Скифы пируют на закате - Михаил Ахманов

Впрочем, они ценили богатство, комфорт и все прочие блага, которые предоставлялись высокоразвитой технологией, земными и морскими недрами, а также либеральной политической системой. Политика наряду с играми являлась их излюбленным развлечением – по крайней мере для тех, кого она интересовала. Можно сказать, что Шардис управлялся демократическими законами, однако демократия эта в одном существенном пункте разительно отличалась от земной: все государственные должности, посты правителей архипелагов и островов, властвовавших над морем, твердью земной и людскими судьбами, замещались, согласно шардисскому обычаю, победителями Большой Игры.

Считалось, что эти люди наделены особой благосклонностью Твалы – главного шардисского божества. Они были удачниками, избранниками судьбы, баловнями рока, а это означало, что все их начинания, все их действия тоже будут удачны и принесут пользу и процветание согражданам. Победители в Большой Игре – те, чьи счета в общепланетном сераде пополнились милостью Твалы и Девяти Сфер, – являлись чем-то вроде национальных героев, окруженных почетом и благоговением, почет же находился в прямой зависимости от размеров выигрыша. Угадавший все девять знаков мог претендовать на ключевой правительственный пост, с восемью или семью угаданными знаками не составляло труда возглавить одну из крупных островных общин, ну, а те, кому повезло меньше, должны были и довольствоваться меньшим – к примеру, креслом администратора в каком-нибудь из городских блоков.

Ознакомившись с этой странной системой выбора правителей и политиков, Скиф вначале посчитал ее курьезом (чего не бывает в Мире Снов!) либо пережитком древней религиозной традиции, когда владыка избирался божьим соизволением, освящавшим его корону и власть. Однако комментарии к отчету заставили его усомниться в подобном выводе; прочитав их, он понял, что игра в Девять Сфер фактически позволяла выявить акцидентов – тех странных и загадочных личностей, о коих рассказывал ему как-то Сарагоса. Возможно, не акцидентов, а интуитивистов – сейчас он не мог припомнить, кто из них обладал даром управлять случайностью, а кто был наделен талантами к мгновенным правильным решениям. Но так или иначе, Шардисом правили удачники – и в результате Шардис процветал.

Теперь Скифу стало ясно, почему вояжи во Фрир Шардис чаще всего поручались Сингапуру. Серж Никитин был из породы баловней судьбы, что подтверждали его неизменные выигрыши в Девять Сфер; накопленной им суммы, пожалуй, не хватило бы, чтоб сделаться правителем Наветренного Архипелага или островов теплого Течения, но он мог твердо претендовать на пост главы любого из шардисских городов – правда, во сне.

Или наяву?

Этот вопрос оставался неясным и был сейчас для Скифа что бревно в глазу. Реальность или сновидение? От этого зависели его судьба, его любовь, его счастье, его возвращение в Амм Хаммат, к Сийе ап'Хенан… Впрочем, он был готов вернуться к ней даже во сне.

Чтение и разглядывание картинок заняло часа два. Все это время Сарагоса просидел на диване, уткнувшись в свои бумаги и время от времени заправляя разлапистую трубку-пенек новой порцией табака. Выглядел он совершенно невозмутимым, и оставалось лишь гадать, какое опасное дело замышлял шеф в том, другом месте, куда дорожки для Скифа, были закрыты. Он полагал, что сия операция как-то связана с Марком Догалом и наркотическим зельем, будившим воспоминания о золотых рощах Амм Хаммата; впрочем, тут ничего нельзя было утверждать наверняка.

Заметив, что с отчетом покончено. Пал Нилыч поднял голову и пробурчал:

– Вопросы?

Вопросов у Скифа не имелось, точнее говоря, их было так много, что не стоило и задавать. Тем более что не все они относились к Фрир Шардису.

– Тогда послушай меня. – Сарагоса оттопырил нижнюю губу, поскреб ее черенком трубки и затянулся, выпустив из ноздрей две ровные сизые струи. – Послушай, парень… Фрир Шардис – прекрасное местечко, но кейфовать тебе там, боюсь, не придется. Во-первых, клиентка у тебя не сахар, сущая ведьма, да еще рыжая, а во-вторых… ну, во-вторых, надо бы приглядеть за ней.

– Приглядеть? В каком смысле – приглядеть? Как за торговым князем?

Сарагоса покачал головой.

– Нет, не так. Финансиста нашего ты охранял от зверья, стрелы и клинка, а в Шардисе этаких страхов отродясь не бывало. И идешь ты туда как полноправный инструктор, как доверенное лицо, со всеми причиндалами…

Доверенное лицо! Скиф кивнул, подумав о том, что не ошибся насчет той недавней беседы в апартаментах Августа Мозеля. Ему вручили Страж и лучемет; это, несомненно, являлось свидетельством доверия, приобщением к команде избранных, куда Стилет, Самум, Снайпер и Селенит пока что не входили.

– Так вот, – продолжал Сарагоса, неторопливо пуская дым к потолку, – приглядеть – в данном случае означает разузнать побольше и не проговориться самому. Рыжая эта – дамочка любопытная, стервозная, из тех, что хотят выведать все обо всем – и про меня, и про Доктора, "и про фирму, и про то, кто чем дышит и кто с кем спит. Не впервые она к нам заглядывает, не впервые! С Сентябрем ходила и с Сингапуром, только вот Самурая Бог миловал… Предпочитает она парней рослых и крепких вроде тебя и Сингапура, покапризничать может, а то и подлизаться, порасспрашивать… Но одно дело, понимаешь ли, женская любознательность, и совсем другое, ежели кто ее навел да деньгами снабдил для оплаты наших услуг. Вот это-то и желательно узнать, сержант! Понял, нет?

– Чего ж не понять, – пробормотал Скиф, чувствуя, что поручение отнюдь не приводит его в восторг. – Однако, Пал Нилыч, зачем такие сложности? Клиентка наша не из мира снов, личность вполне реальная, так что же стоит проследить за ней прямо здесь? У вас ведь чертова уйма племянников… куча родичей и друзей… Ну, одни, как я понимаю, стерегут всяких убогих наркоманов, не любящих табачный дым, а другие…

Он остановился, сообразив, что перегибает палку. Но Сарагоса лишь поиграл бровями и буркнул:

– Молод ты еще советы мне давать, чечако сопливый. Хотя в чем-то идея твоя верна и обнаруживает зачатки аналитического мышления… Только вот учти на будущее: слежка, допрос или, скажем, пытка, как случилось с Догалом, – насильственные меры. Крайние! Человек, ежели беседа ведется с пристрастием, может и себя оговорить, так? Ну, а когда он свободен, весел и счастлив, то и разговоры разговаривает откровенные, без боязни… А из тех разговоров, из вопросов его многое можно узнать, и будет то знание истинным, а не выбитым из-под палки. Ясно?

Колотят пса – он рычит, гладят – воркует, припомнилась Скифу одна из звягинских поговорок. В ворковании, разумеется, больше полезных оттенков и нюансов, чем в злобном рыке, надо лишь суметь разобраться с ними. Да, прав Пал Нилыч, прав! Прав и мудр! Как и незабвенный комбат… Пожалуй, есть между ними что-то общее… несомненно, есть…

Эта мысль так поразила Скифа, что он на мгновение отключился, и Сарагосе пришлось выразительно хмыкнуть.

– Ну, в общих чертах все, – произнес шеф. – Значит, от бесед с клиенткой ты не уклоняйся, говорить говори и слушать не забывай.