пайпера Хекта земля ушла из-под ног.

Это было его самое первое детское воспоминание: какие-то мужчины, от которых мерзко воняет, затаскивают его на борт корабля. Разговаривают на незнакомом языке. Корабль похож на купеческий. Работорговцы хватали лишь молодых женщин, девушек и детей. На судне их были десятки.

Во сне иногда являлись и еще более ранние воспоминания, но он забывал их после пробуждения – тридцать лет старательно не обращал на них внимания.

Делари и Герис смотрели на Хекта во все глаза.

– Ты, кажется, взволнован, – сказал принципат.

– Думаю об этой истории. В ужасном мире мы живем.

– Герис, согрей ему кофе. Пайпер, мне, возможно, придется наложить на тебя кое-какие чары.

Усилием воли Хект взял себя в руки, хотя в голове по-прежнему царил полный сумбур.

Он вспоминал. Ведь у него была сестра по имени Герис. Старшая сестра.

Делари как-то заметил, что его внучка очень похожа на свою мать.

Теперь он видел, как она похожа на тот смутный образ, что с мучительной ясностью всплыл сейчас перед глазами.

– Думаю, я уже под действием чар. Что вы подсыпали в кофе? – Амулет едва заметно напомнил о себе.

– Герис, спрошу еще раз. Твой отец точно был уверен?

– Ошибки быть не может. Последний год своей жизни он почти целиком потратил на то, чтобы во всем удостовериться. Целое состояние на это ушло. Где-то здесь или в Кастелле спрятаны бумаги – копии его записей. Еще с тех пор, как он узнал о нашем пленении, отец искал нас, выслеживал тех людей. Удалось разыскать почти всех, кто был на том корабле. Они умерли, зная, за что умирают. Но нескольких он не успел найти: Старкден – именно она все спланировала, а еще дэвов, которые профинансировали тот поход. Где бы отец сейчас ни был, уверена, смерть Старкден его порадовала. Но вот дэвы – эти до сих пор не наказаны.

Делари хмыкнул и повернулся к Хекту.

Тот все еще не пришел в себя: к подобному он оказался не готов.

– Я пытался медленно и осторожно подтолкнуть тебя к правде, – пояснил принципат, – надеялся, что ты сам догадаешься. Но ты упорно не желал ничего видеть.

Белокурая женщина с усталым вздохом поднялась со стула и тоже повернулась к Хекту.

– Гисорс, неужели ты ничего не помнишь? – сказал Делари.

– Гисорс? – переспросил Хект.

– Такое имя дал тебе мой сын. Почему – не знаю. Оно восточное, как и Герис. Мы будем по-прежнему звать тебя Пайпером, чтобы ненароком не оговориться: ты так привык, да и все остальные знают тебя как Пайпера Хекта. А представлять тебя как давно потерянного внука уже поздновато.

Хекту хотелось спорить, все отрицать, цепляться за свои рассказы про Дуарнену. Он ведь так вдохновенно им врал. Только вот они не поверили.

Оставалось просто молчать. Он ни в чем не признается, что бы с ним ни делали. Пусть сейчас он ошеломлен, но он – ша-луг, самый многообещающий ученик школы неутомимых отроков.

– Те работорговцы были дэвами, – сказала Герис. – Вот почему им и удалось, не вызывая подозрений, завести в гавань корабль с наемниками. Именно поэтому отец так ненавидел дэвов. Именно поэтому отправился в Сонсу. Все думали, Братство хочет ограбить дэвский квартал, но это отец науськивал рыцарей, играл на их жадности. Он уехал из Ранча, потому что услышал, что в Сонсе объявились те дэвы, которые профинансировали злополучный поход работорговцев. Действовал хитро, использовал Братство Войны, чтобы отомстить. Никто этого не понимал, ведь они получили желаемое.

Лицо Хекта оставалось бесстрастным. Слишком уж все нелепо, чтобы быть правдой.

Они думают, что знают, кто он такой. Видимо, кто-то из дэвов его предал. Или Анна. Или Титус Консент. А теперь морочат голову, чтобы он во всем сознался.

– Когда твой отец понял, кто ты… Он простил ту боль, которую ты ему причинил.

Сделал бы ша-луг Элс Тейдж тот выстрел, который покалечил, а потом и свел в могилу Грейда Дрокера, если б знал, что волшебник из особого ведомства – его отец?

Сделал бы. Если бы знал только это. У него не было причин любить Грейда Дрокера, а у Грейда Дрокера не было причин любить его. Да он же чуть не убил Хекта незадолго до того злополучного бунта.

– Он специально отправился в кальзирский поход – хотел тебя защитить, сблизиться с тобой.

У Хекта в голове роилась тысяча вопросов, но он молчал.

Он не будет злить их и спорить. Но и не признается ни в чем.

– Но Грейд потерпел неудачу. Когда стало ясно, что долго ему не протянуть, заботы о тебе взял на себя я. Тоже пытался опекать. Кое-что у меня получилось, но в основном надежды мои не сбылись. Мой внук стал великим военачальником чалдарянского мира, но не готов признать себя моим внуком. Да еще оказалось, что семейство, в котором веками рождались самые могущественные в епископальных краях волшебники, внезапно произвело на свет детей, способных к колдовству не больше какого-нибудь свинопаса.

Хект глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться.

– Я думал, – сказал он, – мы собираемся заняться загадкой воскресшего из мертвых Кловена Фебруарена.

Делари и его внучка сердито переглянулись.