Трианон - Евгений Гаглоев

– Тебя ранили? – с тревогой спросила Катерина.

– Нет.

– Ты… – ужасная догадка поразила ее. – Твои ноги…

Неужели он скоро полностью потеряет способность двигаться?

– Ну, меня еще не стоит сбрасывать со счетов, – невесело улыбнулся Матвей.

Он вскочил на скутер и махнул Катерине. Она села позади него и обхватила парня за пояс. Они выехали со двора и помчались по ночной улице. Ветер свистел в ушах Катерины, волосы били по лицу. Надеть шлем была непростительная потеря времени. Катерина закрыла глаза, стараясь сдерживать слезы, но они все равно градом катились по ее щекам. Валентин – доппельгангер! Наташа все это время лгала им и шпионила для графини. Матвей… превращался в стеклянного истукана. Ее жизнь разлеталась вдребезги, подобно стеклянному Яблонскому, а она ничего не могла с этим поделать.

Вот и «Иллюзион». Странно, но во всем здании не горел свет. Аглаю и Прохора вызвали сюда еще вечером, здесь наверняка должен был кто-то находиться. Но театр встретил их мертвой тишиной. Катерина и Матвей оставили скутер у лестницы и поднялись к дверям. Они были распахнуты, но в вестибюле тоже царила тьма.

– Где они? – недоумевая, спросила Катерина.

– Может, в задней части здания? – предположил Матвей.

– У меня нехорошее предчувствие, – призналась девушка.

Они вошли в темный коридор. Свет уличных фонарей, проникающий сквозь высокие окна, отражался в блестящих мраморных плитах пола.

– И насколько все плохо? – тихо спросила Катерина.

– Ты о чем?

– О тебе.

– Все плохо, – ответил Матвей.

От этого Катерине хотелось отчаянно завыть. Оставалось надеяться лишь на Алекса, но тот не объявлялся. Они поравнялись с входом в подвал театра. Оттуда не доносилось ни звука. Катерина подошла к двери подземелья и толкнула ее, и неожиданно в лицо девушки ударил луч мощного фонаря.

– Эй! Кто это тут бродит? – громко спросил кто-то.

– Степан? – воскликнул Матвей.

Клоун выключил фонарь.

– Ну и напугали же вы меня! – выдохнул он. – Я наводил порядок в подвале и уже шел к выходу, а тут слышу – кто-то шевелится в потемках!

– Так ты здесь один? – спросила Катерина.

– Конечно нет! Все наши здесь!

– И Аглая с Прохором?

– Естественно!

– Но где они все? Почему в здании так тихо?

Степан настороженно прислушался.

– А ведь и правда! – в недоумении произнес он. – Неужели все ушли? Кто-нибудь предупредил бы меня об этом.

– Может, они в зрительном зале? – предположил Матвей. – Столько народу! Должны ведь они где-то поместиться?

Они быстро зашагали к зрительному залу. Матвей распахнул тяжелые двери, и они вошли внутрь. В зале царила кромешная темнота. Катерина выхватила у Степана фонарик и включила его. Луч выхватил из темноты испуганное лицо акробатки Веры. Она стояла у самой двери, и лицо ее странно блестело в свете фонаря. Катерина испуганно вскрикнула. Матвей и Степан замерли, потрясенные увиденным.

– Что здесь произошло?! – спросил клоун.

Луч фонаря заметался по залу, освещая все новые и новые лица.

Катерина не смогла сдержать слез. Вся их труппа была здесь, безмолвные стеклянные фигуры замерли в разных местах темного зала. Кто-то сидел в кресле, кто-то застыл прямо на ходу. Она бродила между статуями, вглядываясь в стеклянные лица, холодея от ужасного предчувствия. Катерина искала Аглаю и Прохора, но их в зале не оказалось. Она почувствовала некоторое облегчение, но все равно сердце с тоской сжималось в груди.

– Они все… – произнес потрясенный Степан, – стеклянные! Как это так?

Катерина достала телефон и набрала номер Аглаи. Раздались гудки, но мачеха не отвечала. И вдруг девушка расслышала знакомую мелодию звонка. Она раздавалась откуда-то сзади, из темноты вестибюля.

– Аглая! – воскликнула Катерина. – Она где-то снаружи!

Степан как раз поравнялся с выходом. В этот момент его шею со свистом обвило что-то золотистое, и клоуна резко рвануло вперед. Он буквально вылетел из зала. Послышался звук сильного удара и тяжелый стон. Катерина и Матвей испуганно замерли.

Навстречу им из мрака вышел Иннокентий Бестужев. Позади него виднелся силуэт Шахини, она сворачивала свой золотой трос-ожерелье. Степан без сознания лежал на полу у ее ног.

– Славно, что мы с вами встретились, детишки, – злобно прошипел фокусник. – А я ведь как раз от ваших родителей.

– Где они? – спросил Матвей.

– О, с ними все в порядке. Они ждут вас в имении Клуба Калиостро.

– Вы лжете! – крикнула Катерина.

– А это у меня тогда откуда? – Фокусник показал Катерине телефон Аглаи. Трубка все еще издавала приглушенные трели.

– Что вы сделали с остальными? Почему все они…

– Остекленели? – спросил Иннокентий. – Вот этого я не знаю, сам бы хотел выяснить. Когда мы приехали сюда, вся ваша труппа уже пребывала в таком виде.

– Двуликий, – угрюмо произнес Матвей. – Это наверняка его работа.

– А Прохор и Аглая? – спросила Катерина.

– Мы захватили их на улице у дверей театра, – снисходительно ответил Иннокентий. – Они даже не успели сюда войти, так что избежали этой участи. Считайте, что мы их спасли! Поэтому сейчас мы выйдем отсюда, сядем в мою машину и отправимся к ним.

– Что вам от нас нужно? – спросила Катерина.

– Лишь немного твоей крови! И все тут же закончится. А если будете вести себя плохо, Шахиня вас быстро успокоит. Как этого клоуна! Все понятно?

Катерина и Матвей обреченно переглянулись. Сейчас у них не было другого выхода. Придется подчиниться.

Утром 31 октября Катерина Державина не появилась в школе. Игорь решил, что она опаздывает, но девушка не пришла и на второй урок. Он позвонил ей на сотовый, но абонент был недоступен. Тогда Игорь набрал номер дома Державиных, но и там никто не отвечал. Это показалось ему совсем уже странным, ведь в особняке постоянно кто-то крутился, не Аглая, так Матвей или Прохор. Или дед Валентин. Поэтому, едва дождавшись окончания уроков, он решил отправиться к Державиным.

Наташа на занятия тоже не пришла. Наверное, стыдилась показаться на глаза своим теперь уже бывшим друзьям. Игорь позвонил и ей, но она не брала трубку. Разобиделась на весь белый свет!

– Попадешься мне еще! – буркнул Игорь.

– Разговариваешь сам с собой? – спросила Ирина Клепцова.

Она стояла у зеркала рядом с гардеробом. Марина крутилась рядом со своими неизменными барабанными палочками в руках.